– Что ж, рад, что ты хорошо посмеялся, – сказал я Хакуру. – А теперь нельзя ли сделать так, чтобы эта рука меня отпустила? Слишком уж крепко она в меня вцепилась.
– Думаешь, крепко? – Водянистые глаза старика блеснули в лучах восходящего солнца. – Она может сжиматься намного сильнее – как железные щипцы.
– Не сомневаюсь, – согласился я. – Но твоя шутка удалась, и она меня достаточно впечатлила. Может быть, все же пора пойти домой позавтракать?
– Шутка? Думаешь, Рука Патриарха – шутка?
– Нет-нет! – быстро поправился я. – Рука – не шутка, это священный артефакт, но…
Я не договорил. Рука неожиданно усилила свою хватку, стиснув костяшки моих пальцев, – так же, как когда-то на школьном дворе порой хватал меня Боннаккут.
– Ты не веришь, что это священный артефакт, – тихо прошипел служитель. – Теперь, когда тебе стало известно, что она механическая, ты думаешь, что это всего лишь еще одна безделушка Древних.
– Она священная, она особенная, я верю.
Рука снова сжалась. Я почувствовал, как один из моих пальцев поддается под ее давлением со слышимым хрустом. Однако пока он еще не был сломан, лишь слегка вывихнут.
– Прекрати! – заорал я на старого змея.
– Я ничего не делаю, – с невинным видом ответил тот. – Рука обладает собственным разумом. Мой старый учитель объяснял это так: когда люди лгут, они потеют. Не обычным, но особым нервным потом лжеца. А Рука Патриарха ощущает этот пот на твоей ладони, парень, и его вкус ей не нравится. Ложь вызывает у нее тошноту.
«Это же рука! – хотел сказать я. – Ее не может тошнить!» Но, призвав на помощь все свое самообладание, произнес совсем другое:
– Я не верю, что Древние могли сделать нечто подобное. Во всех книгах Древних, которые я читал, об этом ничего не упоминается.
Хакур искоса посмотрел на меня.
– Может быть, и нет. Возможно, рука старше самого Патриарха или даже поселка. – Он улыбнулся, снова показав желтые зубы. – Основатели Тобер-Коува были непростыми людьми, парень, Древним было до них далеко. Есть немало тайн, передававшихся от одного служителя Патриарха к другому, о которых, возможно, следовало бы тебе рассказать, но я не могу поделиться ими с тобой, пока…
Последние его слова многозначительно повисли в воздухе. Мне не хотелось доставлять ему удовольствие, спрашивая, что он имеет в виду, но Рука все еще стискивала мои пальцы. Что еще хуже, Хакур мог нажать в шкатулке и другую потайную кнопку, которая заставляла бы Руку сжимать мою ладонь, даже если бы я не лгал.
– Пока что? – спросил я сквозь зубы.
– Пока ты не согласишься стать моим учеником, а затем – следующим служителем Патриарха.
– Я? – Мой голос сорвался почти до визга, впрочем, виной тому скорее была моя полураздавленная рука. – Твоим учеником? Кто сказал, что я хочу быть твоим учеником?
– Кто сказал, будто меня интересует, чего ты хочешь? – проскрежетал в ответ старик, подражая моей интонации. – Какое мне дело до мнения того, кого я выбрал?
– Но почему ты выбрал меня?
– Поскольку Лита сообщила мне, что готовит Каппи себе на смену, я тоже начал подумывать о преемнике. А выбор Литы меня вполне устраивает, особенно после того, как я видел Каппи прошлой ночью, когда она пыталась изображать из себя жрицу. Девчонка заводная, и слушать ее будут. К тому же она еще и умная, так что сумеет разрешить любые проблемы, какие только могут возникнуть у женщин. А потом к ней начнут прислушиваться и мужчины – может быть, и не по всем вопросам, но по крайней мере по самым важным. Покажи мне мужчину, который не предпочел бы поговорить с Каппи, а не со мной. Исключая здесь присутствующих, естественно. Вот я и подумал, – продолжал он, – кто из мужчин в поселке мог бы одержать верх над Каппи? – Он ткнул костлявым пальцем мне в грудь. – Угадай, чье имя сразу же пришло мне на ум?
– Но я не хочу быть ничьим учеником…
– Заткнись! – Служитель болезненно надавил на нервный узел у меня на грудине. – Меня не интересуют личные предпочтения какого-то хорька. Все, что меня интересует, – годишься ли ты для этой работы.
– Вряд ли. Единственное, что я умею, – это играть на скрипке…
– И больше не сможешь, если не заткнешься! Рука тебя не отпустит, пока я не захочу, понял, парень? И как ты собираешься играть на скрипке с переломанными пальцами?
Я едва подавил фразу, готовую сорваться с моего языка: «Она вцепилась в мою правую руку, старый дурак, а я играю на скрипке левой». Но подобный ответ мог оказаться тактической ошибкой. Кроме того, как я смогу держать смычок, если моя правая рука будет растерта в пыль? А играть пиццикато? Без двух здоровых рук я вновь стал бы мальчишкой, когда-то мечтавшим о величии, и обреченным трудиться на ферме или рыбацкой лодке до конца жизни, лишенным всяческих надежд на большее.
– Ладно, – буркнул я. – Чего ты хочешь?
– Задать несколько вопросов. Выяснить, действительно ли ты считаешь, что поселок нуждается в служителе Патриарха.
– И если я солгу, Рука причинит мне боль? Хакур кивнул.
– Патриарх всегда считал это надежным способом узнать правду.
– Не сомневаюсь.
– Не дерзи мне, парень! Я всегда могу приказать Руке схватить тебя за другую часть тела. И вряд ли тебе понравится, если пострадает именно она.
Бросив на него злобный взгляд, я вызывающе дернул головой.
– Задавай свои вопросы! И сам увидишь, что я совершенно тебе не подхожу.
Служитель Патриарха лишь ухмыльнулся, оскалив желтые зубы.
– Первый вопрос, – сказал Хакур. – Ты веришь в богов?
– Да.
– Во всех богов? Даже в Госпожу Нужду и Господина Недуга?
– Да. – После прошлой ночи я несколько усомнился в своей вере в Господина Недуга, но не стал говорить об этом вслух.
– Ты молишься богам?
– Иногда.
Он посмотрел на меня уничтожающим взглядом. Я ожидал, что он спросит, насколько часто означает мое «иногда», но, вероятно, заранее предполагал худшее. Вот почему следующий вопрос несколько удивил меня:
– Для тебя важен твой поселок, парень?
– Крайне.
– И как далеко ты готов пойти ради того, чтобы защитить его?
Я поколебался.
– Трудно сказать, – наконец ответил я. – Зависит от обстоятельств.
– Естественно, зависит, идиот! – прорычал служитель. – Все зависит от обстоятельств. – В глазах его блеснула сталь. – Хватит строить из себя хорька!
«Легко тебе говорить! Тебе не размозжат пальцы, если ты скажешь неправду». Вслух же я произнес:
– Назови какую-нибудь угрозу для поселка, и я скажу, что я стал бы делать.
– Не смей мне указывать, парень! – Он на мгновение зажмурился, затем снова открыл глаза. – В прошлом году сюда явился торговец из Фелисса, якобы для того, чтобы полюбоваться листвой, но на самом деле он намеревался купить себе право жить в поселке. У него была куча денег и беременная жена, и торговец хотел, чтобы его будущий ребенок воспитывался как тобер, меняя пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84