Но сейчас все было намного страшнее, поскольку дверь оказалась закрыта.
Нет сомнения, никто не услышит, если она будет звать на помощь.
Может, она смогла бы разжалобить его?
— Пожалуйста…. Пожалуйста… мсье… — начала она как-то бессвязно умолять графа, вся дрожа.
Но тот подходил все ближе и ближе.
Граф двигался медленно, словно наслаждался возникшей отсрочкой исполнения своих желаний. В то же время он, кажется, хотел запугать девушку.
— Ты моя! — бормотал он, и его бормотание напоминало глухое ворчание зверя.
Она предприняла отчаянную попытку убежать, но было слишком поздно. Он поймал ее в свои объятия, грубо притянул к себе, и тут она закричала.
Тогда он еще крепче прижал ее к своей груди. Его рот искал ее губы, но ему не удавалось поймать их, так как девушка продолжала отчаянно вертеть головой из стороны в сторону.
У нее потемнело в глазах, так она была испугана.
Руки графа стальным обручем сжимали ее.
С ужасом она сознавала — еще несколько секунд, и она полностью окажется во власти де Форэ.
И в тот момент, когда он прижал ее к себе так близко, что она едва могла дышать, Вильме показалось, словно она слышит голос маркиза. Тот говорил по-английски:
— Что, черт возьми, происходит здесь?
Да, это опять был ее спаситель, и он снова пришел ей на помощь.
Граф все еще не отпускал ее, но маркиз схватил его за шиворот и попытался заставить его освободить девушку.
Потом сильным ударом кулака сбил графа с ног, добиваясь, чтобы тот совсем выпустил Вильму.
Вильма покачнулась, но сумела удержаться на ногах.
Почти ничего не различая перед собой, она протянула руки к маркизу. Граф в это время попытался подняться с пола.
— Вы ударили меня, Линворт, — прошипел он, — и, ей-богу, вы мне за это заплатите!
— Кто-то должен был остановить вас, вы вели себя как доисторическое животное! — холодно ответил ему маркиз.
С усилием графу удалось встать.
— Я требую удовлетворения! — сказал он. — Или, может быть, вы настолько трусливы, что побоитесь принять мой вызов?
— Я встречусь с вами там, где вы пожелаете. — Маркиз говорил спокойно. — Вам надо только назвать место, и я преподам вам урок, который вы никогда не сможете забыть.
Граф поправил свой сюртук.
— Отлично, — сказал он, — и не вините меня, милорд, если вы пострадаете и, я надеюсь, сильно!
— Я жду от вас информации о месте нашей встречи, — сказал маркиз. — Полагаю, в Булонском лесу завтра на рассвете.
— Вовсе нет, — прорычал граф, — мы встретимся сегодня вечером в одиннадцать часов в моем саду, освещенном электрическими лампами, в которых знает толк сия капризная молодая особа.
— Не вмешивайте ее в наши дела, — предостерег его маркиз.
— Это невозможно, принимая во внимание тот факт, что она-то и является призом, за который мы деремся! — заявил граф. — Более того, я настаиваю на ее присутствии на поединке, ведь там она встретит своего господина!
Маркиз никак не отреагировал на его слова, и де Форэ сказал самым мерзким тоном, на какой был только способен:
— Жду вас в одиннадцать часов, если, конечно, вы не пойдете на попятную!
— Вы можете рассчитывать на мое присутствие, — сказал маркиз, — а рефери, полагаю я, вы обеспечите сами.
— Естественно, — согласился граф и направился к двери. Тут он обернулся, посмотрел на Вильму и проговорил:
— Оревуар, мой прекрасный ангелочек.
После сегодняшнего вечера некому будет мешать осуществлению моей мечты, и вы наконец станете моей, я ведь так давно этого хочу.
Он вышел из гостиной, хлопнув дверью.
Только когда он ушел, Вильма бросилась к маркизу.
— Вы не должны… драться с ним на дуэли… вы не должны… Нет! — кричала она полным ужаса голосом. — Он злобный и… коварный и он не остановится ни перед чем! Пожалуйста… ну, пожалуйста… не делайте этого… ради меня!
Она вцепилась в него, подняв кверху молящий взор. От переполнявших ее чувств на глаза выступили слезы.
Очень медленно и осторожно маркиз обнял девушку.
— Неужели вы думаете, что я позволил бы какой-то свинье, вроде этого мерзавца, получить возможность завоевать вас?
Теперь он говорил с ней совсем иначе, не так, как когда-либо прежде.
Вильма вопрошающе посмотрела на него.
Как бы в ответ на этот взгляд, он крепче обнял ее и прижался к ней губами.
Он поцеловал ее осторожно и нежно, ведь для нее этот поцелуй был первым в жизни.
Ее губы дрожали.
Но, как он и ожидал, они были такими мягкими и податливыми, нежными и невинными.
Он почувствовал, как Вильма затрепетала в его объятиях и, сама того не сознавая, крепче прижалась к нему.
Теперь его губы стали более требовательными, страстными и властными.
Казалось, раскрылось небо, и божественное сияние окутало их обоих.
Она была так потрясена, так напугана угрозами графа, обращенными к маркизу, что не могла думать ни о чем другом.
Ее страшил настрой графа и его нешуточные обещания уничтожить своего соперника.
Теперь, когда восторг от поцелуев маркиза охватил все ее существо, она не могла сомневаться в своих чувствах к нему.
Это была любовь, проникающая в каждую клеточку ее тела, в каждую каплю ее крови.
Любовь давала ей ощущение невыразимого восторга, который она никогда и не мечтала испытать.
Словно частицы красоты реки Сены; мерцающих звезд, площади Согласия и чудо общения с маркизом слились воедино в ее отношении к нему.
Но чувство ее было таким большим, таким всеобъемлющим, что она не смогла бы описать его.
Казалось, эмоции пульсируют в ее сердце, нет, сказала бы она себе, в ее душе.
Лишь только маркиз оторвался от ее губ, она смогла заговорить, и голос ее звучал с переливами, словно пение птиц:
— Я люблю вас… Я люблю вас… Я никогда… не подозревала, какая она… любовь!
— И я люблю вас, — откликнулся на ее слова маркиз, — но я боялся говорить с вами об этом, боялся испугать тебя, милая моя девочка.
— Вы… Вы любите меня? Вы на самом деле… любите меня?
— Я говорю правду, — сказал маркиз, — никогда раньше, ни к кому не чувствовал я ничего подобного.
И он снова поцеловал ее, ведь и у него не находилось слов, чтобы выразить всю полноту своих чувств.
Для нее же сказанное им явилось частью того таинства любви, о котором он как-то говорил с ней. Тем самым» раскаленным солнечным шаром «.
Вильме показалось, комната словно завертелась вокруг нее с головокружительной скоростью, и тогда маркиз усадил ее на диван и присел рядом, обняв за плечи.
— Как можно быть такой невероятно красивой? — спросил он. — И при этом так сильно отличаться от всех остальных, что невозможно отыскать слова, чтобы описать вашу красоту?
Вильма склонила голову к его плечу и прошептала:
— Я и предположить не могла насколько любовь чудесна…
— Я научу тебя всему, что связано с любовью, моя дорогая, — сказал маркиз, — и для меня это будет самыми волнующими моментами моей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34