Лоринде эта пропажа действительно показалась загадочной, так как у Дурстана Хейла не было никаких видимых причин забирать с собой ключ, если он даже не собирался воспользоваться преимуществом, которое давала ему незапертая дверь в ее спальню.
Одетая в зеленую амазонку из тонкой ткани, отделанную белой тесьмой, Лоринда выглядела очень привлекательной. На ней была та самая треуголка с зеленым пером, развевавшимся над ухом, которая сразу же произвела настоящий фурор в Гайд-парке. Она уложила волосы с большей тщательностью, чем обычно, а ботинки для верховой езды, под широкой юбкой были начищены так, что блестели, словно зеркала, когда она спускалась вниз по лестнице.
Со звенящими на ногах серебряными шпорами и шуршащими нижними юбками, Лоринда являла поистине совершенное сочетание женственной мягкости и мужественности. Она постаралась придать своему взгляду нежность, которой вовсе не чувствовала, а когда увидела в холле Дурстана Хейла, ее алые губы соблазнительно приоткрылись и на них появилась обманчивая улыбка.
— Я с большим удовольствием принимаю ваше предложение вместе отправиться на прогулку верхом, — вежливо произнесла она. — Вы уже выбрали направление?
— Мне казалось, что вам будет интересно взглянуть на некоторые новшества, которые мне удалось ввести у себя на фермах, теперь я собираюсь их распространить и на Прайори.
— Буду очень рада, — мягко сказала Лоринда. Если он и был удивлен переменой в ее отношении
к нему, то ничем этого не показал.
Вместе они направились к парадной двери, но как только Лоринда взглянула на лошадей, ожидавших снаружи, ей уже не пришлось изображать восторг и воодушевление — эти чувства и в самом деле были искренними.
Ей никогда прежде не приходилось видеть более великолепных образцов этой породы.
Кобыла, предназначенная ей, оказалась вороной с белой звездочкой на переносице и белой полоской на груди. Жеребец, принадлежавший Дурстану Хейлу, был того же цвета, но без каких-либо пятен на гладкой, лоснящейся шкуре.
Лоринда подошла к кобыле, погладила ее морду и заговорила с ней ласково, словно с ребенком.
— Как ее зовут? — спросила девушка.
— Айше, — ответил Дурстан Хейл. — Я дал всем своим лошадям индусские имена, и мой жеребец носит кличку Акбар.
Грум подсадил Лоринду в седло. Она почувствовала, как Айше откликнулась на ее прикосновение к поводьям, и ее охватило то же самое ощущение удовольствия и прилива сил, какое испытывает музыкант, извлекающий звуки из великолепно настроенного инструмента.
В первый раз за многие недели она забыла обо всем, кроме радости от сознания того, что она едет верхом на животном, равного которому она до сих пор не знала.
На какое-то мгновение ее ненависть к мужу отступила на второй план. Она была счастлива, и счастье это казалось частицей яркого солнечного света, заливавшего все вокруг.
Глава 5
Отдыхая перед обедом, Лоринда думала о том, что день не принес никаких результатов и все ее попытки очаровать мужа оказались бесплодными.
Внешне он был вежлив и любезен с нею, и манеры его, как всегда, были чрезвычайно изысканными, по всей видимости, данными ему от природы. Но даже когда он обсуждал с ней самые интересные темы, со стороны она вполне могла выглядеть его незамужней тетушкой, судя по тому впечатлению, которое она на него производила. Еще ни разу девушка не заметила восхищенного блеска в его глазах.
До сих пор мужчины смотрели на нее сперва с изумлением, пораженные ее красотой, затем с нескрываемым желанием назвать ее своей, прикоснуться к ней, так или иначе завладеть ею. И как только они становились жертвами ее чар, для них уже не оставалось пути к отступлению.
Но когда она находилась рядом с Дурстаном Хейлом, он ни на минуту не смотрел на нее как на привлекательную женщину или, если говорить без обиняков, как на женщину вообще.
Лоринда испробовала кое-какие типично женские уловки, которые ей часто приходилось наблюдать со стороны. Ей самой не было нужды к ним прибегать, но другие пользовались ими с неизменным успехом.
Лоринда задавала Дурстану Хейлу вопросы с наигранным простодушием, широко раскрыв глаза, что могло заставить любого мужчину почувствовать свое превосходство. Он отвечал на них охотно и с интересом, но потом внезапно охладевал к теме, так что Лоринде оставалось только подыскивать другой предмет для беседы.
Он не без воодушевления поведал ей об усовершенствованиях, введенных им в усадьбе, о наиболее передовых методах ведения фермерского хозяйства, о которых она еще не слышала.
Он распорядился выделить несколько акров для цветов, преимущественно весенних нарциссов и тюльпанов; он полагал, что этот товар должен пользоваться большим спросом на рынках крупных городов, если только его доставлять туда достаточно быстро.
Он сам придумал особый легкий экипаж на рессорах. Если запрячь его четверкой лошадей, он мог преодолеть расстояние до Плимута, Бата и, вероятно, даже Бристоля за гораздо более короткий срок, чем любое из существующих транспортных средств.
Все это заинтересовало Лоринду куда больше, чем она предполагала; очень скоро ее вопросы стали более существенными, она совсем забыла о своих попытках предстать перед мужем беспомощной, слабой женщиной.
Они перекусили на ферме, расположенной у самой границы усадьбы.
Лишь когда они возвращались домой все так же верхом, Лоринда поняла, что, хотя поездка и доставила ей огромное удовольствие, ее честолюбивое стремление обратить на себя внимание Дурстана Хейла было столь же далеко от реализации, как и утром, когда они отправлялись на прогулку.
— Я удивлена, что вы не женились раньше, — рискнула заметить она. В этот момент они осадили лошадей на участке неровной земли, где было небезопасно пускать их в галоп.
— Я долго жил на Востоке, — объяснил он. — Климат там для англичанок не слишком подходящий.
— Мне все же с трудом верится, что вы обходились без женского общества.
Он улыбнулся:
— Это совсем другое дело.
— Наверное, они очень привлекательны, индийские женщины, привыкшие смотреть на мужчину, как на божество?
— Да, очень! — коротко ответил он. Лоринда почувствовала, как все ее существо напряглось.
«Да, именно такие женщины и должны ему нравиться, — подумала она, раздражаясь, — женщины, готовые раболепствовать перед ним и исполнять любые его желания».
— Но вы рады, что вернулись в Англию? — не отступала она. — Даже несмотря на то, что вам пришлось оставить за морем ваших соблазнительных темноглазых гурий.
Он ничего не ответил, и Лоринда заподозрила, что он счел ее последнее замечание проявлением дурного тона. Хотя он ни слова об этом не сказал, интуитивно она чувствовала, что он не одобряет разговоры о вещах, которых ни одна леди не должна касаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38