(Оставляет шитье, берет карты и раскладывает.)
Бородкин. Хоша бы и так, все это наше дело… Вас не спросим. (Берет несколько аккордов и поет вполголоса русские мотивы.)
Арина Федотовна. Ну, что ты поешь?.. Есть ли тут склад какой-нибудь! Как есть деревня!
Бородкин. Спойте вы, коли лучше знаете. (Подает ей гитару.)
Арина Федотовна. Да уж, конечно, не стану ваших мужицких песен петь. (Поет с чувством романс.)
Бородкин. Это что ж такое-с?
Арина Федотовна. Что? Известно что – романс. (Задумывается.) У нас, Ваня, как жила я в Москве, был приказчик Вася, это он меня выучил. Только как он пел, это прелести слушать. (Опять раскладывает карты, потом быстро смешивает их и задумывается.)
Бородкин. Скоро придет Максим Федотыч?
Арина Федотовна. Ах, отстань ты от меня, почем я знаю.
Входит Авдотья Максимовна.
Явление третье
Те же и Авдотья Максимовна.
Бородкин(быстро вскакивает.) Наше вам почтенье, Авдотья Максимовна.
Авдотья Максимовна. Здравствуйте, Иван Петрович. Здорова ли ваша маменька?
Бородкин. Слава богу, покорно вас благодарю. Ваше как здоровье-с?
Авдотья Максимовна. Понемножку. Вы тятеньку дожидаетесь?
Бородкин. Тятенъку-с.
Авдотья Максимовна. Он скоро придет, подождите.
Бородкин. Подождем-с. (Садится на стул.)
Авдотья Максимовна. А я, тетенька, к вам погадать пришла. Загадайте мне на трефового короля.
Бородкин. Кто же это трефовый король-с?
Арина Федотовна(раскладывая карты) – Уж, конечно, не ты. Ты думаешь, что только у нас и свету, что ты… (После молчания.) Вот, Дуня, смотри!.. Он тебя любит. Вот видишь… (Показывает на карты и шепчет Авдотье Максимовне.)
Бородкин. Загадайте мне-с.
Арина Федотовна(гадает). Ну, брат, не дожидайся ничего. Слезы тебе выходят…
Бородкин. Что ж такое-с, плакать-то нам не впервой-с; радости-то мало видали-с!
Авдотья Максимовна. Вы давеча говорили что-нибудь с тятенькой?
Бородкин. Насчет чего-с?
Авдотья Максимовна. Вы говорили, так сами знаете, насчет чего.
Бородкин. У нас вообще был разговор, втроем-с – и Селиверст Потапыч тут был-с.
Арина Федотовна. Ты полно сиротой-то притворяться; мы уж слышали.
Авдотья Максимовна. Как же это вам, Иван Петрович, не совестно: не сказавши мне ни слова, да прямо тятеньке!
Арина Федотовна. Захотела ты от мужика совести!
Бородкин. Да вы что ж такое, в самом деле!.. Все мужик да мужик!..
Арина Федотовна. Он братцу Лазаря поет да штуки разные подводит, а тот ему и верит.
Бородкин. Полноте обижать-то, Арина Федотовна, мы на этакие дела не пойдем-с. Эх, Авдотья Максимовна, вспомните-с! Было времячко-с, да, должно быть, прошло-с! Должно быть, лучше нас нашли-с.
Арина Федотовна. Да уж, разумеется, лучше вас. Ишь ты, какой красавец! Думаешь, что уж лучше тебя и на свете нет.
Бородкин. Были и мы хороши-с.
Арина Федотовна. Пойтить велеть самоварчик поставить, братец придет, чтоб готово было. (Уходит.)
Явление четвертое
Авдотья Максимовна и Бородкин.
Бородкин. Эх, Авдотья Максимовна, грех вам! Вспомните: бывало, осенние темные вечера вдвоем просиживали, вот у этого окошечка. Бывало, в сенях встретимся, в сумеречках, так не наговоримся; долго нейду, так, накинувши шубку-то на плечики, у калитки дожидались. Был я и Ванечка, и дружок, а теперь не хорош стал.
Авдотья Максимовна(оглядывается кругом, тихо). Да ты, Ваня, не сердись! Я тебе все расскажу, ты сам рассудишь. За меня теперь сватается благородный. Какой красавец собой-то, какой умный. Любила я тебя, ты знаешь, а уж как его полюбила, я и не знаю, как это словами сказать. Увидала я его у Анны Антоновны, на прошлой неделе… Сидим это мы с ней, пьем чай, вдруг он входит… как увидела я этакого красавца, так у меня сердце и упало; ну, думаю, быть беде. А он, как нарочно, такой ласковый, такие речи говорит.
Бородкин. Знаем мы эти речи-то. Оне хороши, пока вы их слушаете. Бывало, сидишь в лавке, вечера-то ждешь не дождешься, вся душа изомрет, и то и другое передумаешь, что тебе сказать-то, а как придешь, и слова не выговоришь. А скажется слово, так от сердца, что душа чувствует; а у них речи ученые – говорят одно, а думают другое. Видимое дело, что ему твои деньги нужны; нешто б он не нашел невесту помимо тебя.
Авдотья Максимовна. Нет, Ваня, не говори этого, он меня любит.
Бородкин. А нешто я-то тебя, Дуня, не люблю?
Авдотья Максимовна. Что же мне делать-то! На грех я его увидела! Так вот с тех пор из ума нейдет, и во сне все его вижу. Словно я к нему привороженная какая. (Сидит задумавшись.) И нет мне никакой радости!.. Прежде я веселилась, девка, как птичка порхала, а теперь сижу вот, как к смерти приговоренная, не веселит меня ничто, не глядела б я ни на кого. Уж и что я, бедная, в эти дни слез пролила!.. Ведь надо ж быть такой беде!..
Бородкин. Ты, может, думаешь, что мне легче тебя!.. Тебе, горе, а мне вдвое.
Авдотья Максимовна. Женись, Ваня, на Груше, она мне ровесница и подруга, а уж со мной пусть будет, что бог велит.
Бородкин. Что мне жениться-то!.. на что?.. Чужой век заедать? Я уж любить ее не буду.
Авдотья Максимовна. Вот я тебе, Ваня, все сказала, что только сердце мое чувствовало… Не захотела я тебя обмануть.
Бородкин. Эх! загубила ты мою молодость!.. (Плачет, отворотившись к окну, потом берет гитару и поет).
Вспомни, вспомни, моя любезная,
Нашу прежнюю любовь,
Как мы с тобой, моя любезная,
Погуливали,
Осенние, темные ночи
Просиживали.
Забавные, тайные речи
Говаривали –
Тебе, мой друг, мой друг,
Не жениться,
А мне, молодой, замуж
Нейти.
Авдотья Максимовна. Не пой ты, не терзай мою душу!
Бородкин перестает играть, она подходит к нему.
Бородкин(ударяя себя в грудь, обнимает ее и крепко целует). Помни, Дуня, как любил тебя Ваня Бородкин.
Она садится на диван, а он ходит по комнате. Входят Русаков и Арина Федотовна.
Явление пятое
Те же, Русаков и Арина Федотовна.
Русаков(раздевается, ему помогают дочь и сестра). Старость-то что значит! Устал! Вот далеко ли сходил, устал… Право, так. Что, Иванушка, не весел?..
Бородкин. Маленько сгрустнулось что-то.
Русаков. Об чем тебе грустить-то, паренек, паренек!.. Что бога-то гневить! Дунюшка, поди-ка сюда. (Гладит по голове и целует.) Вот какова у меня дочка-то! Невеста! Замуж пора отдавать. А и жаль: радость-то, Иванушка, у меня только одна. Что есть, детушки, лучше того на свете, как жить всем вместе да в радости! Нет больше счастия на земле, как жить своей семьей в мире да в благочестии – и самому весело, и люди на тебя будут радоваться. А врагу рода человеческого это досада немалая; он тебя будет всяким соблазном соблазнять, всяким прельщением. Поддался ты ему, ну и пошла брань да нелюбовь в семье, и еще того хуже бывает. Не поддался, ну и он бежит далеко, потому ему смерть смотреть на честное житье. Какие бывают дела, Иванушка! Поживешь-то, всего насмотришься. Дети ли не почитают родителей, жены ли живут с мужьями неладно – все это дело вражье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12