Колени его были укутаны меховым покрывалом, рядом стоял раскрытый дорогой с виду атташе-кейс.
«Похоже, важная персона», — сказала себе Фиона.
Заглянув в окно, она поймала на себе тот самый пристальный оценивающий взгляд, каким он окидывал каждого пассажира.
Фиона вспыхнула, будто ее уличили в том, что она подсматривает, и заторопилась к себе в вагон.
Через час поезд прибыл в Париж, и девушка не могла сдержать радость, очутившись наконец в городе, о котором столько слышала.
Она долго стояла, высматривая носильщика. В конце концов один подошел, и Фионе удалось втолковать ему, что ей нужно такси до отеля «Вольтер».
Она решила направиться именно в эту гостиницу, упомянутую среди прочих дамами в поезде.
Подъехав к непритязательному подъезду отеля, она увидела, что гостиница выглядит довольно бедно. Однако номер оказался удобным и идеально чистым.
Фиона сняла шляпу, сбросила плащ, туфли и без сил опустилась на постель.
Всхлипывая и бормоча имя Джима, зарылась лицом в подушку и горько заплакала.
После четырехдневных блужданий по городу Фиона начала приходить к выводу, что найти работу не так легко, как она думала.
Наступал август, большинство танцевальных школ закрывались на это время, штатные преподаватели перекочевывали в Монте-Карло, в Канн, в Биарриц, готовые следовать по пятам за своими патронами, куда бы те ни поехали.
Фиона пробовала было получить работу манекенщицы у знаменитых модельеров неподалеку от площади Вандом, однако встречали ее веселым смехом.
«Мы увольняем их, ma cherie, — сообщил жирный владелец, — увольняем! Впрочем заглядывайте в сентябре, погляжу, не смогу ли для вас что-нибудь сделать».
Обескураженная, Фиона медленно побрела вниз по улице. От тротуара шел жар, он обволакивал ее ноги, коробил кожаные туфли.
Очень хотелось выпить в ресторане холодного лимонада, но девушка понимала, что полтора франка — это слишком дорого для нее.
«Они понадобятся на еду», — напомнила она себе и преодолела искушение посидеть в открытом кафе под ярким полосатым навесом, под которым можно было укрыться от солнца.
Фиона знала, что если окажется в соблазнительном плетеном кресле, непременно закажет себе что-нибудь.
Вместо этого она, вдруг осмелев, пересекла Вандомскую площадь и вошла в огромный прохладный вестибюль знаменитого отеля «Ритц».
Слева был читальный зал, где стояли мраморные столы, на которых были разложены газеты на всех языках. В зале были большие глубокие кресла, в которых могли посидеть как читатели, так и те, кому хотелось немного вздремнуть.
Фиона хорошо понимала, что ей нечего делать под этими сводами, но ее приличное платье как бы оберегало ее от каких-либо вопросов.
Она медленно миновала обрамленный колоннами портал, обошла двух бизнесменов, взяла со стола английскую «Тайме» и опустилась в кресло.
Посидела недолго и, услышав чьи-то шаги, подняла глаза и увидела спину мужчины, лениво листавшего страницы газеты.
Он показался ей смутно знакомым, и Фиона пыталась вспомнить, где раньше могла его видеть, когда тот повернулся и оказался тем самым смуглым мужчиной, которого она встретила в поезде.
Их взгляды встретились, он мигом узнал ее, так как изобразил почти неприметную улыбку и сделал легкое движение, как будто хотел поклониться, но спохватился и удержался.
Фиона снова уткнулась в газету, одновременно с интересом наблюдая за ним. Он был хорошо одет, но, как она уже отмечала раньше, с некоторым излишеством.
В течение нескольких секунд проглядев газеты, мужчина положил их и прошел мимо Фионы к письменному столу, который стоял у нее за спиной. Пока он что-то писал, Фиону не оставляло тревожное чувство, что незнакомец пристально ее разглядывает.
Фиона решила не двигаться с места, так ей хотелось отдохнуть.
Однако девушка напудрила нос и поглядела в маленькое зеркальце, все ли в порядке.
Через несколько минут мужчина встал и снова прошел мимо, держа в руке письмо. Он уронил письмо прямо к ее ногам.
Уловка с целью завести разговор выглядела столь очевидной, что Фиона была изумлена, особенно когда незнакомец проговорил: «Пардон, мадам», — и медленно наклонился, подбирая измятый листок.
— Как неловко с моей стороны… прошу прощения, — добавил он по-английски.
— Ничего страшного, — холодно отвечала Фиона и вернулась к своей газете.
Однако отделаться от смуглого мужчины оказалось не так-то просто.
— Я уверен, что вы извините меня за вопрос, — продолжал он, — не скажете ли, на какой улице в Лондоне располагается отель «Кларидж»?
Письмо его было уже запечатано, адрес на нем тоже был написан, так что вопрос он задал явно для того, чтобы завести знакомство.
Грубить все же не стоило. «На Брук-стрит», — бросила Фиона и углубилась в газету.
Последовало молчание, и Фиона подняла на него глаза. Он улыбался, и она, встретившись с ним взглядом, тоже засмеялась.
— Не сердитесь, — предупредил он, как только девушка попыталась спрятать улыбку. — Я поступил так потому, что хотел с вами заговорить.
Он тут же сел в соседнее кресло.
— Поговорите со мной, — попросил он. — Я видел вас в поезде и все гадал, кто вы и куда едете.
Держался он непринужденно, и после четырех дней одиночества ей было приятно, что кто-то опять говорит по-английски, пусть даже с небольшим акцентом, и разговаривает с ней на равных.
Через минуту Фиона уже смеялась, вспоминая поезд, в котором она его увидела, а еще через какое-то время уже рассказывала ему о своих мытарствах.
— Вы подыскиваете работу? — недоверчиво переспросил он. — На вас непохоже. У вас вид, я бы сказал, очень богатый!
Фиона, смеясь, покачала головой.
— Остатки прежней роскоши, — пояснила она, — если вы имеете в виду одежду. Я должна найти что-нибудь в течение ближайших двух дней.
— Пойдемте обедать со мной, — предложил он. «Почему бы и нет? — подумала Фиона. — В конце концов я хочу есть и должна экономить деньги. Он кажется вполне милым и совсем не опасным». Немного поколебавшись, она согласилась.
— Прекрасно! — воскликнул он. — Где пообедаем? Фиона опять рассмеялась.
— Что толку меня спрашивать? Я ничего не знаю в Париже.
— Тогда здесь, — решил он. — Мне хочется с вами поговорить. Меня, кстати, зовут Ремон… а вас?
— Фиона, — ответила она, довольная уже тем, что, не назвав своей фамилии, он и ее избавил от этой необходимости.
Они пошли обедать и выбрали столик у окна, которое выходило в маленький садик.
Фиона была довольна обедом и нашла своего нового знакомого умным и обаятельным.
Он хорошо знал Париж и уверял, что во Франции, где собирается обосноваться, чувствует себя неплохо.
— Впрочем, я путешественник, — добавил Ремон. — Разъезжаю туда-сюда, по всему свету. Но сейчас Франция… как бы это сказать… мой родной дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
«Похоже, важная персона», — сказала себе Фиона.
Заглянув в окно, она поймала на себе тот самый пристальный оценивающий взгляд, каким он окидывал каждого пассажира.
Фиона вспыхнула, будто ее уличили в том, что она подсматривает, и заторопилась к себе в вагон.
Через час поезд прибыл в Париж, и девушка не могла сдержать радость, очутившись наконец в городе, о котором столько слышала.
Она долго стояла, высматривая носильщика. В конце концов один подошел, и Фионе удалось втолковать ему, что ей нужно такси до отеля «Вольтер».
Она решила направиться именно в эту гостиницу, упомянутую среди прочих дамами в поезде.
Подъехав к непритязательному подъезду отеля, она увидела, что гостиница выглядит довольно бедно. Однако номер оказался удобным и идеально чистым.
Фиона сняла шляпу, сбросила плащ, туфли и без сил опустилась на постель.
Всхлипывая и бормоча имя Джима, зарылась лицом в подушку и горько заплакала.
После четырехдневных блужданий по городу Фиона начала приходить к выводу, что найти работу не так легко, как она думала.
Наступал август, большинство танцевальных школ закрывались на это время, штатные преподаватели перекочевывали в Монте-Карло, в Канн, в Биарриц, готовые следовать по пятам за своими патронами, куда бы те ни поехали.
Фиона пробовала было получить работу манекенщицы у знаменитых модельеров неподалеку от площади Вандом, однако встречали ее веселым смехом.
«Мы увольняем их, ma cherie, — сообщил жирный владелец, — увольняем! Впрочем заглядывайте в сентябре, погляжу, не смогу ли для вас что-нибудь сделать».
Обескураженная, Фиона медленно побрела вниз по улице. От тротуара шел жар, он обволакивал ее ноги, коробил кожаные туфли.
Очень хотелось выпить в ресторане холодного лимонада, но девушка понимала, что полтора франка — это слишком дорого для нее.
«Они понадобятся на еду», — напомнила она себе и преодолела искушение посидеть в открытом кафе под ярким полосатым навесом, под которым можно было укрыться от солнца.
Фиона знала, что если окажется в соблазнительном плетеном кресле, непременно закажет себе что-нибудь.
Вместо этого она, вдруг осмелев, пересекла Вандомскую площадь и вошла в огромный прохладный вестибюль знаменитого отеля «Ритц».
Слева был читальный зал, где стояли мраморные столы, на которых были разложены газеты на всех языках. В зале были большие глубокие кресла, в которых могли посидеть как читатели, так и те, кому хотелось немного вздремнуть.
Фиона хорошо понимала, что ей нечего делать под этими сводами, но ее приличное платье как бы оберегало ее от каких-либо вопросов.
Она медленно миновала обрамленный колоннами портал, обошла двух бизнесменов, взяла со стола английскую «Тайме» и опустилась в кресло.
Посидела недолго и, услышав чьи-то шаги, подняла глаза и увидела спину мужчины, лениво листавшего страницы газеты.
Он показался ей смутно знакомым, и Фиона пыталась вспомнить, где раньше могла его видеть, когда тот повернулся и оказался тем самым смуглым мужчиной, которого она встретила в поезде.
Их взгляды встретились, он мигом узнал ее, так как изобразил почти неприметную улыбку и сделал легкое движение, как будто хотел поклониться, но спохватился и удержался.
Фиона снова уткнулась в газету, одновременно с интересом наблюдая за ним. Он был хорошо одет, но, как она уже отмечала раньше, с некоторым излишеством.
В течение нескольких секунд проглядев газеты, мужчина положил их и прошел мимо Фионы к письменному столу, который стоял у нее за спиной. Пока он что-то писал, Фиону не оставляло тревожное чувство, что незнакомец пристально ее разглядывает.
Фиона решила не двигаться с места, так ей хотелось отдохнуть.
Однако девушка напудрила нос и поглядела в маленькое зеркальце, все ли в порядке.
Через несколько минут мужчина встал и снова прошел мимо, держа в руке письмо. Он уронил письмо прямо к ее ногам.
Уловка с целью завести разговор выглядела столь очевидной, что Фиона была изумлена, особенно когда незнакомец проговорил: «Пардон, мадам», — и медленно наклонился, подбирая измятый листок.
— Как неловко с моей стороны… прошу прощения, — добавил он по-английски.
— Ничего страшного, — холодно отвечала Фиона и вернулась к своей газете.
Однако отделаться от смуглого мужчины оказалось не так-то просто.
— Я уверен, что вы извините меня за вопрос, — продолжал он, — не скажете ли, на какой улице в Лондоне располагается отель «Кларидж»?
Письмо его было уже запечатано, адрес на нем тоже был написан, так что вопрос он задал явно для того, чтобы завести знакомство.
Грубить все же не стоило. «На Брук-стрит», — бросила Фиона и углубилась в газету.
Последовало молчание, и Фиона подняла на него глаза. Он улыбался, и она, встретившись с ним взглядом, тоже засмеялась.
— Не сердитесь, — предупредил он, как только девушка попыталась спрятать улыбку. — Я поступил так потому, что хотел с вами заговорить.
Он тут же сел в соседнее кресло.
— Поговорите со мной, — попросил он. — Я видел вас в поезде и все гадал, кто вы и куда едете.
Держался он непринужденно, и после четырех дней одиночества ей было приятно, что кто-то опять говорит по-английски, пусть даже с небольшим акцентом, и разговаривает с ней на равных.
Через минуту Фиона уже смеялась, вспоминая поезд, в котором она его увидела, а еще через какое-то время уже рассказывала ему о своих мытарствах.
— Вы подыскиваете работу? — недоверчиво переспросил он. — На вас непохоже. У вас вид, я бы сказал, очень богатый!
Фиона, смеясь, покачала головой.
— Остатки прежней роскоши, — пояснила она, — если вы имеете в виду одежду. Я должна найти что-нибудь в течение ближайших двух дней.
— Пойдемте обедать со мной, — предложил он. «Почему бы и нет? — подумала Фиона. — В конце концов я хочу есть и должна экономить деньги. Он кажется вполне милым и совсем не опасным». Немного поколебавшись, она согласилась.
— Прекрасно! — воскликнул он. — Где пообедаем? Фиона опять рассмеялась.
— Что толку меня спрашивать? Я ничего не знаю в Париже.
— Тогда здесь, — решил он. — Мне хочется с вами поговорить. Меня, кстати, зовут Ремон… а вас?
— Фиона, — ответила она, довольная уже тем, что, не назвав своей фамилии, он и ее избавил от этой необходимости.
Они пошли обедать и выбрали столик у окна, которое выходило в маленький садик.
Фиона была довольна обедом и нашла своего нового знакомого умным и обаятельным.
Он хорошо знал Париж и уверял, что во Франции, где собирается обосноваться, чувствует себя неплохо.
— Впрочем, я путешественник, — добавил Ремон. — Разъезжаю туда-сюда, по всему свету. Но сейчас Франция… как бы это сказать… мой родной дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42