Им помогают раздвинуться властные руки Линды. Сначала я ее не узнаю, Линда нацепила черный парик, длинные прямые волосы блестят, словно намазаны жиром, челка падает на лоб.
— Теперь не вырвется!.. — низкий мелодичный смех Линды. — Ух ты, как зажался… Ну-ка, не упирайся, дрянной мальчишка!
Еще один удар по щеке. Теперь я понял, они нарочно развернули меня так, чтобы я мог видеть всех троих в зеркале. Со стороны Линды крайне любезно…
Я прилагаю все усилия, чтобы как можно меньше принимать участия в происходящем. Единственная вещь, которая меня занимает — это крохотный таймер, ярлычок, моргающий слева, почти на краешке периферийного зрения. А еще я думаю о блестящем черном парике. Где-то совсем недавно я видел точно такой же.
Все должно закончиться через несколько минут.
Очень скоро меня убьют, и это будет первый фильм о насильственной смерти, снятый от первого лица.
Я упускаю момент, когда мисс Лилиан отворачивается. Такое ощущение, словно она что-то выронила и пытается нашарить за спиной, в ворсе диванных
покрывал; на секунду ее внимание ослабевает. Она чуть менее активно хлещет меня по щекам, вцепившись ногтями в остатки волос на затылке.
Она что-то нашла в карманах своей куртки.
А уже в следующую секунду Линда валится на
пол.
Итак, это не пуля и не шокер. Мисс Лилиан использовала мощный препарат, полностью обезволив и подчинив перформера себе. Почти наверняка Линда находилась в подчиненном положении и раньше, но доза тогда была слабее.
Я жду удара по голове.
Я жду удара, от которого умер Рон Юханов. Боли я не почувствую, но кнопку тянет нажать просто невыносимо. Можно нажать эту чертову кнопку и в очередной раз наврать Гирину. Наврать ему, что отрывок закончен, заказчик мертв, и ловить тут больше нечего. У меня такое впечатление, будто купаюсь в море вранья. Потому что, если сказать правду, то Георгий Карлович отдаст команду распечатать стрим пошагово. Потом кроты из отдела безопасности по своим каналам раздобудут «Ноги Брайля», запросят все открытые сети и очень быстро обнаружат мою жену в обнимку с серийной убийцей…
Нет, нет, бездоказательно я не имею права приклеивать к мисс Лилиан подобный ярлык.
Поэтому я жду удара по голове. Именно так убили Юханова. Потом она схватила его за руку и поволокла к сейфу. А перформер Линда валялась в беспамятстве…
Длинные черные волосы, прямые и блестящие.
Именно сегодня и сейчас, развалившись на кушетке с иглами в черепе и электродами на конечностях, я вдруг понимаю, какого маху дал, позарившись на должность дознавателя.
Я влез туда, откуда мне не позволят выйти живым.
Вся хитрость в том, что Гирин кривит душой, когда заявляет, что, кроме их канала, я больше никому не нужен. Все гораздо сложнее, мы оба в этом не сомневаемся и оба тактично тему обходим. Вопрос даже не в том, что сбежавший Костадис переманит меня в «Салоники», а в том, как скоро Экспертный совет найдет нового дознавателя. Все дело в том, что крайне небольшое число людей может без последствий просматривать чужие сценарии. У нас в отделе перфоменса таких двое. Отобраны из двух тысяч человек, работающих во всех службах и отделах компании. Больше таких нет, это известно точно, потому что, когда создавали первый комплект аппаратуры, проверяли всех. Собственно, войти в сценарий может любой, но самое невинное из последствий — острейший приступ стенокардии, гипертонии или аритмии, кому как повезет. И непроходящая головная боль на сутки вперед.
Гирин говорит, что если бы врачи не обещали ему смертельного исхода, он непременно лег бы на топчан.
Когда Карлович меня зазывал к ним на службу, он еще не знал, что я сенсорик. Только мои способности не распространяются на поиски других людей. Скажем так, я — пассивный сенсорик. Зато я могу часами лежать на этом топчане с иголками в башке и безболезненно переживать чужие подвиги. Ну, скажем так, почти безболезненно. Экспертный совет, почти в полном составе, был против того, чтобы принять в свои ряды штрафника, изгнанного из Управы чуть ли не с волчьим билетом. Никому под боком не нужен человек, находящийся в черном списке одного из крупных банков…
Сенсорика они взяли безоговорочно.
Я прокручиваю сцену, я уже вижу, как все произошло. Итак, Юханову что-то заранее подсыпали в стакан, перформера тоже обработали… Только зачем?
Кто-то хотел Рону извращенно отомстить? Или несчастный телемагнат был всего лишь средством, а острие удара нацелено на наш «Шербет»?
В самом углу зрения моргают крохотные цифры. Стиснув зубы, я жду удара по голове и нуля, но тут происходит нечто невообразимое.
В поле зрения на секунду появляется чей-то голый локоть. Это несомненно Лилиан, но проверить невозможно. Стены уже не зеркальные, мою голову больше не сжимают ногами. Я приподнимаюсь, кое-как распрямляю спину. Впереди — открытая дверь в умывальню, черный мокрый кафель и ни малейших следов моей мучительницы. Затем прямо под нос мне суют планшетку жесткого скрина…
Необходим очень медленный пошаговый проход, я не успеваю с такой скоростью следить за действиями Рона. Монотонным голосом, очень тихо и очень быстро он произносит ряд команд, почти целиком состоящих из кодовых обозначений. В скрине мечутся столбцы цифр. Рон говорит снова и снова, и тот я, который лежит на топчане, покрывается холодной испариной.
Потом планшетка ударяет мне в лицо, а когда темнота сменяется светом, вся поверхность скрина оказывается в мелких алых каплях. Меня бьют по
голове, еще раз и еще. Последний звук, который я слышу, прежде чем звучит сигнал отбоя, — это хруст в затылке…
…Гирин первым врывается в кабинку, видит мое лицо и щелкает пальцами. Кто-то из ребят тут же сует под нос пузырек, в губы пытаются пропихнуть дольку лимона.
— Да ладно вам, — отбиваюсь я, — что я, купчиха нервная, что ли? Все в порядке, отстегивайте…
— И как, снова ничего стоящего? — нависает надо мной толстяк.
— Он перевел все свои деньги, — говорю я. — Все, что было на личных счетах, около восьмидесяти миллионов. И никто его к этому не принуждал. И еще, Георгий Карлович, мне срочно надо домой. Мне кажется, я знаю, где искать перформера.
— Куда? Куда перевел деньги?
— На счета восьми разных фирм, думаю, что все они принадлежат «Салоникам». Так и передайте наверх — надо ловить Тео Костадиса!
В тот момент я понятия не имел, какую ошибку совершаю. И как близок тот, кого мы планировали ловить в Иране.
18. ЛИНДА
Покинув телестудию, он прыгнул в машину и помчался в район скупок, где снова пришлось воспользоваться дефицитной наличностью, потом долго ждать под пристальным взглядом двух буйволов, подпиравших вход, и, наконец, планшет с нелицензированным скрином перекочевал к нему в портфель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115