Ей хотелось вновь увидеть графа, услышать его голос; увидеть насмешливый огонек в его глазах, возникавший, когда ему что-то показалось забавным, и услышать его смех - иногда он смеялся так по-мальчишески. - Я его жена! Жена! - твердила Сорильда. И тут же с отчаяньем подумала, что только зовется женой.
Как он разгневался из-за того, что был вынужден на ней жениться; Сорильда не могла отделаться от воспоминаний о том, что в Лондоне он ни разу не взглянул на нее, что они никогда не оставались наедине. «Может быть, теперь он относится ко мне… немножко по-другому?»- с надеждой вопрошала она.
Но скоро они вернутся в Лондон, а там найдется множество других, с кем он сможет говорить и танцевать, и никогда они не останутся наедине.
Сорильда знала: оттого, что она ему безразлична, ей будет одиноко даже среди шумной толпы гостей.
- Я люблю его! Люблю! - громко воскликнула она, и зубы ее застучали от холода.
Сорильда чувствовала, как веет холодом и сыростью от пола. У нее мелькнула мысль, что, вероятно, следует встать и походить, но пока она раздумывала, свеча мигнула в последний раз и погасла.
Наступила зловещая темнота; казалось, ее обступили призраки монахов.
Может, с отчаянием подумала Сорильда, зло, исходящее от герцогини, тоже окружает ее; вот уж, верно, тетушка потешается над тем, что она так легко попалась в расставленную ловушку.
«Как могла я оказаться такой глупой?»- искала ответа Сорильда.
Вновь, уже в сотый раз, она пожалела, что не вернулась в столовую и не сказала о случившемся графу.
«Теперь слишком поздно!»- в который раз укоряла она себя.
Она умрет здесь в холоде, и он никогда не найдет ее, никогда не узнает, как сильно она его любит.
«Приди! Приди!»- взывала она из глубины сердца.
Если бы только он обнял ее и хотя бы раз поцеловал, она могла бы умереть счастливой!
Но вслед за тем Сорильда одернула себя: что бы там ни было, но она должна бороться за свою жизнь.
Она заставила себя подняться и потопать ногами в атласных туфельках, рукой придерживаясь за колонну, чтобы не потеряться в темноте.
После этого она опять села и попыталась молиться…
Гораздо, гораздо позднее, трясясь от холода, словно в лихорадке, с вытянутыми вперед руками - на тот случай, если она на что-нибудь наткнется, - Сорильда пошла вперед и сумела дойти до ступенек.
Она поглядела наверх и, разглядев на стыке двух половинок двери узенькую полоску света, поняла, что уже, видимо, наступил день.
Она прислушалась в надежде услышать голоса, но до нее донеслись лишь слабые звуки пения птиц.
«Если поют птицы, значит, здесь никого нет и никто их не спугнул», - подумала Сорильда и поняла: кричать и звать на помощь бесполезно.
Надеясь, что наверху хоть немного теплее, она начала подниматься по ступенькам, но в этот момент по железным дверям забарабанил дождь.
Вслушиваясь в эти звуки, Сорильда почувствовала, как от одного только шума дождя ей стало еще холоднее.
Есть она не хотела, лишь ощущала внутри пустоту, но проходили часы, и ее начала мучить жажда. Она была готова попить хотя бы дождевой воды, но и ее достать было невозможно.
Медленно, очень медленно тянулось время; внезапно в страхе и отчаянии Сорильда начала звать на помощь, но голос отдавался эхом во мраке склепа, и она поняла, что никто ее не услышит.
На ступеньках сидеть было неудобно, поэтому она спустилась вниз, осторожно прошла обратно к колонне и села, прислонившись к ней спиной.
Она пыталась сообразить, долго ли ей придется умирать, но вместо этого поймала себя на том, что думает о графе.
«Ну почему именно он вошел в мою жизнь?»- спрашивала она себя.
Сорильде припомнилось, как он в замке вошел в ее спальню и удивился, заметив, что она сидит, откинувшись на подушки, и смотрит на него.
Потом с забившимся сердцем она вспомнила гнев, исходивший от него в тот момент, когда их венчали, и то, как холодно он заговорил с ней, когда они доехали до Лондона.
«Будь я умнее, - думала Сорильда, - то согласилась бы на его предложение жить раздельно; но тогда бы я никогда не полюбила его так, как люблю сейчас».
Было мучительно больно думать о нем, стремиться к нему и понимать, что он никогда не узнает об этом.
Интересно, что он сейчас делает. Ищет ли ее или просто решил, что она убежала и чем скорее он о ней забудет, тем лучше?
Быть может, он смеется над этим происшествием вместе с Питером Лансдауном, радуясь, что его брак длился так недолго и его больше не обременяет жена.
«Он хотел остаться холостяком, - продолжала размышлять Сорильда, - но все же когда-нибудь он мог подарить мне сына, который нужен ему, чтобы передать по наследству… титул».
Впервые она почувствовала, как на глаза навернулись слезы при мысли о том, что, если бы он дал ей ребенка, она была бы близка с ним. Хотя бы на одно мгновение она принадлежала бы ему, а он - ей.
Слезы не капали, а стояли в ее глазах, словно она уже умерла и в ней не осталось признаков жизни.
Ей становилось все холоднее и холоднее.
Дождь прекратился; он больше не стучал по железным дверям, но сырость чувствовалась все сильнее. Сорильде казалось, что ее парализовало от сырости.
«Герцогиня победила, - она вынужденно признавала это. - Сегодня или завтра я умру, и никто никогда не узнает об этом».
Девушка закрыла глаза, и ей почудилось, будто она все глубже и глубже погружается в темноту. Теперь она ни о чем больше не думала и только чувствовала, что уже лежит в холодной могиле…
Выйдя в холл, граф приказал лакеям:
- Пусть один из вас сбегает наверх и скажет мистеру Лансдауну, чтобы он тотчас же спускался сюда. И немедленно подать из конюшни коней!
Лакеи бросились исполнять приказания, но внезапно графу пришла в голову новая мысль, и он спросил:
- Где Дрейк?
- Кажется, он в спальне ее милости, милорд, - ответил дворецкий. - Он все время возвращается туда, будто ищет ее.
- Приведите его!
Питер Лансдаун спустился вниз; следом за ним привели Дрейка.
- Что случилось? - спросил Питер Лансдаун.
- Мы отправляемся к старому аббатству, - ответил граф. - Это недалеко.
В ту же минуту он услышал, что к входной двери подвели лошадей, и, не говоря больше ни слова, вышел и сел на вороного жеребца.
Уже ничего не спрашивая, Питер Лансдаун вскочил в седло и вместе с Дрейком последовал за графом.
Граф не поехал по подъездной аллее, как предполагал его приятель; вместо этого совершенно неожиданно он поскакал по газону, пока не обнаружил тропинку, ведущую сквозь кустарник. Здесь ему пришлось ехать медленно, наклоняя голову, чтобы свисающие ветки не сбили шляпу, по извилистой дорожке сквозь заросли рододендронов, готовых зацвести.
Через несколько минут граф выехал на неровную площадку, где располагалось старое аббатство.
Питер Лансдаун видел эти руины раньше и дивился, с чего граф решил, что Сорильда может здесь оказаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37