— Кому бы ни предназначались ваши цветы, вы поступили очень благородно.
Маркиз обвел глазами студию.
— Не могли бы показать мне другие работы вашего отца? — спросил он.
— Вы уже купили одну его картину — самую лучшую, — промолвила Сирилла. — Остальные не закончены и вряд ли стоят больше нескольких шиллингов…
— Давайте поговорим откровенно, — предложил маркиз. — На какие средства вы намерены жить дальше?
По выражению лица девушки он понял, что она сама со страхом задавала себе этот вопрос с той самой минуты, как умер Франс Винтак.
Наступило молчание. Свет, падавший из окна в потолке студии, придавал золотистым волосам Сириллы вид некоего ореола вокруг ее головы.
— Вы так прекрасны! — невольно вырвалось у него. — Простите меня за бестактность, но вам небезопасно находиться здесь одной, без мужской поддержки…
— У меня есть Ханна…
— Не можете же вы провести всю жизнь в одиночестве, в компании со служанкой, — мягко возразил маркиз. — Как бы вы ни были к ней привязаны, вряд ли эта женщина сумеет скрасить ваш досуг достойной беседой.
Маркиз улыбнулся, и Сирилла ответила улыбкой, хотя его слова были не слишком лестны для преданной Ханны.
— Она меня очень любит, заботится обо мне… Но вы правы — беседовать с ней не очень интересно!
— Так я и думал, — кивнул головой маркиз. — Мне хорошо известны такие преданные, но не очень-то умные слуги. Их ценишь, но в их обществе быстро устаешь!
— Теперь, когда папы нет, — со вздохом добавила Сирилла, — мне, пожалуй, не с кем будет и словом перекинуться…
— Именно это меня и беспокоит, — неожиданно объявил маркиз.
Заметив, что Сирилла смотрит на него с удивлением, он продолжил:
— Постарайтесь отнестись спокойно к тому, что я сейчас скажу. Да, формально мы познакомились совсем недавно, но на самом деле я знал вас очень давно. Уже целый год ваш образ — в моем сердце и мыслях, и виной тому — «Мадонна с лилиями».
Сирилла не сводила глаз с маркиза. На его лице появилось странное выражение. И вдруг, не в силах больше противиться своему желанию, он подошел к девушке и обнял ее.
Она не сопротивлялась, замерев в его нежных, почти дружеских объятиях.
Маркиза охватило незнакомое ему ранее чувство. Сирилла была так непохожа на других женщин, а ее неземная красота, казалось, была божественного происхождения.
Ему чудилось, что он держит в объятиях не девушку, а некий образ, созданный его поэтическим воображением. Но вот маркиз осторожно взял Сириллу за подбородок и повернул к себе ее лицо.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, потом наклонился и коснулся губами ее губ.
Ее губы были так мягки, а дрожь, пробежавшая по телу, такой трогательной, что маркизу на мгновение показалось, что он очутился в сказке, рядом с феей.
Маркиз представлялся Сирилле сказочным принцем, который с момента своего появления увлек ее в некую загадочную, волшебную страну.
В своей наивности и неискушенности девушка даже не знала, что такие люди существуют на свете. Да и собственные чувства были ей внове. Она ловила себя на мысли, что ей приятно его присутствие, что около него она чувствует себя спокойно и уверенно.
Его губы коснулись ее рта, и Сирилле показалось, что все, о чем она втайне мечтала, стало явью. Этот поцелуй был как божественное благословение, которое ей посылал Господь.
Это было так чудесно, так непохоже на все, что случалось с ней раньше. Ей казалось, что она летит, окруженная нежным сиянием, к заоблачным далям.
Фейн крепче прижал ее к себе, но поцелуй его оставался так же нежен. Сириллу охватило волнение, словно и ее сердце, и душа, и само тело уже не принадлежали ей больше, а растворились в этом человеке, который обнимал и целовал ее.
«Это и есть любовь! — думала она с восторгом. — Такая же прекрасная, такая же восхитительная, как у мамы и папы… А я боялась, что мне не суждено испытать ее!»
Но любовь пришла к ней, и с этого момента весь мир сосредоточился для Сириллы в нем одном.
Маркиз с усилием разжал объятия.
— Дорогая, — воскликнул он, — отныне ты принадлежишь мне! Я всю жизнь искал тебя и теперь никогда с тобой не расстанусь…
— Я люблю тебя… — еле слышно пролепетала Сирилла.
— А я тебя, — чуть хрипловато ответил маркиз.
Так оно и было. Никогда ни одна женщина не слышала от него таких слов, потому что маркиз еще ни разу не испытывал этого чувства и не хотел напрасно лгать.
Да, при всем его богатом опыте маркиз только сейчас понял, что он влюблен. Прожженный циник на самом деле оказался идеалистом, искавшим в любви такого же совершенства, как и во всем остальном — в искусстве, спорте, обстановке, окружавшей его дома.
Ему повезло. Его поиски увенчались успехом, он нашел Сириллу — девушку с картины Лохнера, которая ответила ему взаимностью.
Догадываясь, о чем он думает, Сирилла, запинаясь, произнесла:
— Не могу поверить, что это происходит со мной! Когда я впервые увидела тебя, то даже предположить не могла, что такое может случиться…
— А представляешь себе мои чувства? — улыбаясь, прервал ее маркиз. — Сколько раз, глядя на произведение Лохнера, что висит в музыкальной комнате в Карлтон-хауз, я сожалел о том. что это всего лишь картина. И вот оказывается, моя дорогая, что ты — реальность, восхитительная реальность! Ты здесь, рядом со мной… Разве может что-нибудь с этим сравниться?..
Сирилла вдруг задумалась.
— А представь себе, что папа не стал бы делать эту подделку? Или она не попалась бы тебе на глаза? Ведь тогда мы никогда бы не встретились…
— Сама судьба нас свела, — серьезным тоном произнес Фейн. — И теперь, дорогая, нам остается только благодарить Господа за то, что мы вместе. Отныне мы никогда не расстанемся!
— Я тоже не хочу Q тобой расставаться… — прошептала Сирилла.
Она помолчала, а потом вдруг негромко спросила:
— Скажи, наверное, дурно с моей стороны быть счастливой в день, когда мы только что похоронили бедного папу?..
— Ты не можешь сделать ничего дурного, — успокоил ее маркиз. — Я тоже чувствую себя счастливым, как никогда в жизни!
Они опустились на старый диван, стоявший в углу студии.
Маркиз обнял рукой плечи Сириллы и продолжал:
— Ты слишком мало обо мне знаешь, дорогая. Должен сказать, что у меня весьма сомнительная репутация в том, что касается женщин. Но это лишь потому, что я всю жизнь искал тебя, разочаровываясь вновь и вновь!
— Это не имеет значения, — возразила Сирилла. — Мама всегда говорила, что когда человек влюбляется, ему кажется, что весь мир вокруг него меняется. Прошлое перестает интересовать, важно лишь будущее…
Твоя мать была права, — заметил Фейн. — Итак, забудем о моем прошлом, моя драгоценная, и будем думать только о будущем — о нашем совместном будущем!
— Должно быть, сама судьба послала мне тебя в тот момент, когда я больше всего в тебе нуждалась, — задумчиво сказала Сирилла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43