Гек на ходу надел кепку и очки. Внизу хлопнула дверь.
Гек так себе и представлял Мишку Сычко — молодой человек с лохматой головой и беспокойным взглядом из-под очков. Классический неврастеник. Гек представился, показал удостоверение и объяснил ситуацию. Сычко был растерян. Про убийство во дворе он не слышал. Ему было стыдно, что кто-то узнал про следящего робота, особенно после того, как Никита объяснил, что именно он — владелец той самой видеокамеры. За последние дни Сычко не проверял, как он выразился, «мониторинг двора». Картинки должны были храниться. Сычко не возражал, что его завернули с полдороги, посадили в машину и повезли на работу. Можно было только догадываться, о чем ом хотел говорить с Нюкой, но, казалось, он был даже рад, что разговору не дали состояться.
Работал Сычко в отделе техподдержки фирмы, торгующей финскими стройматериалами. Его задачей было следить, чтобы все компьютеры, объединенные в сеть на обоих этажах здания, работали исправно. Он провел Никиту и Гека в свой кабинет, который больше напоминал мастерскую. Спросил примерное время убийства, сел за свой компьютер и порылся в архивах. Нужных картинок оказалось пять. Сычко отправил их на печать в двух экземплярах, сходил на нижний этаж к принтеру и вернулся с распечатками.
На первой картинке во двор заворачивала машина. Виден был только ее нос, это была «Ауди-100» — кремово-белая, с тонированными стеклами. На второй и третьей картинке машина стояла во дворе неподвижно. Какой разговор шел за черными стеклами больше тридцати секунд, можно было только догадываться. На третьей картинке задняя дверца машины была открыта и из нее выходил Спартак Иванович, неловко согнувшись. На четвертой картинке было приоткрыто стекло передней дверцы и оттуда высовывалась рука с пистолетом. Старик лежал возле машины. На пятой картинке машины уже не было, труп старика лежал посреди двора.
Никита, оттеснив Сычко, возился с его компьютером, изучая робота. Сычко не возражал, напротив, смотрел с любопытством и давал пояснения. Гек листал картинки и думал. Картинки не дали ничего.
— Ну чего? — спросил наконец Никита, повернувшись к Геку.
— Да ничего. Пусто, — ответил Гек. — Пошли отсюда. Ни номера автомашины, ни фотографии убийц...
— Жаль, — сказал Никита и поднялся.
Гек пожал руку Сычко и поблагодарил за помощь следствию. Сычко вздохнул и криво усмехнулся. Гек и Никита вышли на улицу.
— Ну что? — спросил Гек, открывая дверцу машины. — Поехали на Лубянку?
— Это еще зачем? — насторожился Никита.
— Пропуск тебе сделаем, — сказал Гек.
— Ага. Дело хорошее, — кивнул Никита. — Я уже фотокарточку захватил.
— Ишь ты... — усмехнулся Гек.
Вдруг дверь офиса распахнулась и оттуда вылетел Сычко.
— Стой, Хачапуров! — кричал он. — Стой! А под увеличением и с тридцатипроцентным осветлением смотрел?
— Чего? — удивился Гек и высунулся из окна машины.
— Под увеличением и с тридцатипроцентным осветлением. Третий кадр. Там лицо, — затараторил Сычко, тяжело дыша. Глаза его радостно горели.
Пока Гек опустил глаза на пачку снимков и снова начал разглядывать картинку, где старик вылезал из автомобиля, Никита уже понял, в чем дело, и выскочил из машины. Они с Сычко скрылись в двери офиса. Гек еще раз внимательно посмотрел на картинку, но ничего не увидел. Он вышел из машины и тоже поднялся в кабинет Сычко.
Сычко и Никита таращились в экран.
— Попробуй контраста добавить процентов на десять, — говорил Никита.
Сычко стучал по клавишам.
— Так хуже, — отвечал Сычко.
— О'кей, давай как раньше.
Картинка была развернута во весь экран, она, как мозаика, состояла из мелких квадратиков. Это был кусок изображения с распахнутой дверцей, он был неестественно засвечен. Хорошая у тебя камера, — сказал Сычко.
— Угу, — кивнул Никита. — Знакомый подарил на день рождения, сам бы я такую не купил — дорогая штука. Оптика осветленная лазером, и все такое. Это в Интернет идет качество поганое, а вообще она знаешь какую картинку дает? Почти как кинолента широкоформатная.
— Ух ты. Не боишься, что сопрут за окном-то? — удивился Сычко.
— Пусть попробуют, — ухмыльнулся Никита. — У меня там сигнализация...
— А что за сигнализация?
— А вот попробуй — узнаешь. Чуть-чуть еще яркости добавь. Что у тебя за редактор? Интерполяцию можешь сделать?
Гек пригляделся к изображению. В глубине салона, за куском спины старика, виднелось тусклое лицо. Картинка исчезла, вместо нее появились какие-то диаграммы.
— Интерполяция... — бормотал Сычко, ловко двигая мышкой.
Наконец картинка появилась снова, но теперь на ней не было квадратиков. И лицо было довольно четким.
— Дай крупно, — скомандовал Никита.
— Сейчас крупняк выведу, — одновременно с ним произнес Сычко.
На экране появилось лицо крупным планом. У него были до безобразия мутные размазанные контуры, и оно было покрыто совершенно немыслимыми цветовыми пятнами. Ho все-таки это было лицо. Оно было полным и казалось настороженным и немного растерянным. На лице были густые брови и большой нос южанина, а под носом — пышные усы.
— Это мне тоже запиши, — сказал Никита, вынимая дискетку.
— Запиши сам. — Сычко встал из-за компьютера и вышел из комнаты.
Вернулся он с тремя новыми распечатками.
— Жить можно! — воскликнул Гек и посмотрел на часы. — Пора бежать на Лубянку!
Гек оставил Никиту на проходной, а сам первым делом отправился к Гриценко, но у того снова был посетитель. Гек спустился в отдел документов и без проблем выписал удостоверение Никите. Затем снова поднялся в приемную Гриценко. Из кабинета строем выходили семеро абсолютно невзрачных людей в одинаковых штатских плащах и кепках. Гек проводил их взглядом и зашел в дверь.
— Гек! — рявкнул Гриценко и встал с кресла. — Что за безобразие? Почему вчера не позвонил мне и не доложил о ходе расследования?
— Новостей не было, товарищ генерал, — сказал Гек.
— Ты в детском саду? — заорал Гриценко. — Если я сказал позвонить и доложить — значит, надо позвонить и доложить! Дома тебя нет, мобильный не отвечает, ты ведешь следствие или ушел на прогулку?!
— Почему мобильный не отвечает? — Гек отцепил от пояса свой аппарат. — Виноват, аккумулятор сел.
— Дисциплина нулевая, — вздохнул Гриценко и сел обратно в кресло. — Ну, я слушаю.
— Я тут скоммутировался с полезными людьми... — начал Гек, кашлянув.
— Что сделал? — раздраженно перебил Гриценко.
— Ну в смысле познакомился, пообщался, проконсультировался...
— А что за слова неуставные употребляешь?
— Скоммутировался. Хорошее слово, рекомендую, — сказал Гек.
Таким нервным он еще никогда не видел Гриценко, значит, действительно все было слишком серьезно.
— Продолжай, — кивнул Гриценко.
— Так вот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Гек так себе и представлял Мишку Сычко — молодой человек с лохматой головой и беспокойным взглядом из-под очков. Классический неврастеник. Гек представился, показал удостоверение и объяснил ситуацию. Сычко был растерян. Про убийство во дворе он не слышал. Ему было стыдно, что кто-то узнал про следящего робота, особенно после того, как Никита объяснил, что именно он — владелец той самой видеокамеры. За последние дни Сычко не проверял, как он выразился, «мониторинг двора». Картинки должны были храниться. Сычко не возражал, что его завернули с полдороги, посадили в машину и повезли на работу. Можно было только догадываться, о чем ом хотел говорить с Нюкой, но, казалось, он был даже рад, что разговору не дали состояться.
Работал Сычко в отделе техподдержки фирмы, торгующей финскими стройматериалами. Его задачей было следить, чтобы все компьютеры, объединенные в сеть на обоих этажах здания, работали исправно. Он провел Никиту и Гека в свой кабинет, который больше напоминал мастерскую. Спросил примерное время убийства, сел за свой компьютер и порылся в архивах. Нужных картинок оказалось пять. Сычко отправил их на печать в двух экземплярах, сходил на нижний этаж к принтеру и вернулся с распечатками.
На первой картинке во двор заворачивала машина. Виден был только ее нос, это была «Ауди-100» — кремово-белая, с тонированными стеклами. На второй и третьей картинке машина стояла во дворе неподвижно. Какой разговор шел за черными стеклами больше тридцати секунд, можно было только догадываться. На третьей картинке задняя дверца машины была открыта и из нее выходил Спартак Иванович, неловко согнувшись. На четвертой картинке было приоткрыто стекло передней дверцы и оттуда высовывалась рука с пистолетом. Старик лежал возле машины. На пятой картинке машины уже не было, труп старика лежал посреди двора.
Никита, оттеснив Сычко, возился с его компьютером, изучая робота. Сычко не возражал, напротив, смотрел с любопытством и давал пояснения. Гек листал картинки и думал. Картинки не дали ничего.
— Ну чего? — спросил наконец Никита, повернувшись к Геку.
— Да ничего. Пусто, — ответил Гек. — Пошли отсюда. Ни номера автомашины, ни фотографии убийц...
— Жаль, — сказал Никита и поднялся.
Гек пожал руку Сычко и поблагодарил за помощь следствию. Сычко вздохнул и криво усмехнулся. Гек и Никита вышли на улицу.
— Ну что? — спросил Гек, открывая дверцу машины. — Поехали на Лубянку?
— Это еще зачем? — насторожился Никита.
— Пропуск тебе сделаем, — сказал Гек.
— Ага. Дело хорошее, — кивнул Никита. — Я уже фотокарточку захватил.
— Ишь ты... — усмехнулся Гек.
Вдруг дверь офиса распахнулась и оттуда вылетел Сычко.
— Стой, Хачапуров! — кричал он. — Стой! А под увеличением и с тридцатипроцентным осветлением смотрел?
— Чего? — удивился Гек и высунулся из окна машины.
— Под увеличением и с тридцатипроцентным осветлением. Третий кадр. Там лицо, — затараторил Сычко, тяжело дыша. Глаза его радостно горели.
Пока Гек опустил глаза на пачку снимков и снова начал разглядывать картинку, где старик вылезал из автомобиля, Никита уже понял, в чем дело, и выскочил из машины. Они с Сычко скрылись в двери офиса. Гек еще раз внимательно посмотрел на картинку, но ничего не увидел. Он вышел из машины и тоже поднялся в кабинет Сычко.
Сычко и Никита таращились в экран.
— Попробуй контраста добавить процентов на десять, — говорил Никита.
Сычко стучал по клавишам.
— Так хуже, — отвечал Сычко.
— О'кей, давай как раньше.
Картинка была развернута во весь экран, она, как мозаика, состояла из мелких квадратиков. Это был кусок изображения с распахнутой дверцей, он был неестественно засвечен. Хорошая у тебя камера, — сказал Сычко.
— Угу, — кивнул Никита. — Знакомый подарил на день рождения, сам бы я такую не купил — дорогая штука. Оптика осветленная лазером, и все такое. Это в Интернет идет качество поганое, а вообще она знаешь какую картинку дает? Почти как кинолента широкоформатная.
— Ух ты. Не боишься, что сопрут за окном-то? — удивился Сычко.
— Пусть попробуют, — ухмыльнулся Никита. — У меня там сигнализация...
— А что за сигнализация?
— А вот попробуй — узнаешь. Чуть-чуть еще яркости добавь. Что у тебя за редактор? Интерполяцию можешь сделать?
Гек пригляделся к изображению. В глубине салона, за куском спины старика, виднелось тусклое лицо. Картинка исчезла, вместо нее появились какие-то диаграммы.
— Интерполяция... — бормотал Сычко, ловко двигая мышкой.
Наконец картинка появилась снова, но теперь на ней не было квадратиков. И лицо было довольно четким.
— Дай крупно, — скомандовал Никита.
— Сейчас крупняк выведу, — одновременно с ним произнес Сычко.
На экране появилось лицо крупным планом. У него были до безобразия мутные размазанные контуры, и оно было покрыто совершенно немыслимыми цветовыми пятнами. Ho все-таки это было лицо. Оно было полным и казалось настороженным и немного растерянным. На лице были густые брови и большой нос южанина, а под носом — пышные усы.
— Это мне тоже запиши, — сказал Никита, вынимая дискетку.
— Запиши сам. — Сычко встал из-за компьютера и вышел из комнаты.
Вернулся он с тремя новыми распечатками.
— Жить можно! — воскликнул Гек и посмотрел на часы. — Пора бежать на Лубянку!
Гек оставил Никиту на проходной, а сам первым делом отправился к Гриценко, но у того снова был посетитель. Гек спустился в отдел документов и без проблем выписал удостоверение Никите. Затем снова поднялся в приемную Гриценко. Из кабинета строем выходили семеро абсолютно невзрачных людей в одинаковых штатских плащах и кепках. Гек проводил их взглядом и зашел в дверь.
— Гек! — рявкнул Гриценко и встал с кресла. — Что за безобразие? Почему вчера не позвонил мне и не доложил о ходе расследования?
— Новостей не было, товарищ генерал, — сказал Гек.
— Ты в детском саду? — заорал Гриценко. — Если я сказал позвонить и доложить — значит, надо позвонить и доложить! Дома тебя нет, мобильный не отвечает, ты ведешь следствие или ушел на прогулку?!
— Почему мобильный не отвечает? — Гек отцепил от пояса свой аппарат. — Виноват, аккумулятор сел.
— Дисциплина нулевая, — вздохнул Гриценко и сел обратно в кресло. — Ну, я слушаю.
— Я тут скоммутировался с полезными людьми... — начал Гек, кашлянув.
— Что сделал? — раздраженно перебил Гриценко.
— Ну в смысле познакомился, пообщался, проконсультировался...
— А что за слова неуставные употребляешь?
— Скоммутировался. Хорошее слово, рекомендую, — сказал Гек.
Таким нервным он еще никогда не видел Гриценко, значит, действительно все было слишком серьезно.
— Продолжай, — кивнул Гриценко.
— Так вот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43