В то же время никто не может сообщить его местонахождение. У этого человека двойная жизнь: бедный фермер жертвует через подставных людей сотни тысяч песо на детский приют для маленьких индейцев, способствует культурному центру майя… Сказать по правде, это напоминает поведение классического гангстера, с его полузабытым моральным кодексом. Личный аскетизм, известный избирательный альтруизм, даже благотворительность — и крайне жесткие ориентиры в политической игре.
Еще раз остановлюсь на финансовой стороне. Мы нашли один достаточно достоверный источник, осведомителя, близкого к кругам партизан. Он сообщил, что люди, преданные Фернандесу, несколько раз уходили от него порожняком, а возвращались с крупными суммами наличных денег. Это выглядело так, словно они получали от него на продажу нечто весьма ценное небольшого объема.
— Наркотики? — спросил Бентли.
— Неизвестно. Я возвращаюсь к товарищу Фернандеса. Выяснилась забавная деталь. Пять дней назад в Испании, на служебном аэродроме в окрестностях Бильбао, сел для мелкого ремонта частный «Боинг», принадлежащий мексиканскому нефтяному концерну, доля собственности пресловутого Кастильо в котором составляет почти семьдесят процентов. Сегодняшней ночью самолет взял курс на Мексику, в настоящий момент его готовятся встретить. Как только появится что-то новое, я вас извещу.
Альварес, на губах которого, как прежде, блуждала скользкая улыбка, аккуратно оправил идеально отутюженную штанину, забросил ногу на ногу и спрятал хищный профиль в тень. Грегори поблагодарил агента движением подбородка, повернулся к аналитику.
— И последний штрих, — встрял опять Бентли. — Мистер Грегори выразился в том смысле, что Умберто заслуживает лишь административного взыскания. Это не так. Оператор Хелен Доу, заступив на пост, сообщила, что в течение пятидесяти двух часов стационарный комплекс бездействовал. Точнее, аппаратура работала, но записи уничтожены. И это притом, что обычно запись показаний ведется по трем независимым защищенным каналам.
Несколько секунд все молчали, переваривая ошеломляющую новость. Первым опомнился Пендельсон:
— Но я за это время неоднократно заходил в диспетчерскую комплекса, запись шла в штатном режиме…
— С чего вы взяли? — нагловато прищурился Бентли. — Я хочу сказать, где гарантия того, что Гарсия не прокручивал для вас картинки годичной давности? У меня так нет ни малейших сомнений. Техники высочайшего класса проверяли вместе с мисс Доу. Записывающая аппаратура включена, но носители заменены. Никто, кроме Умберто, не знает, что происходило в мире за двое суток его дежурства. Я имею в виду, что происходило в плоскости ваших экспериментов.
Пендельсон осекся, он уже не был бледным, скорее наоборот, стремительно краснел, словно напичканный нитратами томат. Юханссон испытывал к аналитику смешанное чувство восхищения и брезгливости. Надо же, Хелен и не подумала поставить в известность собственное начальство, напрямую докладывает контрразведке. Везде у них осведомители, что, впрочем, следовало ожидать… Грегори помалкивал, вертя в пальцах кофейную ложечку.
— Прошу прощения, — Альварес шевельнул плечом. — Помимо Умберто, есть еще один осведомленный — Ковальский!
— Если он сумел собрать полевой комплект… — закончил Пендельсон.
— Спасибо, мистер Бентли, — сказал Грегори. — А теперь я попрошу доктора Пендельсона внести ясность в эту историю с Интернетом.
Большой П. не стал упорствовать, чуть ли не по буквам передал свой телефонный разговор с Ковальским.
— Я не видел причин отказывать, — хмуро закончил он. — На тот момент меня никто не оповестил, что мой бывший аспирант — государственный преступник… Наш разговор, как выяснилось, прослушивался, — косой взгляд в сторону Бентли, который и ухом не повел. — Вы можете убедиться, мне добавить нечего.
— Одну секунду, профессор, — вежливо перебил Альварес. — Я пытаюсь сопоставить время. Если скинуть со счетов внезапное помешательство, Ковальский упоминал некое событие или физическое явление, свидетелем которого он стал уже в Берлине. Так?
— Да, пожалуй…
— Он упрекал вас в сокрытии информации и был убежден, что приказ о свертывании опыта связан именно с явлением? Иными словами, он подразумевал, что вы лично или оператор базы также в курсе случившегося?
Пендельсон потер виски. Большой Ю. от волнения чуть не вывалился из кресла. Бентли моментально подхватил идею Альвареса.
— Это означает, у Гарсии уже в тот момент было, что скрывать. Доктор, что он мог увидеть на мониторе такого, что заставило бы его позабыть о карьере, бросить дом и удариться в бега? Извините, но никто из присутствующих не поверит в привидения или в злобных пришельцев, питающихся людьми. Побег Умберто был спланирован заранее.
— Я не улавливаю, — сказал Альварес задумчиво. — Если оба ваших сотрудника заранее планировали побег, допустим с целью продать аппаратуру русским, для чего было создавать столько сложностей? Убийства, в конце концов… Хорошо, вам для опытов нужна была эта девчонка, а русским-то она зачем?
Грегори отставил чашку, побарабанил пальцами по столу.
— Это нелепость, сэр! — взорвался Большой Ю. — Даже в руках такого спеца, как Ковальский… Видите ли, датчики невозможно вскрыть без необратимых повреждений, к тому же они неспособны к долгой автономной деятельности без… скажем так, без подпитки, — он жалобно взглянул на генерала. — Датчики наверняка давно погибли…
— Не погибли, — Большой П. пребывал в глубокой задумчивости. — Пару дней еще есть.
— Что значит «погибли»? — откликнулся спецагент. — Они у вас живые, что ли?
Большой Ю. пристально смотрел на Грегори. Тот какое-то время делал вид, что не замечает взгляда, потом крякнул и махнул рукой:
— О'кей, мистер Альварес имеет право знать. Доктор Пендельсон, объясните, как функционирует техника третьего отдела.
— Мистер Альварес не имеет соответствующего допуска.
— Как и мистер Бентли, — язвительно вставил Большой Ю.
— Положение чрезвычайное, — отрезал Грегори. — Мы оформим допуск сегодня же. Прошу вас, профессор!
— Датчик Сноу сконструирован, как кибернетический организм, — первая фраза далась Пендельсону с трудом. — Разработка шла вразрез с любыми существующими методиками. Мы заведомо не делали ставку на электронную технику, а всё внимание направляли на биологические объекты. Восемь лет назад в лаборатории биофизики начинающим сотрудникам Сноу и Ковальскому удалось смоделировать условия, при которых мозг шимпанзе продолжал жить вне тела более семнадцати часов. То есть начинали мы с крыс, позже перешли на шимпанзе и резусов, а закончили собаками. Собаками, как известно, преимущественно занимаются русские, но оказалось, что адаптационный порог обезьян не позволяет удерживать сознание в высоком тонусе концентрации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Еще раз остановлюсь на финансовой стороне. Мы нашли один достаточно достоверный источник, осведомителя, близкого к кругам партизан. Он сообщил, что люди, преданные Фернандесу, несколько раз уходили от него порожняком, а возвращались с крупными суммами наличных денег. Это выглядело так, словно они получали от него на продажу нечто весьма ценное небольшого объема.
— Наркотики? — спросил Бентли.
— Неизвестно. Я возвращаюсь к товарищу Фернандеса. Выяснилась забавная деталь. Пять дней назад в Испании, на служебном аэродроме в окрестностях Бильбао, сел для мелкого ремонта частный «Боинг», принадлежащий мексиканскому нефтяному концерну, доля собственности пресловутого Кастильо в котором составляет почти семьдесят процентов. Сегодняшней ночью самолет взял курс на Мексику, в настоящий момент его готовятся встретить. Как только появится что-то новое, я вас извещу.
Альварес, на губах которого, как прежде, блуждала скользкая улыбка, аккуратно оправил идеально отутюженную штанину, забросил ногу на ногу и спрятал хищный профиль в тень. Грегори поблагодарил агента движением подбородка, повернулся к аналитику.
— И последний штрих, — встрял опять Бентли. — Мистер Грегори выразился в том смысле, что Умберто заслуживает лишь административного взыскания. Это не так. Оператор Хелен Доу, заступив на пост, сообщила, что в течение пятидесяти двух часов стационарный комплекс бездействовал. Точнее, аппаратура работала, но записи уничтожены. И это притом, что обычно запись показаний ведется по трем независимым защищенным каналам.
Несколько секунд все молчали, переваривая ошеломляющую новость. Первым опомнился Пендельсон:
— Но я за это время неоднократно заходил в диспетчерскую комплекса, запись шла в штатном режиме…
— С чего вы взяли? — нагловато прищурился Бентли. — Я хочу сказать, где гарантия того, что Гарсия не прокручивал для вас картинки годичной давности? У меня так нет ни малейших сомнений. Техники высочайшего класса проверяли вместе с мисс Доу. Записывающая аппаратура включена, но носители заменены. Никто, кроме Умберто, не знает, что происходило в мире за двое суток его дежурства. Я имею в виду, что происходило в плоскости ваших экспериментов.
Пендельсон осекся, он уже не был бледным, скорее наоборот, стремительно краснел, словно напичканный нитратами томат. Юханссон испытывал к аналитику смешанное чувство восхищения и брезгливости. Надо же, Хелен и не подумала поставить в известность собственное начальство, напрямую докладывает контрразведке. Везде у них осведомители, что, впрочем, следовало ожидать… Грегори помалкивал, вертя в пальцах кофейную ложечку.
— Прошу прощения, — Альварес шевельнул плечом. — Помимо Умберто, есть еще один осведомленный — Ковальский!
— Если он сумел собрать полевой комплект… — закончил Пендельсон.
— Спасибо, мистер Бентли, — сказал Грегори. — А теперь я попрошу доктора Пендельсона внести ясность в эту историю с Интернетом.
Большой П. не стал упорствовать, чуть ли не по буквам передал свой телефонный разговор с Ковальским.
— Я не видел причин отказывать, — хмуро закончил он. — На тот момент меня никто не оповестил, что мой бывший аспирант — государственный преступник… Наш разговор, как выяснилось, прослушивался, — косой взгляд в сторону Бентли, который и ухом не повел. — Вы можете убедиться, мне добавить нечего.
— Одну секунду, профессор, — вежливо перебил Альварес. — Я пытаюсь сопоставить время. Если скинуть со счетов внезапное помешательство, Ковальский упоминал некое событие или физическое явление, свидетелем которого он стал уже в Берлине. Так?
— Да, пожалуй…
— Он упрекал вас в сокрытии информации и был убежден, что приказ о свертывании опыта связан именно с явлением? Иными словами, он подразумевал, что вы лично или оператор базы также в курсе случившегося?
Пендельсон потер виски. Большой Ю. от волнения чуть не вывалился из кресла. Бентли моментально подхватил идею Альвареса.
— Это означает, у Гарсии уже в тот момент было, что скрывать. Доктор, что он мог увидеть на мониторе такого, что заставило бы его позабыть о карьере, бросить дом и удариться в бега? Извините, но никто из присутствующих не поверит в привидения или в злобных пришельцев, питающихся людьми. Побег Умберто был спланирован заранее.
— Я не улавливаю, — сказал Альварес задумчиво. — Если оба ваших сотрудника заранее планировали побег, допустим с целью продать аппаратуру русским, для чего было создавать столько сложностей? Убийства, в конце концов… Хорошо, вам для опытов нужна была эта девчонка, а русским-то она зачем?
Грегори отставил чашку, побарабанил пальцами по столу.
— Это нелепость, сэр! — взорвался Большой Ю. — Даже в руках такого спеца, как Ковальский… Видите ли, датчики невозможно вскрыть без необратимых повреждений, к тому же они неспособны к долгой автономной деятельности без… скажем так, без подпитки, — он жалобно взглянул на генерала. — Датчики наверняка давно погибли…
— Не погибли, — Большой П. пребывал в глубокой задумчивости. — Пару дней еще есть.
— Что значит «погибли»? — откликнулся спецагент. — Они у вас живые, что ли?
Большой Ю. пристально смотрел на Грегори. Тот какое-то время делал вид, что не замечает взгляда, потом крякнул и махнул рукой:
— О'кей, мистер Альварес имеет право знать. Доктор Пендельсон, объясните, как функционирует техника третьего отдела.
— Мистер Альварес не имеет соответствующего допуска.
— Как и мистер Бентли, — язвительно вставил Большой Ю.
— Положение чрезвычайное, — отрезал Грегори. — Мы оформим допуск сегодня же. Прошу вас, профессор!
— Датчик Сноу сконструирован, как кибернетический организм, — первая фраза далась Пендельсону с трудом. — Разработка шла вразрез с любыми существующими методиками. Мы заведомо не делали ставку на электронную технику, а всё внимание направляли на биологические объекты. Восемь лет назад в лаборатории биофизики начинающим сотрудникам Сноу и Ковальскому удалось смоделировать условия, при которых мозг шимпанзе продолжал жить вне тела более семнадцати часов. То есть начинали мы с крыс, позже перешли на шимпанзе и резусов, а закончили собаками. Собаками, как известно, преимущественно занимаются русские, но оказалось, что адаптационный порог обезьян не позволяет удерживать сознание в высоком тонусе концентрации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105