И наш маркиз когда-нибудь образумится.
Валета же была уверена, что этот человек неспособен заботиться о ком бы то ни было, кроме себя.
Она слышала о том, какие подарки он делал молоденьким актрисам, выступавшим на сцене Ковент-Гардена, и о том, на какие отваживался подвиги, когда стремился доказать окружающим, что он лучший всадник и лучший стрелок. И все ради собственного удовлетворения.
Однажды маркиз устроил соревнования на фаэтонах — один из участников должен был приехать первым из Лондона в Ньюмаркет. В ходе состязания два фаэтона столкнулись. Были смертельно ранены три лошади, и их пришлось застрелить.
— Никогда не слышала о столь необузданном человеке, как этот маркиз! — с возмущением говорила Валета отцу, несмотря на все его разъяснения.
— Согласен, что до настоящего момента он проявлял себя в основном как хулиган, — отвечал отец, вздыхая. — Но, помяни мое слово, дочка, скоро его баловство закончится.
— Побыстрее бы это случилось! — отвечала Валета. — Ему давно пора вплотную заняться своими владениями. Эндрюс слишком стар для роли доверенного маркиза и не выносит, когда к нему приходят с проблемами и жалобами.
— Ты права, — соглашался отец. — Люди ждут не дождутся того момента, когда маркиз нагуляется и начнет заниматься делами. Они очень нуждаются в его внимании и помощи.
— Может, ты намекнешь ему на это, папа? — спрашивала Валета.
— Что ты, дочка! Неужели ты думаешь, что у меня есть возможность остаться с маркизом наедине и спокойно о чем-то побеседовать с ним? — Отец добродушно усмехался. — Я благодарен ему и за то, что иногда он приглашает меня на свои вечера. Народу у него бывает видимо-невидимо. И на серьезные темы никто не разговаривает.
Валета вздыхала.
В то утро, когда отца принесли мертвым после скачек у маркиза, она почувствовала, что была бы рада, если бы и сам маркиз отдал Богу душу. Если бы свернул себе шею во время своих проклятых бегов…
— Как я ненавижу его! — процедила она сквозь зубы, стоя в одиночестве в своей небольшой, милой сердцу гостиной.
И от отчаяния сильно зажмурила глаза и покачала головой. Теперь этот разгульный мерзавец был ее попечителем и имел над, ней власть!
Желая отделаться от невыносимых мыслей, она рванула к двери, выскочила из комнаты и прошла по небольшому коридору в кухню.
Здесь, склонившись над шитьем, ее уже ожидала няня.
Валета постоянно уговаривала няню перейти в какую-нибудь другую, более удобную комнату, когда та занималась не кухонными делами, но эти уговоры были бесполезны. Няня утверждала, что на кухне ей уютнее всего и что работается здесь лучше.
Услышав приближающиеся шаги Валеты, няня оторвалась от шитья и подняла голову. Войдя на кухню, Валета взглянула в уставшие добрые глаза старушки. В них застыл немой вопрос.
— Расскажите же мне, что он говорил?
Валета неторопливо выдвинула из-за стола стул и медленно опустилась на него.
— Я на сто процентов уверена, что наш маркиз — самый мерзкий человек в мире! — заявила она.
— Почему вы так расстроены, детка моя? — с тревогой спросила няня. — Я думала, что этот тип пожаловал к нам с единственной целью — принести вам свои извинения и выразить соболезнования. О чем вы беседовали?
— Совсем о другом, — мрачно сказала Валета.
— Что вы имеете в виду?
— Я до сих пор не могу в это поверить, няня! — с отчаянием воскликнула Валета. — Папа оставил маркизу завещание, в котором назначил его моим попечителем!
Няня отложила в сторону шитье, ошарашенно глядя на Валету:
— Вы не шутите?
Валета покачала головой.
На протяжении нескольких минут обе они напряженно молчали. Наконец няня вновь взяла в руки ночную сорочку, которую шила для Валеты, и продолжила работать.
— Вообще-то это не так уж и плохо, — заметила она. — Вы оказались в весьма затруднительном положении, и попечитель вам просто необходим. А маркиз — человек очень богатый.
Валета ахнула:
— Да что ты такое говоришь, няня? Неужели ты не понимаешь, что теперь моя ситуация вообще безвыходная?
— Думаю, вы ошибаетесь, — спокойно возразила няня. — После кончины сэра Чарльза я места себе не нахожу — все ломаю голову над тем, как вам дальше жить. Без денег, без родственников. Вам ведь и надеяться-то не на что! А с попечителем, тем более таким, все будет гораздо проще. И если он не пренебрежет своими новыми обязанностями, то нам следует ожидать больших перемен в жизни.
Валета, задыхаясь от негодования, вскочила со стула:
— Оказывается, ты не лучше этого маркиза, няня! Я хочу, чтобы моя жизнь продолжалась здесь! В этом доме, с тобой!
И не желаю подчиняться ни маркизу, ни кому бы то ни было!
— Успокойтесь, детка моя. Вы сами не понимаете, как вам повезло. Кстати, не забывайте, что попечитель обладает чуть ли не теми же правами, что и родитель. Вам придется слушаться маркиза и жить там, где он велит.
— Няня, да что с тобой случилось? — закричала Валета, окончательно выходя из себя. — Ты говоришь таким тоном, будто довольна тем, что происходит! Да как я могу воспринимать чудовище, виновное в смерти папы, как своего попечителя?!
— Поживем — увидим, — все так же невозмутимо ответила няня. — Только вы не волнуйтесь. Мне кажется, что это необычное обстоятельство обернется для вас чем-то очень удачным. Поживем — увидим.
Глава третья
— Мне кажется, — заявил маркиз властно и жестко, — вы давно должны были сообщить мне о том, как обстоят дела.
— На протяжении долгого времени я пытался попасть на встречу с вами, ваша светлость, но это было не просто, — ответил доверенный. — А хотел поговорить с вами и кое о чем еще. Я служил вашему уважаемому отцу и вам, ваша светлость, целых тридцать два года. Мне пора на пенсию.
Маркиз ответил не сразу:
— Что ж, если вы приняли такое решение, Эндрюс, не буду чинить вам препятствий. Мне остается лишь искренне поблагодарить вас за то, что столько лет заботились о наших владениях.
Эндрюс низко поклонился хозяину.
— Единственное, о чем я хотел вас попросить, милорд… — начал он неуверенным тоном.
— Выбирайте любой дом на наших землях и живите в нем, — опередил его маркиз. — Или, если желаете поселиться где-нибудь в другом месте, возьмите деньги вместо жилья.
— Да-да, милорд, — оживленно затараторил доверенный. — Мне хотелось бы вернуться на родину, в графство Сомерсет.
Там у меня незамужняя сестра.
— Уверен, что пенсии, которую вам определят, — ответил маркиз, — и той суммы, о которой я только что упомянул, вам вполне хватит на достойную безбедную жизнь.
Эндрюс довольно улыбнулся:
— Большое спасибо, ваша светлость.
Мужчины пожали друг другу руки, и Эндрюс вышел из библиотеки, бесшумно закрыв за собой дверь.
Маркиз откинулся на спинку кресла и озадаченно сдвинул брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Валета же была уверена, что этот человек неспособен заботиться о ком бы то ни было, кроме себя.
Она слышала о том, какие подарки он делал молоденьким актрисам, выступавшим на сцене Ковент-Гардена, и о том, на какие отваживался подвиги, когда стремился доказать окружающим, что он лучший всадник и лучший стрелок. И все ради собственного удовлетворения.
Однажды маркиз устроил соревнования на фаэтонах — один из участников должен был приехать первым из Лондона в Ньюмаркет. В ходе состязания два фаэтона столкнулись. Были смертельно ранены три лошади, и их пришлось застрелить.
— Никогда не слышала о столь необузданном человеке, как этот маркиз! — с возмущением говорила Валета отцу, несмотря на все его разъяснения.
— Согласен, что до настоящего момента он проявлял себя в основном как хулиган, — отвечал отец, вздыхая. — Но, помяни мое слово, дочка, скоро его баловство закончится.
— Побыстрее бы это случилось! — отвечала Валета. — Ему давно пора вплотную заняться своими владениями. Эндрюс слишком стар для роли доверенного маркиза и не выносит, когда к нему приходят с проблемами и жалобами.
— Ты права, — соглашался отец. — Люди ждут не дождутся того момента, когда маркиз нагуляется и начнет заниматься делами. Они очень нуждаются в его внимании и помощи.
— Может, ты намекнешь ему на это, папа? — спрашивала Валета.
— Что ты, дочка! Неужели ты думаешь, что у меня есть возможность остаться с маркизом наедине и спокойно о чем-то побеседовать с ним? — Отец добродушно усмехался. — Я благодарен ему и за то, что иногда он приглашает меня на свои вечера. Народу у него бывает видимо-невидимо. И на серьезные темы никто не разговаривает.
Валета вздыхала.
В то утро, когда отца принесли мертвым после скачек у маркиза, она почувствовала, что была бы рада, если бы и сам маркиз отдал Богу душу. Если бы свернул себе шею во время своих проклятых бегов…
— Как я ненавижу его! — процедила она сквозь зубы, стоя в одиночестве в своей небольшой, милой сердцу гостиной.
И от отчаяния сильно зажмурила глаза и покачала головой. Теперь этот разгульный мерзавец был ее попечителем и имел над, ней власть!
Желая отделаться от невыносимых мыслей, она рванула к двери, выскочила из комнаты и прошла по небольшому коридору в кухню.
Здесь, склонившись над шитьем, ее уже ожидала няня.
Валета постоянно уговаривала няню перейти в какую-нибудь другую, более удобную комнату, когда та занималась не кухонными делами, но эти уговоры были бесполезны. Няня утверждала, что на кухне ей уютнее всего и что работается здесь лучше.
Услышав приближающиеся шаги Валеты, няня оторвалась от шитья и подняла голову. Войдя на кухню, Валета взглянула в уставшие добрые глаза старушки. В них застыл немой вопрос.
— Расскажите же мне, что он говорил?
Валета неторопливо выдвинула из-за стола стул и медленно опустилась на него.
— Я на сто процентов уверена, что наш маркиз — самый мерзкий человек в мире! — заявила она.
— Почему вы так расстроены, детка моя? — с тревогой спросила няня. — Я думала, что этот тип пожаловал к нам с единственной целью — принести вам свои извинения и выразить соболезнования. О чем вы беседовали?
— Совсем о другом, — мрачно сказала Валета.
— Что вы имеете в виду?
— Я до сих пор не могу в это поверить, няня! — с отчаянием воскликнула Валета. — Папа оставил маркизу завещание, в котором назначил его моим попечителем!
Няня отложила в сторону шитье, ошарашенно глядя на Валету:
— Вы не шутите?
Валета покачала головой.
На протяжении нескольких минут обе они напряженно молчали. Наконец няня вновь взяла в руки ночную сорочку, которую шила для Валеты, и продолжила работать.
— Вообще-то это не так уж и плохо, — заметила она. — Вы оказались в весьма затруднительном положении, и попечитель вам просто необходим. А маркиз — человек очень богатый.
Валета ахнула:
— Да что ты такое говоришь, няня? Неужели ты не понимаешь, что теперь моя ситуация вообще безвыходная?
— Думаю, вы ошибаетесь, — спокойно возразила няня. — После кончины сэра Чарльза я места себе не нахожу — все ломаю голову над тем, как вам дальше жить. Без денег, без родственников. Вам ведь и надеяться-то не на что! А с попечителем, тем более таким, все будет гораздо проще. И если он не пренебрежет своими новыми обязанностями, то нам следует ожидать больших перемен в жизни.
Валета, задыхаясь от негодования, вскочила со стула:
— Оказывается, ты не лучше этого маркиза, няня! Я хочу, чтобы моя жизнь продолжалась здесь! В этом доме, с тобой!
И не желаю подчиняться ни маркизу, ни кому бы то ни было!
— Успокойтесь, детка моя. Вы сами не понимаете, как вам повезло. Кстати, не забывайте, что попечитель обладает чуть ли не теми же правами, что и родитель. Вам придется слушаться маркиза и жить там, где он велит.
— Няня, да что с тобой случилось? — закричала Валета, окончательно выходя из себя. — Ты говоришь таким тоном, будто довольна тем, что происходит! Да как я могу воспринимать чудовище, виновное в смерти папы, как своего попечителя?!
— Поживем — увидим, — все так же невозмутимо ответила няня. — Только вы не волнуйтесь. Мне кажется, что это необычное обстоятельство обернется для вас чем-то очень удачным. Поживем — увидим.
Глава третья
— Мне кажется, — заявил маркиз властно и жестко, — вы давно должны были сообщить мне о том, как обстоят дела.
— На протяжении долгого времени я пытался попасть на встречу с вами, ваша светлость, но это было не просто, — ответил доверенный. — А хотел поговорить с вами и кое о чем еще. Я служил вашему уважаемому отцу и вам, ваша светлость, целых тридцать два года. Мне пора на пенсию.
Маркиз ответил не сразу:
— Что ж, если вы приняли такое решение, Эндрюс, не буду чинить вам препятствий. Мне остается лишь искренне поблагодарить вас за то, что столько лет заботились о наших владениях.
Эндрюс низко поклонился хозяину.
— Единственное, о чем я хотел вас попросить, милорд… — начал он неуверенным тоном.
— Выбирайте любой дом на наших землях и живите в нем, — опередил его маркиз. — Или, если желаете поселиться где-нибудь в другом месте, возьмите деньги вместо жилья.
— Да-да, милорд, — оживленно затараторил доверенный. — Мне хотелось бы вернуться на родину, в графство Сомерсет.
Там у меня незамужняя сестра.
— Уверен, что пенсии, которую вам определят, — ответил маркиз, — и той суммы, о которой я только что упомянул, вам вполне хватит на достойную безбедную жизнь.
Эндрюс довольно улыбнулся:
— Большое спасибо, ваша светлость.
Мужчины пожали друг другу руки, и Эндрюс вышел из библиотеки, бесшумно закрыв за собой дверь.
Маркиз откинулся на спинку кресла и озадаченно сдвинул брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41