- Да.
Я: - А что Эварист Галуа совершил великие открытия в математике, когда ему было 19 лет, тебе это известно?
Генка: - Знаю, читал.
Я: - Гена, мы ждем тебя завтра в девять ноль-ноль утра у входа в парк.
Генка: - Я понял.
ГЛАВА ВТОРАЯ,
В КОТОРОЙ ВОВСЮ СИЯЕТ РЫЖЕЕ СОЛНЦЕ
Рыжее солнце било прямо в глаза. Я подставил ему лоб, еще ниже склонился над рулем и еще быстрее завертел педалями.
Я видел, как меня настигают ребята, и крутил педали что есть силы.
Это уже на шоссе мы разогнались, а по городу еле плелись. Но как только покинули городские улицы, то словно взбесились. Может, оттого, что шоссе было таким заманчиво прямым и словно без конца и края, а может, оттого, что попутный ветер, казалось, крутил за нас педали, а может, оттого, отчего я и сам не знаю, но нас понесло.
Первым рванулся Горох. Он заорал что-то невразумительное, и вскоре его сиреневая майка замелькала далеко впереди. Тогда поддали и мы. Мы тоже кричали и отчаянно звонили, обгоняя друг друга.
Мимо нас грохотали "МАЗы", скользили "Волги" и "Москвичи". Но мы их словно не замечали. Шоссе существовало сегодня только для нас. Сегодня мы были его единственными властителями.
Эй, разойдись и разбежись, дай нам дорогу!
Просто удивительно, как мы не врезались в какую-нибудь машину. Но я уверен, что шоферы не хотели с нами связываться и потому уступали дорогу. Они знали, что у нас начались каникулы, и решили: пусть дети побегают и побалуются.
Вдруг что-то пшикнуло в заднем колесе моего велосипеда. Я глянул вниз. Ах, черт, камера лопнула!
- Стой! - крикнул я ребятам в мокрые спины.
Вскоре все колдовали над моим велосипедом. Склеить камеру никак не удавалось, а захватить запасную мы не догадались.
- Эх, Генку бы сюда! - с тоской протянул я и посмотрел в сторону города.
Как это ни печально, но Генка не пришел утром к парку. Мы прождали его с полчаса. А потом оседлали велосипеды и покатили втроем. Я как чувствовал, что без Генки нельзя предпринимать путешествие. Вот невезенье! Километров пять отъехали от города и уже загораем.
Я продолжал с тоской глядеть в сторону города. Но вскоре тоска сменилась надеждой, надежда стала радостью, а радость превратилась в настоящее ликование.
Со стороны города шел на всех педалях парень в алой майке чемпиона. Он очень уверенно сидел на велосипеде, и я безошибочно узнал в нем Генку. Генка резко затормозил и ловко соскочил на асфальт.
- Я думал, вы уже далеко...
У Генки, конечно, нашлась запасная камера, и вскоре мой велосипед снова уверенно стоял на своих двоих колесах.
И мы покатили уже вчетвером. Впереди - Генка на сверкающем "Туристе", за ним - Семка, Горох и в хвосте - я. Время от времени мы менялись с Генкой местами, потому что первому трудно рассекать воздух. Для этого нужен опытный гонщик. А мы с Генкой были опытными.
И тут снова с нами что-то произошло. Вернее, с Генкой. Потому что он ехал как человек, а потом вдруг рванул, и Семка сразу метров на двадцать отстал. Тогда и Семка поднажал. Что он - неумека, педали крутить не научился? За Семкой помчался Горох, потом и я. В общем, повторилась та самая история, с которой мы начали свое путешествие.
Снова казалось, что ветер вместо нас крутит педали. Снова мимо грохотали грузовики и скользили "Волги". Перед мостом нас нагнала электричка. С ней мы решили потягаться и развили бешеный темп.
Первым его не выдержал Семка. Для начала он нас всех обошел метров на десять, а потом неожиданно свернул на обочину и затормозил. За ним остановились и мы. Мы дышали, как загнанные лошади, а Семка майкой вытирал пот со лба.
- Еще немного, - улыбнулся Генка, - и мы бы ее обогнали. Электричку.
- Ага, - подхватил Колька. - Железно - обогнали бы.
- Нет, если так будет продолжаться, я возвращаюсь домой, - сердито пыхтел Семка. - Куда мы несемся? Я чувствую, что потерял пару килограммов. Мама мне этого не простит.
- Ребята! Я не знаю, что со мной случилось, - оправдывался Генка.
- А вообще, не пора ли обедать? - пробасил Горох.
Оказалось, что все проголодались и не прочь подкрепиться. Мы свернули с шоссе в лесок, выбрали полянку среди пятнистых берез и расположились в теньке.
Когда все немного насытились, Генка обиженно промолвил:
- Если бы она меня не закрыла на ключ, я бы не убежал.
- Кто она? - не переставая жевать, поинтересовался Горох.
- Мама... - объяснил Генка. - Я у нее попросил разрешения поехать с вами, а она накричала на меня, заперла на ключ и ушла на работу.
Генка очень переживал, когда все это рассказывал. Еще бы - дело нешуточное - первый раз в жизни сбежал от мамы. Совсем другая песня, когда второй раз сбежишь или как я - не сосчитать даже. А первый раз - трудно. С непривычки. Но надо же когда-нибудь начинать?
Интересно, а как Генка удрал? Их квартира на седьмом этаже. Неужели вылез через окно, а потом на крышу? Или как?
- Взял проволочку, сунул ее в замочную скважину, повертел немного, и дверь отворилась, - спокойно ответил на мой вопрос Генка.
Ну и мастак! Такой парень из любого положения найдет выход. Нет, без него нельзя было и думать о путешествии.
Я поглядел на ребят: никто уже не жевал. Все сидели, объятые тоской и печалью. Повесил нос и Семка. Думает, наверное, как там мама честит его. Загрустил и Горох. Кольке опасаться нечего. Он единственный, кто отпросился у матери, но так и не открыв ей всей правды. Он сказал, что поедет на электричке к бабушке в Зеленое. И сейчас Колька хандрил за компанию.
- Ну что ж, - промямлил я тоном человека, у которого нет иного выхода, - давайте вернемся, бухнемся в ножки, покаемся...
- Ни за что! - воскликнул Генка. - Едем до конца.
- Ни за какие коврижки, - завертел головой Семка. - Только до конца.
- А я туда, куда и вы, - развеселился Горох.
- Надо им хоть раз доказать, что нам уже не пять лет и что мы совсем взрослые. - Генка разошелся не на шутку.
Я вообще замечал, если тихони во что-то упрутся, их с места не сдвинешь. Тверже скалы стоять будут.
Мы с новыми силами принялись за обед, как вдруг Горох завопил отчаянно, будто его режут:
- Сема! Стой!
Семка замер. Мы не двигались.
Колька схватил Семку за руку, в которой был зажат кусок ливерной колбасы. Мой друг только что собирался отправить его в рот. Забрав у Семки колбасу, Горох мрачно произнес:
- Это все, что у нас осталось.
Семка со злостью сплюнул:
- А я думал...
Что думал Семка, мы так и не узнали. Его слова канули на самое дно нашего громового хохота. Я стонал и вопил от смеха, Генка тоненько всхлипывал, Горох ревел, как медведь. Разобрало и Семку. Он упал на спину и, повизгивая, дрыгал ногами.
Мы хохотали, хотя остались без еды, а впереди была дорога и дорога. И тогда я понял, что мы вместе поедем очень далеко и что нам вообще ничто не страшно. Тем более, когда Горох пообещал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28