– А это правда, что перед входом в чертоги Мандоса эльф имеет право задавать любые вопросы?
– Да, и ему ответят – если, конечно, ответ известен Мандосу. Эру постановил, что если погибший эльф задает вопрос, то он заслуживает ответа. Но откуда ты это знаешь?
– Похоже, я и вправду разговаривал с Мандосом. Но это означает… – взгляд Фандуила стал до боли серьезным, -… что мне больше никогда не войти в его чертоги. Дело в том, что я отказался войти туда, куда уходят все погибшие эльфы. Мастер Коугнир, кто же я теперь – эльф или не эльф?!
Взгляд Коугнира засветился нескрываемым сочувствием.
– Вот, значит, какой ценой ты вернулся к нам… Да какая тебе разница, кто ты, Фандуил! Ты просто живи и делай что должно, а там будет видно.
Фандуил понимающе кивнул, его лицо прояснилось.
– Я уже неплохо себя чувствую, – сказал он. – Когда мы пойдем к Горму с Рамароном?
– Не раньше, чем через неделю, – категорически заявил айнур. – Через неделю тоже рано, но я понимаю, что с друзьями тебе будет лучше.
Но в течение этой недели Горм и Рамарон вернулись к ним. Они явились в дом Нарина, довольные своим успехом, и очень обрадовались, увидев, что Фандуилу значительно лучше. Они стали наперебой рассказывать другу, как им удалось уничтожить еще одно кольцо.
За этим занятием их и застал Коугнир, вернувшийся с очередной проверки пленённого призрака. Выслушав рассказ, он одобрительно потрепал обоих по спинам.
– А ведь прав был Палландо, когда говорил, что вы сумеете это сделать! – воскликнул он, невольно выдавая собственные сомнения. – Осталось только одно кольцо – у нас реальные шансы на успех!
– Но для этого нужно идти в Казад-Дум, – напомнил Горм.
– Да, конечно. – Коугнир посерьезнел. – Я не могу пойти туда с вами – я должен защищать Габилгатхол от Черного Гнома. Поэтому я вдвойне рад слышать, что вы справились с задачей без моей помощи. В Казад-Думе вам придется справляться без меня.
– Мы постараемся, – ответил за всех Горм. – Казад-Дум – моя родина, я знаю там все ходы и выходы.
– Вот и прекрасно. Значит, вы отправитесь туда, как только сойдет снег.
– Сойдет снег?! – воскликнул Рамарон. – Да он же еще не выпал!
– Вам ни к чему отправляться в дорогу на зиму глядя. Перезимуете – и пойдете.
– Нет, – запротестовал Горм. – Я чувствую, что время дорого. Пока мы зимуем здесь, кто-то еще из наших вождей может стать призраком.
– Никому не нужно, чтобы вы погибли из-за спешки, – терпеливо сказал айнур. – Фандуил еще слишком слаб, чтобы отправляться в путь.
– Я уже могу идти, – отозвался со своего кресла Фандуил. – Наверху я скорее поправлюсь.
Действительно, Коугнир упустил из вида, что эльф будет гораздо лучше чувствовать себя на поверхности, чем под землей.
– Ну, если вы настроены так решительно…
Через два дня друзья вышли из ворот третьего клана, чтобы пуститься в долгий путь до Мглистых гор. Стояла середина осени – трава побурела, а лесной массив у подножия склона раскинулся до горизонта пушистым желто-оранжевым покрывалом.
Коугнир вышел с ними, чтобы проводить их в путь. Все время, пока гном, эльф и атани спускались по склону, айнур в облике могучего рыжебородого гнома смотрел им вслед, обеими руками опершись на рукоять бело-фиолетового диска «Изили». Наконец они исчезли в лесу, а Коугнир повернулся и скрылся за воротами древнего гномьего города.
Часть III
Последнее звено
Эльфийский скакун был, пожалуй, самым быстрым ездовым животным в Средиземье после орла и дракона. Именно поэтому Каранир и позаимствовал его в войске Элронда для поездки в Мордор. Как сообщили дозорные птицы Радагаста, эльфийское войско разгромило отряд орков, погубивший Ост-ин-Эдил, и остановилось в долине Имладрис. Туда сейчас и направлялся Искусник, собираясь вернуть коня эльфам и пересесть на орла, который отнесет его обратно в Нуменор.
На обратном пути мысли Каранира постоянно возвращались к разговору с Сауроном. Как же получилось, что этот выскочка почти уговорил его не мешать своим честолюбивым притязаниям? Дошло даже до того, что глава Ордена магов вполне определенно намекнул майару, что не встанет у него на пути.
Конечно, ни о каких поблажках Саурону и речи быть не могло. Какое имеет значение, что Саурон сейчас надеется на его слово? Это враг, а честность по отношению к врагу – не более, чем глупость. Предать врага – не предательство, а вполне достойное дело. Сам Саурон поступил бы точно так же.
Каранир убеждал себя в этом, но наступал новый день, а его мысли возвращались к тому же вопросу, словно попали в заколдованный круг. Почему он проявил снисходительность к Саурону? Любому другому он объяснил бы, что этого требовали обстоятельства, что нужно было усыпить вражью бдительность, что в войне все средства хороши, и каждый аргумент был бы весьма убедителен для любого.
Но не для него самого.
Последнее посещение Валинора убедило его, что валары так уверены в своем положении, что и помыслить не могут, что кто-то может посягнуть на него всерьез. Глупцы, привыкшие отсиживаться за широкой спиной Илуватара! А ведь старик Эру дает равные шансы всем своим творениям, иначе он не допустил бы разгул Отступника. И Саурон не отделался бы легким испугом во времена Войны Гнева – и не собирал бы сейчас оркские армии, нагло пользуясь всеобщей беспечностью.
Теперь Средиземье, что называется, плохо лежало, к нему достаточно было протянуть руку. Караниру очень не нравилось предположение, что это окажется рука какого-нибудь проходимца вроде Саурона. Этот мир заслуживал лучшего – он заслуживал сильного и мудрого правления, которое мог бы обеспечить хотя бы…
Сколько ни задумывался Каранир над возможной кандидатурой идеального правителя, он каждый раз находил только одну. Себя.
Он на мгновение поддался решимости Саурона, хотя тот нисколько не устраивал его как будущий правитель Средиземья. Но больше никто, похоже, и не думал, что в Средиземье можно установить единое правление – и даже нужно, чтобы в будущем было легче подавлять предприимчивых властолюбцев.
С другой стороны, против Саурона нужно было объединиться, причем вокруг кого-то. Если бы, допустим, противники Саурона объединились вокруг такого сильного и достойного руководителя, каким является глава Ордена магов, впоследствии было бы гораздо легче привести их к пониманию необходимости единого правления в Средиземье. И к пониманию того, кто должен стать во главе этого правления.
Так почему бы ему не предать своего врага? Это отнюдь не то же самое, что предать союзника. Пусть Саурон теперь считает, что они – не враги, но он-то, Каранир, знает, кто они друг другу!
Постепенно Караниру удалось убедить себя в том, что он не связан с Сауроном никакими договоренностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120