Теперь она почувствовала смущение, но не за себя, а за герцога, вдруг ему станет известно, что она видела его в таком состоянии. Для человека его положения постыдно и унизительно оказаться беспомощным из-за чрезмерного употребления вина.
В комнате стояла тишина. Считая, что граф должен был уже уйти, Клеона передвинулась к центру окна и слегка раздвинула обе половинки штор, чтобы стала видна дверь. Она осторожно заглянула в щелочку и застыла на месте. Граф находился в комнате. Стоя возле письменного стола, он перебирал лежащие там письма и читал те, что его заинтересовали, поднося их к зажженной свече. Так продолжалось несколько минут, после чего он с довольным видом прошел к двери и вышел в холл.
Пораженная Клеона стояла не двигаясь. Ее одолевало множество вопросов, но ответа на них не было. Наконец, придя к выводу, что граф успел покинуть дом, она крадучись вышла из-за штор, задвинула их за собой и с тревогой взглянула на герцога.
Он по-прежнему лежал, развалясь в кресле и свесив голову на грудь. Девушка задалась вопросом, не нужно ли ему как-то помочь, но решила, что самое главное для нее, поскорее убраться отсюда. Будет лучше, если никто не узнает, что она была в библиотеке, когда сюда внесли герцога.
Клеона прошла мимо письменного стола, подавив желание взглянуть, что за письма заинтересовали графа, и уже почти дошла до дверей, когда голос позади нее вполне ясно и отчетливо спросил:
– Позвольте узнать, что вы здесь делаете в столь поздний час?
Едва не вскрикнув от неожиданности, она обернулась и увидела, что герцог более не лежит в кресле, а стоит на каминном коврике и смотрит на нее.
Внезапно Клеона почувствовала, что не в силах объяснить или вообще что-либо ответить. Не сказав ни слова, она повернулась и стремительно выбежала из комнаты, словно за ней гнались по пятам, хотя герцог не двинулся с места.
Она бежала что было сил по мраморному холлу и вверх по лестнице, пока не очутилась у себя в спальне. Здесь она бессильно опустилась на постель и задумалась, что все это означает.
Глава 6
Следующие два дня прошли в головокружительном вихре визитов, балов и приемов, так что у Клеоны едва ли оставалось время на раздумья.
В Букингемском дворце она была представлена королеве Шарлотте, появилась в Олмаке, где сама графиня Джерси любезно представила ей нескольких джентльменов, ставших ее партнерами в контрдансах. Она посетила музыкальный вечер, побывала на нескольких приемах, где в залах с сотнями зажженных в люстрах свечей ей показалось чересчур душно, и, наконец, присутствовала на ленче, устроенном в ее честь женой русского посла, княгиней Ливен.
– Дорогая моя, ты имеешь успех, – с гордостью произнесла герцогиня.
Клеона засмеялась:
– Мадам, они принимают не меня, а вас. Я слышала, как княгиня Ливен говорила, что не выносит молодых девиц, давно пыталась заманить вас на один из своих приемов.
– Не люблю я эту женщину, – убежденно сказала герцогиня, – но она бывает повсюду и знает всех. К тому же она достаточно умна и понимает, что молодые девицы, как бы они ни утомляли, выходят замуж и вот тогда часто оказывается полезными.
– Вы очень циничны, мадам, – осмелилась заметить Клеона. – Герцогиня хохотнула.
– Не столь цинична, сколько не прячусь от жизни и стараюсь видеть людей такими, какие они есть на самом деле. Человеческой расе в целом присущи жадность, скудость и алчность. Исключений очень мало. Надеюсь, ты окажешься одним из них. Признаюсь, мне приятно брать, тебя с собой.
Клеона тотчас почувствовала угрызения совести. Ей тоже нравилась герцогиня, и порой бывало мучительно стыдно при мысли о том, что она обманывает ту, которая отнеслась к ней с такой добротой. Отец научил ее быть внимательной к людям, и Клеона понимала, что герцогиня чувствует себя одиноко. Ей по-прежнему хочется жить полной жизнью, но она достаточно разумна и понимает, что состарилась и, как говорила она сама, молодым с ней скучно. А посему ее светлость до некоторой степени удалилась от общества. Теперь же ей явно доставляло удовольствие вводить Клеону в высший свет, поскольку это давало возможность принимать часть многочисленных приглашений, ежечасно доставляемых в почтовый ящик Линк-Хауса.
Слушать замечания герцогини, когда та перебирала присланные приглашения, для Клеоны было все равно, что побывать в театре.
– Леди Броуэм! – воскликнула герцогиня. – Я знаю, почему эта старая вешалка приглашает тебя на свой музыкальный вечер. У ее отвратительного сына обнищавшее поместье и пусто в карманах, так что всеми правдами и неправдами она старается раздобыть ему богатую наследницу!
Она взяла другое приглашение.
– Мистрисс Хьюго Стантилас. Она из тех, кто пытается пролезть в высший свет. Одному Богу известно, откуда она взялась. У нее есть деньги, и она жаждет стать своей среди элиты Сент-Джеймского дворца, но только не с моей помощью!
Герцогиня выбросила оскорбительное приглашение в корзинку для мусора и взяла следующее.
– Графиня Мелчестер. Да, я хочу, чтобы ты с ней познакомилась. Это моя давняя приятельница. Она куда немощнее меня, надеюсь, что такой никогда не стану, хоть и делает вид, будто была еще ребенком, когда я выходила замуж. Все женщины скрывают свой возраст, но я уверена, что графиня старше меня, по меньшей мере, лет на пять. Однако же она устраивает великолепные приемы, невестка у нее красавица, а дом полон сокровищ. Положи это приглашение к тем, что мы принимаем.
Эта маленькая церемония повторялась каждое утро после завтрака, и благодаря ей Клеона узнала множество тайн светского общества.
Порою герцогиня рассказывала и то, о чем вовсе не подобало говорить.
– Леди Роухэмптон! – восклицала она. – В молодости она была красавицей. Все величали ее Английской Розой. Теперь она состарилась и увяла, но все еще усердно старается удержать подле себя молодых людей. Увидишь, как они пытаются улизнуть от нее. Нет ничего унизительнее, чем видеть женщину, которая не понимает, что ее время кончилось.
Любовные связи, как узнала Клеона, в высшем свете не считались предосудительными, если они не афишировались и ограничивались своим кругом.
Страстная любовь принца Уэльского к миссис Фицхерберт послужила примером для многих, и среди молодых денди, лихо разъезжающих по паркам в элегантных фаэтонах, стало модным объявить о своей привязанности к какой-нибудь красивой замужней даме и считаться ее возлюбленным.
– Есть ли в Лондоне хоть одна счастливая семейная пара? – с грустью спросила Клеона после того, как герцогиня рассказала о леди Эдингтон, которая затрудняется сделать выбор между тремя поклонниками, тогда как ее муж пребывает в поместье, или не догадываясь, или не интересуясь любовными похождениями жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
В комнате стояла тишина. Считая, что граф должен был уже уйти, Клеона передвинулась к центру окна и слегка раздвинула обе половинки штор, чтобы стала видна дверь. Она осторожно заглянула в щелочку и застыла на месте. Граф находился в комнате. Стоя возле письменного стола, он перебирал лежащие там письма и читал те, что его заинтересовали, поднося их к зажженной свече. Так продолжалось несколько минут, после чего он с довольным видом прошел к двери и вышел в холл.
Пораженная Клеона стояла не двигаясь. Ее одолевало множество вопросов, но ответа на них не было. Наконец, придя к выводу, что граф успел покинуть дом, она крадучись вышла из-за штор, задвинула их за собой и с тревогой взглянула на герцога.
Он по-прежнему лежал, развалясь в кресле и свесив голову на грудь. Девушка задалась вопросом, не нужно ли ему как-то помочь, но решила, что самое главное для нее, поскорее убраться отсюда. Будет лучше, если никто не узнает, что она была в библиотеке, когда сюда внесли герцога.
Клеона прошла мимо письменного стола, подавив желание взглянуть, что за письма заинтересовали графа, и уже почти дошла до дверей, когда голос позади нее вполне ясно и отчетливо спросил:
– Позвольте узнать, что вы здесь делаете в столь поздний час?
Едва не вскрикнув от неожиданности, она обернулась и увидела, что герцог более не лежит в кресле, а стоит на каминном коврике и смотрит на нее.
Внезапно Клеона почувствовала, что не в силах объяснить или вообще что-либо ответить. Не сказав ни слова, она повернулась и стремительно выбежала из комнаты, словно за ней гнались по пятам, хотя герцог не двинулся с места.
Она бежала что было сил по мраморному холлу и вверх по лестнице, пока не очутилась у себя в спальне. Здесь она бессильно опустилась на постель и задумалась, что все это означает.
Глава 6
Следующие два дня прошли в головокружительном вихре визитов, балов и приемов, так что у Клеоны едва ли оставалось время на раздумья.
В Букингемском дворце она была представлена королеве Шарлотте, появилась в Олмаке, где сама графиня Джерси любезно представила ей нескольких джентльменов, ставших ее партнерами в контрдансах. Она посетила музыкальный вечер, побывала на нескольких приемах, где в залах с сотнями зажженных в люстрах свечей ей показалось чересчур душно, и, наконец, присутствовала на ленче, устроенном в ее честь женой русского посла, княгиней Ливен.
– Дорогая моя, ты имеешь успех, – с гордостью произнесла герцогиня.
Клеона засмеялась:
– Мадам, они принимают не меня, а вас. Я слышала, как княгиня Ливен говорила, что не выносит молодых девиц, давно пыталась заманить вас на один из своих приемов.
– Не люблю я эту женщину, – убежденно сказала герцогиня, – но она бывает повсюду и знает всех. К тому же она достаточно умна и понимает, что молодые девицы, как бы они ни утомляли, выходят замуж и вот тогда часто оказывается полезными.
– Вы очень циничны, мадам, – осмелилась заметить Клеона. – Герцогиня хохотнула.
– Не столь цинична, сколько не прячусь от жизни и стараюсь видеть людей такими, какие они есть на самом деле. Человеческой расе в целом присущи жадность, скудость и алчность. Исключений очень мало. Надеюсь, ты окажешься одним из них. Признаюсь, мне приятно брать, тебя с собой.
Клеона тотчас почувствовала угрызения совести. Ей тоже нравилась герцогиня, и порой бывало мучительно стыдно при мысли о том, что она обманывает ту, которая отнеслась к ней с такой добротой. Отец научил ее быть внимательной к людям, и Клеона понимала, что герцогиня чувствует себя одиноко. Ей по-прежнему хочется жить полной жизнью, но она достаточно разумна и понимает, что состарилась и, как говорила она сама, молодым с ней скучно. А посему ее светлость до некоторой степени удалилась от общества. Теперь же ей явно доставляло удовольствие вводить Клеону в высший свет, поскольку это давало возможность принимать часть многочисленных приглашений, ежечасно доставляемых в почтовый ящик Линк-Хауса.
Слушать замечания герцогини, когда та перебирала присланные приглашения, для Клеоны было все равно, что побывать в театре.
– Леди Броуэм! – воскликнула герцогиня. – Я знаю, почему эта старая вешалка приглашает тебя на свой музыкальный вечер. У ее отвратительного сына обнищавшее поместье и пусто в карманах, так что всеми правдами и неправдами она старается раздобыть ему богатую наследницу!
Она взяла другое приглашение.
– Мистрисс Хьюго Стантилас. Она из тех, кто пытается пролезть в высший свет. Одному Богу известно, откуда она взялась. У нее есть деньги, и она жаждет стать своей среди элиты Сент-Джеймского дворца, но только не с моей помощью!
Герцогиня выбросила оскорбительное приглашение в корзинку для мусора и взяла следующее.
– Графиня Мелчестер. Да, я хочу, чтобы ты с ней познакомилась. Это моя давняя приятельница. Она куда немощнее меня, надеюсь, что такой никогда не стану, хоть и делает вид, будто была еще ребенком, когда я выходила замуж. Все женщины скрывают свой возраст, но я уверена, что графиня старше меня, по меньшей мере, лет на пять. Однако же она устраивает великолепные приемы, невестка у нее красавица, а дом полон сокровищ. Положи это приглашение к тем, что мы принимаем.
Эта маленькая церемония повторялась каждое утро после завтрака, и благодаря ей Клеона узнала множество тайн светского общества.
Порою герцогиня рассказывала и то, о чем вовсе не подобало говорить.
– Леди Роухэмптон! – восклицала она. – В молодости она была красавицей. Все величали ее Английской Розой. Теперь она состарилась и увяла, но все еще усердно старается удержать подле себя молодых людей. Увидишь, как они пытаются улизнуть от нее. Нет ничего унизительнее, чем видеть женщину, которая не понимает, что ее время кончилось.
Любовные связи, как узнала Клеона, в высшем свете не считались предосудительными, если они не афишировались и ограничивались своим кругом.
Страстная любовь принца Уэльского к миссис Фицхерберт послужила примером для многих, и среди молодых денди, лихо разъезжающих по паркам в элегантных фаэтонах, стало модным объявить о своей привязанности к какой-нибудь красивой замужней даме и считаться ее возлюбленным.
– Есть ли в Лондоне хоть одна счастливая семейная пара? – с грустью спросила Клеона после того, как герцогиня рассказала о леди Эдингтон, которая затрудняется сделать выбор между тремя поклонниками, тогда как ее муж пребывает в поместье, или не догадываясь, или не интересуясь любовными похождениями жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51