У Бишопа мурашки побежали по коже.
— Скажите им, что вашу систему взломали, — мрачно объяснил он. — Вот почему.
Голос на другом конце линии снисходительно рассмеялся.
— Вы смотрите слишком много фильмов, детектив. Никто не может проникнуть в наши компьютеры. Перезвоните через три-четыре часа. Специалисты говорят, что к этому времени у нас все наладится.

III
Социальный инжиниринг
Анонимность — это то, что отменит следующая волна компьютеров.
«Ньюсуик»
Глава 00010010/восемнадцать
Он разбирает вещи..."
Уайетт Джилет бежал трусцой холодным дождливым вечером по улицам Санта-Клары, задыхаясь, хватаясь за ноющую грудь. Девять тридцать вечера, и он преодолел почти две мили от главного управления ОРКП с тех пор, как улизнул из лаборатории.
Хакер знал дорогу — недалеко отсюда стоял дом, где он жил в детстве, — и думал о том, как мать говорила подруге, спросившей, что предпочитает десятилетний Уайетт, бейсбол или футбол: «О, он не любит спорт. Он разбирает вещи. Кажется, только это ему и нравится».
Подъехала полицейская машина, и Джилет сменил бег на быструю ходьбу, спрятав голову под зонтом, который нашел в компьютерной лаборатории ОРКП.
Машина исчезла, не замедляя хода. Хакер снова помчался вперед. Поисковая система браслета на несколько часов прекратила работу, но он не мог себе позволить неспешную прогулку.
«Он разбирает вещи...»
Природа наделила Уайетта Эдварда Джилета проклятием яростного любопытства, и оно неимоверно возрастало с каждым годом. Но такой извращенный дар по крайней мере уравновесило благословение умелых рук и пытливого ума, способных удовлетворить его одержимость.
Его жизнь посвящалась тому, чтобы понять, как работают различные вещи, а для этого существует один путь — разобрать их.
Ничто в доме Джилета не избежало внимания мальчика и его сумки с инструментами.
Мать возвращалась домой с работы и заставала над своим кухонным комбайном юного Уайетта, счастливо рассматривающего составные части бытового прибора.
«Знаешь, сколько он стоит?» — зло спрашивала она.
Не знал и не хотел знать.
Но десять минут спустя комбайн вновь становился одним целым и нормально работал, не хуже и не лучше, чем раньше.
А высокохудожественная хирургия началась, когда мальчику исполнилось пять лет.
Вскоре, однако, он разобрал и собрал все, что было механического в доме. Узнал блоки, колеса и моторы, и они настолько ему наскучили, что пришлось переходить на электронику. В течение года он молился на стереосистемы, и магнитофоны, и проигрыватели дисков.
Разбирал их, собирал обратно...
Как только мальчик ознакомился с тайнами пылесосов и монтажных плат, любопытство снова начало грызть его, как тигр.
И тут Джилет открыл для себя компьютеры.
Он подумал об отце, высоком мужчине с превосходной фигурой и стрижеными волосами, оставшимися в наследство от военно-воздушных сил. Он привел сына в «Радиорубку», когда тому исполнилось восемь, и предложил что-нибудь выбрать.
«Можешь взять все, что захочешь».
«Все что угодно?» — спросил мальчик, разглядывая сотни экземпляров на полках.
«Все, что захочешь...»
Он выбрал компьютер.
Великолепный выбор для мальчика, разбирающего вещи, потому что маленький «Трэш-80» открывал дорогу в Голубое Нигде, бесконечно глубокое и бесконечно сложное, сделанное из слоев деталей, мелких, как молекулы, и больших, как взорвавшиеся вселенные. Место, где любопытство можно удовлетворять вечность.
Школы, однако, предпочитают в большинстве своем детей прежде всего покладистых, а уже во вторую очередь любознательных, если у них вообще предусмотрена вторая очередь. Итак, переходя из одного класса в другой, юный Уайетт Джилет начал скатываться вниз.
Но прежде чем он достиг дна, мудрый воспитатель вырвал его из душной атмосферы школы, подтянул и отправил в спецшколу номер три графства Санта-Клара.
Школа упоминалась как «приют для одаренных, но сложных подростков, проживающих в Кремниевой долине» — описание, естественно, переводилось только одним образом — хакерский рай. Типичный день для типичного ученика спецшколы номер три включал пропуск физкультуры и английского, пережидание истории и расчеты на математике и физике, и все время они размышляли только об одной школьной работе, которая что-то значила: бесконечных разговорах с приятелями о мире машин.
Теперь, шагая по мокрому от дождя тротуару, кстати, недалеко от той самой школы, он многое вспоминал из своих первых лет в Голубом Нигде.
Джилет ясно вспомнил, как сидел во дворе спецшколы номер три и практиковался в свисте час за часом. Если посвистеть в телефон в правильной тональности, можно обмануть телефонный коммутатор, заставить его поверить, что ты тоже коммутатор, и старания вознаградятся золотым звонком доступа. Все знали о Капитане Кранче — пользовательское имя легендарного молодого хакера, открывшего, что свист производил тональность в две тысячи шестьсот мегагерц, равную точной частоте, которая позволяет взломать междугородные линии телефонных компаний и звонить бесплатно.
Он вспомнил все часы, проведенные в кафетерии спецшколы номер три, пахнущем мокрым тестом, или в кабинете, или в зеленых коридорах, заполненные разговорами о центральных процессорах, графических картах, конференциях, вирусах, виртуальных дисках, паролях, расширении памяти и Библии — то есть романе Уильяма Гибсона «Нейромант», популяризовавшем термин «киберпанк».
Джилет помнил, как в первый раз взломал компьютер правительства и когда в первый раз попался и получил приговор за хакинг — в семнадцать лет, еще до совершеннолетия. Невзирая на юный возраст преступника, судье не нравились мальчишки, способные найти путь к системе компании «Форд», когда им полагалось играть в бейсбол. А престарелый адвокат еще более не любил мальчишек, которые поучали его, твердо доказывая, что мир сейчас пребывал бы в довольно печальном состоянии, если бы Томас Альва Эдисон больше занимался спортом, чем своими изобретениями.
Но на данный момент Джилета больше всего занимало воспоминание о событии, произошедшем несколько лет назад после окончания Беркли: его первая встреча в сети с юным хакером по имени Явная Смерть, — таков был ник Джона Патрика Холлоуэя в чате «#hack».
Днем Джилет работал программистом. Но, как многие кодировщики, находил подобную жизнь скучной и считал часы до того момента, когда сможет оказаться дома за своей машиной и исследовать Голубое Нигде, встречать родственные души, каким и стал Холлоуэй. Их первый разговор в режиме реального времени длился четыре с половиной часа.
Вначале они обменивались информацией по взлому телефонов. Приводили планы в исполнение и осуществляли так называемые совершенно убийственные хакинги, взламывая коммутаторные системы «Пасифик белл», «AT и Т» и «Бритиш телеком».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102