Так из худого-то надо выбирать, что получше.
Настя. Дайте мне подумать.
Анна. Думай, Настенька, думай, душа моя, хорошенько. Хуже всего, коли руки опустишь. Затянешься в нашу нищенскую жизнь, беда! Думай теперь, пока еще в тебе чувства-то не замерли, а то и солдатской шинели будешь рада.
Настя. Ай, что вы! Нет, нет!
Анна. Ходить по домам побираться, то кусочек сахарцу занять, то огарочек свечки; подбирать на чужих дворах щепочки, чтоб вскипятить горшок пустых щей…
Настя. Ах нет, нет! Не говорите, замолчите! (Подумав.) Тетенька!
Анна. Что, душа моя?
Настя. А много девушек умирают… от бедности, от горя?
Анна. Довольно-таки.
Настя. А много и таких…
Анна. Каких?
Настя. Ах, как стыдно!
Анна. Ох, много, много!
Настя. И все смеются над ними, презирают, обижают их… бедных?
Анна. Есть, кто и пожалеет; только мало христианства-то в людях.
Настя. И ведь никому-то, никому, кто на тебя косо взглянет, кто от тебя отворотится, рассказать нельзя, объяснить нельзя, что тебе только и оставалось или смерть или такая жизнь.
Анна. Думай, Настенька! Времени остается нам немного; купец придет скоро, – надо будет ему сказать что-нибудь. Да ты не забудь и того, что завтра нам опять идти сбирать; а если ты не пойдешь, так дядя тебя прогонит из дому.
Настя. Помогите мне, посоветуйте!
Анна. Нет, мой друг, я греха на душу не возьму. И не слушай ты никого, будь ты сама над собой большая. А я ни советовать тебе, ни осуждать тебя не стану. Хочешь ты, живи…
Настя. Да, тетенька, простите меня, не презирайте меня, мне хочется пожить получше! (Прилегает на грудь к Анне Тихоновне.)
Анна. Бог тебя простит; я тебе не судья.

Действие третье
Лица
Крутицкий.
Анна.
Настя.
Фетинья.
Лариса.
Мигачева.
Елеся.
Петрович.
Баклушин.
Разновесов, солидная личность.
Декорация та же. Летние сумерки.
Явление первое
Выходят: Елеся из своей калитки с кистью и ведром краски, Петрович из лавки.
Петрович. За мастерство?
Елеся. За мастерство, друг. Не так живи, как хочется, а как люди приказывают.
Петрович. А тебе как хочется?
Елеся. Чего лучше не бывает, вот как.
Петрович. Дело-то о поцеловании купеческой дочери мировой кончили?
Елеся. Еще какой мировой-то! Жених, брат, я. Вот пословица-то: не родись умен, не родись пригож, а родись счастлив.
Петрович. На грех-то, говорят, и из палки выстрелишь.
Елеся. Именно, брат. Не надеялся, нечего сказать.
Петрович. Чудеса!
Елеся. Вот поди ж ты.
Петрович. На баб-то дивиться нечего, на них куричья слепота бывает, а как же это сам-то! Он тебя не в первый раз видит; дарование и образование твое ему известны.
Елеся. Сам ничего, сам меня любит. Знаешь за что? У тебя, говорит, характер хорош, легок; если тебя когда счетами по затылку, ты не обидишься.
Петрович. Что тут обидного?
Елеся. Само собой. Русская пословица: за тычком не гонись! Так-то, Петрович, за тычком не гонись!
Петрович. Верно твое слово. Да и нечему дивиться, что, не доглядя, тебя за человека приняли; ты вот чему подивись!
Елеся. Чему, друг?
Входит Крутицкий, останавливается у своего крыльца и прислушивается.
Явление второе
Елеся, Петрович и Крутицкий.
Петрович. Я вчера Михея видел в совете опекунском.
Елеся. На подъезде с нищими? У него, гляди, там место откуплено.
Петрович. То-то нет. В зале стоит у окошечка. Кладет ли он, вынимает ли, уж не рассмотрел, а в руках у него деньги видел.
Елеся. Он ли, полно?
Петрович. Верно. А и то сказать, и удивляться-то нечего! Сколько лет он процентщиком-то был!
Елеся. Слышали мы, брат, слышали; да что ж у него денег-то не видать?
Петрович. Увидишь ты, как же! Ишь ты у него решетка-то какая крепкая. Кабы денег не было, зачем бы ему за железной решеткой жить.
Елеся. Значит, свою осторожность наблюдает?
Петрович. Наблюдает. У него, говорят, и дверь-то внутри железная, двумя замками запирается. Только нет таких замков, Елеся, которых бы отпереть нельзя было. Ключ не подойдет, так разрыв-трава есть на то.
Елеся. Да и надо этих процентщиков грабить, братец ты мой, потому не пей чужую кровь.
Петрович. Да и не забывают их: это грех сказать. Что ни послышишь, того убили, другого ограбили.
Елеся. Все ж таки, брат, лучше, ничем честных людей.
Петрович. Ну, друг, у воров этого расчета нет. Вор ворует, где ему ловчее, а конечно, и того не забывает, что у процентщика сразу много зацепить можно. Про Михея, должно быть, наши мастера еще не знают, а прослышат, так не миновать и ему. Да уж, кажется, своими бы руками помог, так я на него зол.
Елеся. За что, про что?
Петрович. Есть тому причина. Еще когда он служил, так попался я по одному казусному делу, по прикосновенности. Человек я тогда был состоятельный, дела вел большие, конкурсами занимался. Не Петровичем меня звали-то, а Иваном Петровичем Самохваловым.
Елеся. Ну, и что же, друг единственный?
Петрович. Ну, и спрятал он меня в каменный мешок, что острогом зовут. Томил, томил, сосал, сосал деньги-то, да тогда только погулять-то выпустил, когда всего нaбело отчистил. В одном сертуке пустил. Век я ему не забуду. (Уходит в калитку.)
Михеич подходит к Елесе.
Елеся. Михею Михеичу наше почтение!
Крутицкий. Здравствуй, Елеся! А я вот целый день бродил; обещали мне помочь на бедность, да ничего не дали, так целый день даром и проходил.
Елеся. А я так слышал, что вас поздравить надо с получением, с большим получением.
Крутицкий(машет руками). Что ты закричал! Что ты закричал! Эх, Елеся! Ну, кто услышит, и убьют меня. Убить-то убьют, а найдут у меня грош; старичка за грош и убьют, даром душу и загубят. Тебе кто сказал (тихо), что я деньги получил?
Елеся. Петрович сказал.
Крутицкий. Хороший человек Петрович, я его люблю. Ты ему скажи, что я его люблю. Только он ошибся.
Елеся. Да нечто я ему верю!
Крутицкий. Ошибся он; долго ль ошибиться! Дельный человек этот Петрович, дельный.
Елеся. Еще какой делец-то! По судам ходит, дела охлопатывает.
Крутицкий. Да, да.
Елеся. Пачпорта пишет.
Крутицкий. Да, да… А кому он их пишет?
Елеся. Стало быть, кому нужно. Правой рукой пишет, левой руки прикладывает.
Крутицкий. Хорошее занятие, доходное. Хороший человек Петрович, дельный… А воров он знает?
Елеся. Первый друг им всем. Вот здесь в лавочке по ночам пачпортами и торгует. У него и печати всякие есть.
Крутицкий. И жилец он исправный, на квартире его держать хорошо.
Елеся. Что ж его не держать! За квартиру платит. Скоро нас тут, Михей Михеич, одна компания будет, потому меня лавочник в зятья берет.
Крутицкий. Хорошая компания, хорошая. Все вы хорошие люди. А я вот нынче, Елеся, гривенничек было потерял. Как испугался! Потерять всего хуже; украдут, все-таки не сам виноват, все легче.
Елеся. Зато найти весело, Михей Михеич. Вот кабы…
Крутицкий. Кому счастье, Елеся. А нам нет счастья; бедному Кузиньке бедная и песенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18