Запомни одно, Мелисса: мы уезжаем на месяц. Если к нашему возвращению ты не будешь помолвлена с Дэном Торпом — пеняй на себя. — Губы ее искривились в злобной усмешке. — Лошадей я объезжать умею. Посмотрим, сумею ли укротить строптивую девчонку. Главное, что для этого нужно, — суровость и кнут!
Хестер тяжелыми шагами пересекла комнату и позвонила в колокольчик. Дверь тут же распахнулась, и в комнату вбежали обе горничные.
— Платье! Шляпу! Накидку! — приказала Хестер. — Мы выезжаем немедленно!
Мелисса молча выскользнула из спальни и побрела по лестнице вниз, в банкетный зал. Разговор с мачехой казался ей каким-то кошмарным сном. Но девушка знала, что не спит. Все это произошло на самом деле. И Хестер, не задумываясь, выполнит все свои угрозы.
Услышав внизу шум, Мелисса бросила взгляд через перила и увидела, что гости встали из-за стола и слоняются по залу, поджидая новобрачную. Их простая одежда и напудренные парики слуг выделялись на фоне темных, отделанных дубовыми панелями стен. Лакеи стояли неподвижно, как статуи, в то время как подвыпившие гости, пошатываясь, переходили с места на место. Некоторые бродили по залу в обнимку с женами; женщины не уклонялись от объятий жирных рук, не сопротивлялись слюнявым поцелуям.
А в дальнем конце зала, спиной к камину, широко расставив ноги, стоял ненавистный ей Дэн Торп, и могучее тело его сотрясалось от хохота: его собеседник только что отпустил какую-то вольную шутку. Вот он поднес к губам бокал, поднял голову… и увидел Мелиссу.
Мелисса вздрогнула. Как ни невинна была она, но в этот миг поняла: так, как смотрит на нее Дэн Торп, не должен, не может порядочный человек смотреть на девушку, которую любит. Мелисса не могла объяснить, что за чувство читалось в его мутном взгляде, — знала лишь, что «любовь» этого человека для нее страшнее свирепости Хестер, страшнее ее кнута, страшнее самой смерти.
Боже, как устала Мелисса от бьющей в глаза роскоши замка, от шумной толпы грубых, невоспитанных гостей! Как хотелось ей поскорее оказаться дома — в тихом Мейноре, где, казалось, еще витает душа матери!
Порой, задумавшись, Мелисса, словно наяву, слышала ее мелодичный голос. А закрыв глаза, могла без труда представить себе нежное прекрасное лицо, на котором почти не оставили следов прожитые годы. Мать не выносила охотничью компанию мужа, и Дензил старался не приводить приятелей домой. Будь она жива, никогда Дэн Торп не переступил бы порога Мейнор-хауза! Никогда там не появилась бы Хестер Рандел!
Мелисса спустилась вниз и подошла к отцу.
Дензил сидел во главе опустевшего стола, низко опустив голову. Он выпил немало, — должно быть, для храбрости, — однако был трезвее остальных. Услышав легкие шаги, он поднял голову — и Мелиссе показалось, что в глазах его промелькнуло страдание.
— Ну как, сможешь месяц прожить без меня? — проговорил он с напускной бодростью в голосе.
Мелисса не ответила, пристально вглядываясь в лицо отца.
— Это правда, что ты согласился закрыть Мейнор? — спросила она.
Знакомое выражение появилось на лице Дензила — как хотела бы Мелисса никогда его не видеть!
— У меня не было выбора, — отрезал он.
Несколько секунд отец и дочь смотрели друг другу в глаза. Оба они все понимали; оба знали, что ничего не могут сделать.
— Я понимаю, папа, — наконец ответила Мелисса. — Я соберу мамины вещи. Думаю, мы сможем кое-что из них продать. — «Пусть лучше достанутся чужим людям, чем Хестер», — подумала она.
Мелисса хотела заговорить о себе. Хотела броситься перед отцом на колени, умолять его воспротивиться планам Хестер или хотя бы не поддерживать ее молчаливым согласием… Но тут же поняла, что это бесполезно. Отец — такой же бесправный пленник, как и она. Женившись на Хестер, он отдал свою судьбу ей в руки. Пока он покорен, она исполняет все его желания. Как только взбунтуется — истерзает, растопчет, превратит его жизнь в ад.
Мелисса положила руку отцу на плечо. Ей хотелось зарыдать, но вместо этого она спокойно сказала:
— Не беспокойся, папа. Я справлюсь.
Громкие крики гостей прервали невеселые размышления отца и дочери.
— Дорогу новобрачной! — проревел чей-то пьяный голос.
По лестнице торжественно шествовала Хестер. Шлейф ее роскошного платья волочился по полу, уродливое лицо частично было скрыто широкими полями шляпы и вуалью. Зал взорвался приветственными криками. Объятия, поцелуи, шутливые пожелания молодым — и вот за Дензилом и Хестер уже закрылись массивные дубовые двери, а Мелисса даже не успела поцеловать отца на прощание.
Прижавшись лбом к стеклу, она следила глазами за удаляющимся экипажем. Вся эта свадьба казалась ей чьей-то злой насмешкой, карикатурой на настоящий брачный союз двух любящих сердец.
В этот-то миг и подошел к ней Дэн Торп.
— Это от Хестер, — пробасил он. — Для тебя.
Мелисса оглянулась. Дэн протягивал ей огромный букет белоснежных цветов — тот самый, с которым Хестер входила в церковь.
— Говорят, кому достанется букет невесты, сам скоро пойдет под венец, — с ухмылкой продолжал Дэн. — Пойдешь со мной под венец, Мелисса?
Мелисса молча отвернулась и пошла прочь. Уже в дверях она сообразила, что Дэн мог пойти за ней, и ускорила шаг.
Войдя в спальню, Мелисса сняла со спинки кресла свой плащ: она оставила его здесь по возвращении из церкви. В зале ее мог подстерегать Дэн, поэтому Мелисса спустилась по другой лестнице и вышла через черный ход. Путь ее лежал на задний двор, в конюшню, где ждали хозяев экипажи самых разных конструкций, форм и расцветок.
Коляска Мелиссы была здесь самой старой и потрепанной. Рядом с модными, сверкающими новой кожей и лаком кабриолетами, фаэтонами, двуколками она казалась просто жалкой. В коляску была впряжена только одна дряхлая лошадь, а на козлах дремал такой же дряхлый кучер. Зато лошадь была отлично вышколена, а начищенная упряжь блестела, как серебро. И еще — в этой коляске двадцать лет ездила мать.
— Хотите уехать, мисс Мелисса? Так и знал, что вы здесь не задержитесь, — с ласковой фамильярностью старого слуги, ставшего скорее членом семьи, проворчал Джекоб.
— Я же сказала, что уеду, как только смогу, — ответила Мелиса.
— И вправду хотите ехать к мисс Черил? — удивился кучер. — Не поздновато ли будет?
— Я должна ехать! — без колебаний ответила Мелисса. — Я ведь говорила тебе, что за несколько минут до отъезда в церковь получила от нее записку, — но не могла уйти, пока не окончится свадьба.
— Мисс Мелисса, это ведь не меньше часа только в одну сторону! — попытался урезонить кучер свою молодую хозяйку.
— Знаю, Джекоб, но, похоже, у нее что-то случилось. Мне надо с ней повидаться, раз она меня звала.
Джекоб махнул рукой.
— Э-эх! Верно говорится: пришла беда — отворяй ворота!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Хестер тяжелыми шагами пересекла комнату и позвонила в колокольчик. Дверь тут же распахнулась, и в комнату вбежали обе горничные.
— Платье! Шляпу! Накидку! — приказала Хестер. — Мы выезжаем немедленно!
Мелисса молча выскользнула из спальни и побрела по лестнице вниз, в банкетный зал. Разговор с мачехой казался ей каким-то кошмарным сном. Но девушка знала, что не спит. Все это произошло на самом деле. И Хестер, не задумываясь, выполнит все свои угрозы.
Услышав внизу шум, Мелисса бросила взгляд через перила и увидела, что гости встали из-за стола и слоняются по залу, поджидая новобрачную. Их простая одежда и напудренные парики слуг выделялись на фоне темных, отделанных дубовыми панелями стен. Лакеи стояли неподвижно, как статуи, в то время как подвыпившие гости, пошатываясь, переходили с места на место. Некоторые бродили по залу в обнимку с женами; женщины не уклонялись от объятий жирных рук, не сопротивлялись слюнявым поцелуям.
А в дальнем конце зала, спиной к камину, широко расставив ноги, стоял ненавистный ей Дэн Торп, и могучее тело его сотрясалось от хохота: его собеседник только что отпустил какую-то вольную шутку. Вот он поднес к губам бокал, поднял голову… и увидел Мелиссу.
Мелисса вздрогнула. Как ни невинна была она, но в этот миг поняла: так, как смотрит на нее Дэн Торп, не должен, не может порядочный человек смотреть на девушку, которую любит. Мелисса не могла объяснить, что за чувство читалось в его мутном взгляде, — знала лишь, что «любовь» этого человека для нее страшнее свирепости Хестер, страшнее ее кнута, страшнее самой смерти.
Боже, как устала Мелисса от бьющей в глаза роскоши замка, от шумной толпы грубых, невоспитанных гостей! Как хотелось ей поскорее оказаться дома — в тихом Мейноре, где, казалось, еще витает душа матери!
Порой, задумавшись, Мелисса, словно наяву, слышала ее мелодичный голос. А закрыв глаза, могла без труда представить себе нежное прекрасное лицо, на котором почти не оставили следов прожитые годы. Мать не выносила охотничью компанию мужа, и Дензил старался не приводить приятелей домой. Будь она жива, никогда Дэн Торп не переступил бы порога Мейнор-хауза! Никогда там не появилась бы Хестер Рандел!
Мелисса спустилась вниз и подошла к отцу.
Дензил сидел во главе опустевшего стола, низко опустив голову. Он выпил немало, — должно быть, для храбрости, — однако был трезвее остальных. Услышав легкие шаги, он поднял голову — и Мелиссе показалось, что в глазах его промелькнуло страдание.
— Ну как, сможешь месяц прожить без меня? — проговорил он с напускной бодростью в голосе.
Мелисса не ответила, пристально вглядываясь в лицо отца.
— Это правда, что ты согласился закрыть Мейнор? — спросила она.
Знакомое выражение появилось на лице Дензила — как хотела бы Мелисса никогда его не видеть!
— У меня не было выбора, — отрезал он.
Несколько секунд отец и дочь смотрели друг другу в глаза. Оба они все понимали; оба знали, что ничего не могут сделать.
— Я понимаю, папа, — наконец ответила Мелисса. — Я соберу мамины вещи. Думаю, мы сможем кое-что из них продать. — «Пусть лучше достанутся чужим людям, чем Хестер», — подумала она.
Мелисса хотела заговорить о себе. Хотела броситься перед отцом на колени, умолять его воспротивиться планам Хестер или хотя бы не поддерживать ее молчаливым согласием… Но тут же поняла, что это бесполезно. Отец — такой же бесправный пленник, как и она. Женившись на Хестер, он отдал свою судьбу ей в руки. Пока он покорен, она исполняет все его желания. Как только взбунтуется — истерзает, растопчет, превратит его жизнь в ад.
Мелисса положила руку отцу на плечо. Ей хотелось зарыдать, но вместо этого она спокойно сказала:
— Не беспокойся, папа. Я справлюсь.
Громкие крики гостей прервали невеселые размышления отца и дочери.
— Дорогу новобрачной! — проревел чей-то пьяный голос.
По лестнице торжественно шествовала Хестер. Шлейф ее роскошного платья волочился по полу, уродливое лицо частично было скрыто широкими полями шляпы и вуалью. Зал взорвался приветственными криками. Объятия, поцелуи, шутливые пожелания молодым — и вот за Дензилом и Хестер уже закрылись массивные дубовые двери, а Мелисса даже не успела поцеловать отца на прощание.
Прижавшись лбом к стеклу, она следила глазами за удаляющимся экипажем. Вся эта свадьба казалась ей чьей-то злой насмешкой, карикатурой на настоящий брачный союз двух любящих сердец.
В этот-то миг и подошел к ней Дэн Торп.
— Это от Хестер, — пробасил он. — Для тебя.
Мелисса оглянулась. Дэн протягивал ей огромный букет белоснежных цветов — тот самый, с которым Хестер входила в церковь.
— Говорят, кому достанется букет невесты, сам скоро пойдет под венец, — с ухмылкой продолжал Дэн. — Пойдешь со мной под венец, Мелисса?
Мелисса молча отвернулась и пошла прочь. Уже в дверях она сообразила, что Дэн мог пойти за ней, и ускорила шаг.
Войдя в спальню, Мелисса сняла со спинки кресла свой плащ: она оставила его здесь по возвращении из церкви. В зале ее мог подстерегать Дэн, поэтому Мелисса спустилась по другой лестнице и вышла через черный ход. Путь ее лежал на задний двор, в конюшню, где ждали хозяев экипажи самых разных конструкций, форм и расцветок.
Коляска Мелиссы была здесь самой старой и потрепанной. Рядом с модными, сверкающими новой кожей и лаком кабриолетами, фаэтонами, двуколками она казалась просто жалкой. В коляску была впряжена только одна дряхлая лошадь, а на козлах дремал такой же дряхлый кучер. Зато лошадь была отлично вышколена, а начищенная упряжь блестела, как серебро. И еще — в этой коляске двадцать лет ездила мать.
— Хотите уехать, мисс Мелисса? Так и знал, что вы здесь не задержитесь, — с ласковой фамильярностью старого слуги, ставшего скорее членом семьи, проворчал Джекоб.
— Я же сказала, что уеду, как только смогу, — ответила Мелиса.
— И вправду хотите ехать к мисс Черил? — удивился кучер. — Не поздновато ли будет?
— Я должна ехать! — без колебаний ответила Мелисса. — Я ведь говорила тебе, что за несколько минут до отъезда в церковь получила от нее записку, — но не могла уйти, пока не окончится свадьба.
— Мисс Мелисса, это ведь не меньше часа только в одну сторону! — попытался урезонить кучер свою молодую хозяйку.
— Знаю, Джекоб, но, похоже, у нее что-то случилось. Мне надо с ней повидаться, раз она меня звала.
Джекоб махнул рукой.
— Э-эх! Верно говорится: пришла беда — отворяй ворота!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39