- А теперь расскажите, что в разговоре князя Бориса с его друзьями так вас напугало!
Тора на время совсем забыв о своем дневном приключении, изумленно посмотрела на него.
- Скажите мне, о чем они говорили! - настаивал Миклош.
Тора беспомощно пролепетала:
- Как… как вы узнали… что меня испугал… их разговор?
По его губам скользнула легкая улыбка.
- Вы оставили свою шаль на скамье под окном той комнаты, где проходила их встреча.
- Откуда… откуда вы это знаете?
- Когда вы убежали от меня, я последовал за вами, хотел убедиться, что вы в безопасности. Я видел, как вы здоровались с профессором. А еще я увидел, где вы были до того, как скрылись в лесу.
Тора поразилась, как точно он восстановил события по такой мелочи, но рассказать Миклошу правду ей было страшно.
Все ее прежние страхи перед разоблачением и слишком пытливыми расспросами вернулись с прежней силой. У нее снова отчаянно билось сердце и дрожали руки. Она отшатнулась от Миклоша, словно собираясь убежать.
Он стремительно протянул руку и схватил ее за запястье. Торе показалось, что его сильные пальцы обхватили ее руку, словно кандалы. Она начала вырываться, но Миклош настойчиво утверждал:
- Доверьтесь мне! Милая моя, доверьтесь мне! Вы же знаете: я готов вам помочь. Одной вам не справиться с таким человеком, как князь Борис!
- А… почему вы решили… что мне нужно… с чем-то справляться? - еле слышно выговорила Тора. Он привлек ее к себе.
- Я же видел сегодня в лесу, как сильно вы напуганы. Вы бросились бежать, едва услышав, что он приближается. Я чувствовал, как вы дрожали, когда он ехал мимо нас. В ваших глазах был такой ужас, какого еще никогда не видел.
Тора судорожно вздохнула и, словно признавая невозможность сопротивляться, положила голову Миклошу на плечо, пряча от него лицо.
Его руки мягко обняли плечи девушки.
- Скажите же мне, в чем дело!
- Вы… мне не поверите!
- Я поверю всему, что бы вы ни рассказали.
- Это… может оказаться опасным!
- Я не боюсь. Я не могу допустить, чтобы вы продолжали жить в страхе.
Наступило молчание, а потом Тора сказала:
- Я боюсь… не только того… что слышала. Мне… страшно… ошибиться. Я не знаю, как должна поступить.
- Предоставьте это мне, - заявил Миклош. - Ведь дело явно касается моей страны, значит, я и должен решать.
Эти слова звучали достаточно логично, но напугали Тору еще больше. Если это так близко касается Миклоша, значит, и он принадлежит к числу тех людей, которых князь Борис и его сообщники грозились расстреливать при попытке сопротивления! У него тоже не будет возможности скрыться.
Но девушка и помыслить не могла о том, что Миклоша могут ранить или убить, и она сделала последнюю попытку скрыть от него то, что знала о заговоре.
- Пожалуйста, - умоляюще проговорила она, - не надо меня… расспрашивать. Лучше вам… ничего не знать… Все это… слишком опасно… Эта опасность будет угрожать и вам, а мне… невыносимо думать… что я окажусь тому виной! Наклонившись к ней совсем близко; он спросил:
- Какое это имеет значение для вас? Ведь мы случайно встретились в лесу всего несколько часов назад!
- Да, да, - прошептала Тора. - Но… вы так не похожи на тех… с кем я встречалась прежде… И вы были так… добры ко мне! Лучше… вам уехать и… забыть обо мне.
Говоря это, она понимала, что ей будет очень больно потерять Миклоша, но ей все равно предстояло потерять его, а думать, что она отправила его на смерть, было бы мучительно.
- Вы должны признать, что наша встреча предопределена судьбой, - тихо сказал Миклош. - И мы действительно не похожи на других - мы оба.
Он говорил, а княжне казалось, что вновь зазвучала музыка любви. Она смотрела ему в лицо, остро ощущая его близость, чувствуя его сильные руки на своих плечах. Его губы оказались около самого ее лица.
Долго-долго они молча смотрели друг на друга, а потом медленно, словно все это было частью песни о любви, волшебства этой ночи, словно так было предначертано судьбой с начала времен, их губы соприкоснулись. И этот нежный благоговейный поцелуй был как лунный свет, лившийся на них с небес.
Но скоро губы Миклоша стали более настойчивыми и властными, а его руки привлекли девушку еще ближе к нему.
Для Торы этот поцелуй стал воплощением всего, о чем она грезила, что слышала в музыке, которая рождалась в ее душе, всего, что она уже не надеялась узнать.
Девушка унеслась в освещенный звездами мир, где не существовало ничего, кроме красоты, которая сама была созданием Творца. А Миклош все целовал ее, и ей показалось, что ее сердце больше не принадлежит ей. Вся она трепетала от чувств, которые до этой минуты были ей неведомы. Ей казалось, что от прикосновения его рук лучи нездешнего света пронизывают все ее тело.
Эти ощущения становились все глубже, все сильнее, и, когда блаженство стало невыносимым до боли и в то же время невыразимо сладким и радостным, Тора поняла, что это и есть любовь.
Любовь… Так вот каким было то чувство, о котором она столько мечтала. Оно вдруг завладело ею, преобразило ее, и заполнило собой весь мир.
Миклош оторвался от ее губ. Тора ошеломленно смотрела на него, еще всем телом трепеща от восторга, который он подарил ей. Ей было трудно дышать, так остро оказалось это внезапно нахлынувшее на нее чувство.
Их окружала музыка, которую рождали деревья, звезды, цветы, биение их сердец.
- Я… вас люблю!
Тора сама не заметила, как эти слова сорвались с ее губ.
Миклош судорожно вздохнул и снова приник к ее губам. Это были долгие, медленные, страстные поцелуи, от которых она замирала в его объятиях. Ничего прекраснее Тора никогда в жизни не испытывала. Девушке казалось, что они с Миклошем вознеслись в небесные сферы, где звучит неземная музыка и льют свой аромат неземные цветы. Нежно и взволнованно Миклош проговорил:
- Как ты обрела надо мной такую власть? С первого мгновения я понял, что ты воплощение всего, что я искал всю жизнь!
- Это… правда?
- Когда я увидел тебя в лесу, и солнечный свет играл в твоих локонах, я подумал, что никогда еще не видел такой красоты. Я решил, что грежу! А потом я понял, что моя греза воплотилась в жизнь.
- И я… чувствую то же… Я боялась… что отведу взгляд… и ты исчезнешь!
Ей показалось, что в его глазах промелькнула боль, и она порывисто воскликнула:
- Я не могу тебя потерять! Как я могу проститься с тобой и знать, что больше никогда тебя не увижу?
- Это невозможно! - с отчаянием воскликнул Миклош, и Торе почему-то показалось, что он не меньше ее боится, что им придется расстаться. Она умоляюще прошептала:
- Поцелуй меня! Пожалуйста… поцелуй меня еще раз, чтобы мне… было что вспоминать!
Он почти яростно впился в ее губы. И только Когда они оба начали задыхаться от переполнявших их чувств, он дрожащим голосом произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34