Теперь, когда лицо его было обращено к ней, она увидела, насколько он красив.
— Сейчас я наложу повязку на рану, — сказала фермерша, увидев ее. — Рана неглубокая, но синяк будет у него еще добрую неделю!
— Вы уверены, что он придет в сознание еще раньше? — спросила Харита.
— Наверняка, — ответила фермерша. — Главное для него сейчас — набрать побольше сил. Во всем виноваты мои сыновья. Они никогда меня не слушают — ни один из них!
Джесси забрала одежду незнакомца, испачкавшуюся после его падения.
Все содержимое его карманов она вынула и положила на комод.
Харита смотрела на все это с удивлением.
Она увидела кошелек, полный монет, и бумажник, набитый банкнотами.
Фермерша перехватила ее взгляд.
— Вы лучше заберите деньги вашего мужа, — сказала она, — да припрячьте их. Я не хочу, чтобы кто-нибудь сказал, что ушел от нас, имея меньше, чем когда пришел!
Харита неохотно подошла к комоду.
— Берите, берите, — сказала фермерша, словно обращаясь к ребенку. — В той комнате есть ящик, который запирается.
— Вы очень добры… что приютили нас, — сказала Харита, — и мы, конечно… должны… заплатить вам.
Фермерша засмеялась.
— Поговорите об этом со своим мужем, когда он очнется! Да это мои мальчишки должны были бы заплатить вам!
Вырыть яму, в которую могла упасть любая наша корова или овца, и не прикрыть ее!
Харита хотела сказать, что они вряд ли могли предвидеть, что незнакомый всадник вздумает перескакивать через изгородь.
Но она была так рада возможности остаться на ночь на ферме, что молча забрала кошелек и бумажник незнакомца.
Она уже направилась к своей комнате, когда фермерша сказала:
— Да! Я не спросила вашего имени, да и вы не спросили моего.
— И верно, — сказала Харита. — Я буду рада узнать, как вас зовут.
Она отчаянно придумывала имя, которым могла бы назваться.
— Моя фамилия Джонсон, — сказала жена фермера. — На этой ферме Джонсоны живут уже три поколения!
— Моя фамилия Фримэн, — ответила Харита.
Это было первое, что пришло ей в голову.
Теперь же она подумала, что имя вполне подходит ей, поскольку она оказалась в бегах.
— Ну вот, миссис Фримэн, — сказала миссис Джонсон, — я рада оказать вам помощь, и поскольку мистер Джонсон должен вернуться с минуты на минуту, снимайте вашу шляпку и спускайтесь-ка вниз поужинать.
— С удовольствием, — ответила Харита. — Я ведь очень проголодалась.
Только теперь она почувствовала, как ослабела.
Причиной тому был не только голод, но и все недавние потрясения.
— Тогда поторапливайтесь, — сказала миссис Джонсон.
Харита прошла в свою комнату и присела на край кровати.
Ей казалось, что весь мир бешено вращается вокруг.
Возможно ли, чтобы все так переменилось за столь короткое время?
Она с такой тревогой ожидала приближения ночи, странствуя в одиночестве, — и ее спасло появление незнакомца.
«Он — благородный человек, — говорила она себе, — и я уверена, что он не упрекнет меня за то, что я притворилась его женой на один день».
Она решила, что если он и будет недоволен этим, она сможет ускользнуть отсюда прежде, чем он поправится и продолжит свой путь.
Она сняла свою шляпку.
Она готова была снять и жакет, когда вдруг вспомнила о вшитых в него драгоценностях.
Если Джесси или кто-нибудь другой заметит их, это может вызвать у них подозрения.
Тут она вспомнила о деньгах незнакомца.
Она без труда нашла запирающийся ящик, о котором говорила ей миссис Джонсон.
В комнате, кроме кровати и маленького гардероба, был лишь комод.
Очень старый, он, очевидно, был ровесником самого дома.
В одном из его ящиков из скважины торчал ключ.
Первым делом Харита положила в ящик деньги незнакомца.
Затем, убедившись, что в ящике хватит места и для ее жакета, убрала его туда.
Заперев ящик, она задумалась, где спрятать ключ.
И тогда она вспомнила, как в детстве делала ее мама, когда уходила с ней на прогулку.
Она подсовывала ключ под уголок ковра.
Теперь Харита сделала то же самое.
Вряд ли кто-нибудь будет искать его там.
Вымыв руки и лицо холодной водой, она быстро спустилась вниз.
Семья Джонсонов уже собралась вокруг большого стола на кухне.
Потолок этого просторного помещения подпирали балки, с которых свешивались два окорока, множество связок лука, утка и три неощипанные курицы.
Фермер Джонсон оказался слегка располневшим и слегка облысевшим человеком средних лет.
Он стоял в конце стопа и нарезал ногу барашка.
У Другого конца стола восседала миссис Джонсон.
Еще присутствовали три молодых человека, в том числе и мальчики, привезшие на повозке незнакомца, и девочка лет четырнадцати.
Судя по сходству, это была сестра парнишек.
Джесси подносила блюда от печи к столу.
Покончив с этим, она заняла место рядом с миссис Джонсон.
— А, вот и вы, дорогая, — приветствовала миссис Джонсон Хариту. — Я надеялась, что вы не задержитесь слишком долго, а то ваш ужин бы остыл. Моих двух сыновей, Билли и Люка, я думаю, вы знаете. Это — их друг Джим, а это — моя дочь Молли. А у того конца стола — мой муж.
Харита подошла к мистеру Джонсону.
— Добрый вечер, — сказала она. — Я очень благодарна вам и вашей жене за то, что вы позволили нам остаться.
Даже не знаю, что делала бы, если бы ваши сыновья не подоспели вовремя.
— Вечер добрый, — сказал фермер Джонсон.
Прежде чем он успел произнести еще хоть слово, его жена закричала со своего конца стола:
— А теперь садитесь, миссис Фримэн, я ведь знаю, как важно вам как следует подкрепиться после всего, что вы пережили!
Фермер Джонсон поставил перед нею доверху наполненную бараниной тарелку.
Блюдо было щедро приправлено картофелем, горошком и морковью.
Она задумалась, а сможет ли со всем этим управиться.
— Когда тарелка наконец опустела, Харите казалось, что она никогда больше не проголодается снова.
Семья была так поглощена едой, что никто не произносил ни слова.
Одна миссис Джонсон продолжала говорить не умолкая, хотя никто, казалось, не обращал на нее никакого внимания.
— Я все думала, куда вы ехали? — сказала она, когда Харита расправлялась с бараниной.
Джесси поставила перед нею чашку кофе, но она заметила, что мужчины пьют сидр.
Она предпочла бы выпить того же.
Но она стеснялась попросить об этом, думая, что, может быть, сидр — это привилегия мужчин.
Она уже готова была ответить, что направлялась в Норфолк, когда спохватилась, что это могло быть неразумным.
А вдруг — хотя это и было маловероятно — отчим вспомнит, что у нее в Норфолке есть дядя.
Вряд ли такая мысль пришла бы ему в голову.
И все же, когда она писала своим родственникам о смерти матушки, она говорила ему, что ее дядя теперь унаследовал титул лорда Уэнсли Уэнского.
Во всяком случае, рисковать не стоило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29