С Холлом разговаривали очень доброжелательно, права смазчика изучили со всей серьезностью, спросили, не работал ли он шофером, и нет ли его карточки в каком-нибудь американском отделении, и уже через двое суток Холл прибыл на базовую станцию Ригль-18 в качестве топливного техника.
«В те поры война была...». Да, начинался третий год Криптонской войны, и к тому времени из никому не ведомого вселенского далека она вдруг грозно придвинулась к земным пределам. Холл слабо разбирался в международной политике и даже едва ли смог бы вразумительно объяснить, чем конгресс отличается от сената; как и у всех, у него дома стоял телевизор, и благодаря этому Холлу было известно, что есть такой Стимфал, что там сидит Кромвель со своей администрацией и решает все проблемы. Хорошо ли, плохо ли, что вопросы жизни и смерти землян решают где-то на краю Вселенной люди, некоторые из которых на Земле и вовсе не бывали, Холл не задумывался. О Кромвеле он мог бы, покопавшись в памяти, сказать, что тот, кажется, был в прошлом вроде бы летчиком, а президент ли он Стимфала, или там есть еще какой-то президент, и в чем разница между президентом и премьер-министром — Холл не знал.
Точно так же, если бы Холла спросили, что там происходит на фронтах, он бы ответил, что идет отражение агрессии планеты под названием Криптон. А почему этот Криптон напал на нас? Тут Холл, вероятно, пожал бы плечами и сказал, что уж вот такой там коварный народ — улучили момент и напали. Смешно, но как-то так он и рассуждал на рубеже своего тридцатилетия.
История Криптонского конфликта (кстати, до сих пор неизвестно, кто и когда назвал эту злосчастную и, собственно, уже тогда обреченную планету Криптоном), подобно любому политическому детективу, хранит немало темных и противоречивых моментов, откровенной лжи и скрытых от мира дипломатических хитросплетений. Однако сама логика событий очевидна, весьма незамысловата и напрямую связана с Окном, куда сейчас держал путь Холл, и с хорошо ему знакомой, одной из самых могущественных организаций по ту сторону Окна — с Институтом Контакта. К концу пятидесятых годов Стимфальский блок, объединивший большую часть земных колоний — во главе его стоял так мало занимавший Холла маршал Кромвель, — начал теснить Криптон со многих территориальных и политических позиций. Противоречия стали нарастать не по дням, а по часам, и для урегулирования проблемы Кромвель прибег к своему привычному и безотказному средству — приказал перебросить в район Криптона четыре флота, включавших, одиннадцать ударных авианосных группировок, недавно прошедших очередную модернизацию. Забавно, что уже тогда направление главного удара проходило через Валентину — никому неизвестную рядовую точку как на стимфальских, так и на криптонских картах.
Все это было бы очень мило, если бы не Окно и не Институт Контакта. Наши соседи из смежного пространства, с которыми нас, как выяснилось, стабильно соединяет дыра размером три на три с половиной метра — она и называется Окном — пожалели Криптон и выразили резкое недовольство стимфальской экспансией. Кромвель оказался на грани дипломатических осложнений с Аналогами.
Маршала обвиняли и в вероломстве, и в агрессивности, но никто и никогда не отказывал ему в предельно реалистичном взгляде на вещи. Теперь трудно разгадать, что за игру он тогда вел — возможно, из каких-то соображений не захотел в тот момент ссориться с двойниками из другого мира и их грозным ведомством или, может быть, заранее просчитав ход событий, решился на хитроумную комбинацию, и то, и другое вполне в его духе, — но факт остается фактом: Кромвель предпочел похоронить собственный блестящий замысел, нежели испортить отношения с Институтом Контакта. Вторжение было отменено, и через две недели началась война.
Подобно любой другой милитаризованной экономике, экономика Гео-Стимфальского блока страдала так называемым «велосипедным синдромом», и несостоявшийся блицкриг в один присест заглотил не то пять, не то шесть объединенных бюджетов, так что дефицит подскочил выше Большой Медведицы; чтобы погасить минимум военных задолженностей, Кромвелю и всей его братии пришлось подписать пятилетний контракт с Международной Программой Исторических Исследований и перегнать одиннадцать флотов на экспериментальные полигоны, где Идрис Колонна моделировал битвы прошлого и будущего. Земля, Англия-8, Стимфал и другие ассоциации остались практически без армии.
Тогда пробил час Криптона. Там прекрасно знали, что рано или поздно стимфальские шестипалубники пожалуют в их края, и никакой Институт их не остановит, а посему терять и ждать нечего, благо предоставляется шанс.
Перво-наперво, как опорно-выдвинутый плацдарм, криптоны заняли Валентину, и народы ее волей-неволей стали совмещать феодальные междоусобицы с национально-освободительной борьбой, что, впрочем, выходило у них очень органично и довольно успешно. Земля оказала Валентине поддержку людьми и оружием, и там по горам и лесам громыхала телега партизанской войны, которую в стимфальских сводках именовали «объединенной группировкой сил на Валентине», газеты называли «повстанческой армией Сталбриджа», а нью-йоркская мафия — «бандой Звонаря».
Да, тогда, в пятьдесят шестом, и Гуго Сталбридж, по прозвищу Звонарь, и Кромвель, и Радомир Овчинников, стимфальский министр иностранных дел, и все другие шатуны и кривошипы будущей холловской судьбы уже стояли на своих местах, а юный доктор наук тем временем в беспечном неведении читал лекции лейденским студентам, а обитатели Криптона шли по Северо-Западному Сектору стробоскопическим шагом, сминая на пути трассовую охрану.
К тому моменту, когда Холл, впав в отчаяние от бессмысленности жизни и несчастной любви, отправился с горя на войну, ситуация значительно осложнилась. На Солнечную систему пала тень рогатого шлема — три криптонских флота стояли на рубеже Десятой тысячи, а противостояли им немногочисленные и разрозненные части бывшего линейного контроля, остатки армейских групп разных ассоциаций и те стимфальские соединения, которые Кромвель не включил в контракт с Программой. Сам Стимфал скоро год как жил в блокаде; на Земле, на Англии-8, на Гестии — по всему миру шла вербовка добровольцев, фронт рвался и двигался, и понемногу становилось страшно.
Базовая станция Ригль-18, куда попал Холл, входила в цепочку 186-й трассы и была последним пунктом перед Тритоном, откуда открывался прямой путь до Земли. От пакетбота, который привез Холла, здесь явно ожидали большего, потому что обстановка складывалась непонятная и зловещая. Пока разгружался бот, Холлу было велено ждать в верхней радиорубке. Его встретили очень приветливо, одна из девушек-радистов — лица ее он не помнил, а имя, кажется, Мюриэл — сказала ему «Приходите к нам пить чай».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51