Непонятно зачем. Ничего не объяснили. Никак не проинструктировали. Побили... Это ваши киборги?
— Какие киборги? — удивился Гриценко.
— Ну эти клонированные амбалы. Не знал, что внутренняя разведка занимается такими опытами. Они меня специально поджидали?
Гриценко внимательно посмотрел на Гека.
— Нет, Витя, ты все-таки умный-умный, но иногда та-а-акой дурак... Ты сам, часом, не киборг? Какие клонированные? Какие киборги? Это мои бойцы молодые, два брата-близнеца. Зачем ты их побил? Один с сотрясением мозга, у другого горло порвано, трахею всю ночь зашивали.
— Они на меня первые напали... — угрюмо сказал Гек.
Гриценко укоризненно промолчал.
— Два близнеца? — спросил Гек.
— Леша и Митя Казаревичи.
— Казаревичи? Евреи?
Гриценко вздохнул, подошел к окну и отдернул занавески. Комната залилась ярким солнечным светом.
— Нет, ты не дурак, — сказал Гриценко задумчиво. — Ты полный идиот. Белорусы они. Что ты так озабочен евреями?
Гек смущенно натянул одеяло на подбородок.
— Я не озабочен. Это ж вы, Леонид Юрьевич, спрашивали, как я к ним отношусь. Говорили, что сами их терпеть не можете и что они должны убираться из нашей страны в свой Израиль... Вот я и удивился, что...
Стоя у окна, Гриценко резко обернулся.
— Я?! Это я говорил, что терпеть не могу евреев?! Это я говорил, что им надо убираться из нашей страны? Да ты с ума сошел или тебе Леша по голове слишком сильно заехал? Да знаешь ли ты, что я последние два месяца только и занимаюсь тем, что помогаю евреям решать их проблему? Да это не только проблема евреев, это и наша проблема, и грядущая беда для всего мира! Но в первую очередь, сейчас — это пока еще проблема евреев. И я ее решаю! И ты ее решаешь! А три дня назад события приняли такой оборот, что мне пришлось мобилизовать все силы и пригласить даже тебя, хоть ты давно уволился на гражданку!
— Вы же сказали, что с этим делом только я один и справлюсь...
— Может, ты один и справишься, — веско сказал Гриценко. — Хотя теперь я уже в это не верю. Я хотел, чтобы ты работал параллельно и абсолютно независимо. А работает над этим все ведомство внутренней разведки. И некоторые отделы других ведомств. И работают все мои бойцы. Иногда пересекаются... Идиоты...
Гриценко замолчал, подошел к кровати Гека и уставился на него немигающими глазами.
— Виктор, зачем ты полез в квартиру алкоголика?
— А откуда мне брать информацию? Как вести расследование? — огрызнулся Гек.
— Допустим. Что ты хотел там найти?
— Откуда я знаю?! Предметы! Письма! Счета! Номера, записанные на обоях возле телефона. Записи на календаре...
— А не проще на телефонном узле взять информацию абонента?
— А не проще ли меня снабдить указаниями заблаговременно? Ладно, схожу на телефонный узел...
— А ты не ори. Следователь хренов. Без тебя уже давно сходили Казаревичи. Тоже идиоты. Ну хорошо, ты решил побывать в квартире алкоголика. Но кто тебя просил ее взламывать, когда ты видишь, что она опечатана?
Гек глубоко вздохнул и мысленно сосчитал до десяти.
— Леонид Юрьевич, если вы меня собираетесь учить следственному делу, это надо было делать десять лет назад. Учите теперь своих Казаревичей.
— Господи, — вздохнул Гриценко, — да разве этому я вас учил? Казаревичи, чтобы порыться в вещах убитого, вскрыли опечатанную квартиру. Сорвали пломбу и полезли внутрь. Деревенская простота и непринужденность! Два идиота. Через час пришел ты и полез вслед за ними. Идиот. Вдвойне идиот. Скажи честно, тебя не насторожила сорванная пломба?
— Нет, — честно сказал Гек.
— Почему? — спросил Гриценко.
— А вы, Леонид Юрьевич, лучше скажите, почему вы мне подсунули корку удостоверения старого образца — с гербом, а не с орлом?
— Я подсунул? — побагровел Гриценко. — Да кто же думал, что ты возьмешь старую корку?
— А мне объяснили, как выглядит новая? — крикнул Гек.
— А кто думал, что опытному бойцу надо объяснять элементарные вещи? — рявкнул Гриценко.
— А кто думал звать на задание гражданского охранника, если нужен был опытный боец? — отрезал Гек.
В палате повисла тишина. Гриценко медленно подошел к окну, открыл форточку и сделал глубокий вдох. Затем обошел палату и снова остановился у койки. Гек насчитал десять шагов.
— Гек, — сказал Гриценко тихо, ровно и уверенно. — Мы все на нервах. Мы все делаем ошибки. Но мы должны работать. Если бы ситуация не была такой серьезной, я бы тебя не позвал. У меня хватает своих бойцов. Но я был вынужден. И я в тебя верю. Я сидел тут больше часа. Я ждал, пока ты придешь в себя, чтобы с тобой поговорить. Сейчас тебе принесут твою одежду, оружие и ключи от твоей машины. Она здесь, на стоянке. И ты отправишься работать. И вечером сообщишь мне первые результаты. Хоть какие-нибудь результаты! У нас осталось два дня. Может, больше. Скорее всего — меньше. Мы должны успеть. Если есть вопросы или неясности — обращайся сразу ко мне.
— Обращаюсь, — угрюмо сказал Гек. — Вопросов нет. Есть одна большая неясность — как и где мне работать? Чтобы не наступать на пятки всяких казаревичей. Им ведь тоже, наверное, сейчас принесут одежду и они тоже отправятся работать, да?
— Вопрос принял, — прочеканил Гриценко, — отвечаю. Определим твоим сектором двор, где был убит алкоголик. Пока достаточно. Определим два направления поиска: а) кто был свидетелем? б) почему именно в этом дворе застрелили алкоголика? Определим конечную цель — найти убийц или хотя бы их автомобиль. Пока достаточно?
— Недостаточно, — сказал Гек. — Чтобы начать работать по вопросу "б", мне надо выяснить несколько более важных вопросов: а) кто он был такой, б) кому было выгодно его убить, в) почему его убийством занимается внутренняя разведка, а не местные менты, г) что мы ищем, д) что вообще за сумасшедший дом тут происходит, черт побери? Может быть, Леонид Юрьевич все-таки ответит мне на эти вопросы?
— Ну хорошо, — кивнул Гриценко, подумав. — Ты прав. Аргументировал. Уговорил. Будь по-твоему. Оставим пока вопрос "б" в стороне. Занимайся только вопросом "а".
Гриценко по-военному развернулся и вышел из палаты.
То, что отражалось в зеркале над раковиной больничного санузла, Геку не понравилось. Из зеркала глядело небритое хмурое лицо со здоровенным синяком вокруг глаза и забинтованным лбом. Гек переступил с ноги на ногу — нога сильно болела и невольно прихрамывала при ходьбе. Гек уже выяснил у медсестры свой диагноз — никаких переломов, сильный ушиб, легкое сотрясение мозга, кожа на затылке рассечена и наложены швы. Бинт не снимать.
Медсестра принесла одежду. Кожаная куртка и футболка оказались залиты кровью. Гек попросил другую одежду, а заодно бритву и зубную щетку. К его удивлению, медсестра вскоре принесла ему одноразовую бритву, запечатанную зубную щетку и синюю медицинскую спецовку — новую, твердую и накрахмаленную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Какие киборги? — удивился Гриценко.
— Ну эти клонированные амбалы. Не знал, что внутренняя разведка занимается такими опытами. Они меня специально поджидали?
Гриценко внимательно посмотрел на Гека.
— Нет, Витя, ты все-таки умный-умный, но иногда та-а-акой дурак... Ты сам, часом, не киборг? Какие клонированные? Какие киборги? Это мои бойцы молодые, два брата-близнеца. Зачем ты их побил? Один с сотрясением мозга, у другого горло порвано, трахею всю ночь зашивали.
— Они на меня первые напали... — угрюмо сказал Гек.
Гриценко укоризненно промолчал.
— Два близнеца? — спросил Гек.
— Леша и Митя Казаревичи.
— Казаревичи? Евреи?
Гриценко вздохнул, подошел к окну и отдернул занавески. Комната залилась ярким солнечным светом.
— Нет, ты не дурак, — сказал Гриценко задумчиво. — Ты полный идиот. Белорусы они. Что ты так озабочен евреями?
Гек смущенно натянул одеяло на подбородок.
— Я не озабочен. Это ж вы, Леонид Юрьевич, спрашивали, как я к ним отношусь. Говорили, что сами их терпеть не можете и что они должны убираться из нашей страны в свой Израиль... Вот я и удивился, что...
Стоя у окна, Гриценко резко обернулся.
— Я?! Это я говорил, что терпеть не могу евреев?! Это я говорил, что им надо убираться из нашей страны? Да ты с ума сошел или тебе Леша по голове слишком сильно заехал? Да знаешь ли ты, что я последние два месяца только и занимаюсь тем, что помогаю евреям решать их проблему? Да это не только проблема евреев, это и наша проблема, и грядущая беда для всего мира! Но в первую очередь, сейчас — это пока еще проблема евреев. И я ее решаю! И ты ее решаешь! А три дня назад события приняли такой оборот, что мне пришлось мобилизовать все силы и пригласить даже тебя, хоть ты давно уволился на гражданку!
— Вы же сказали, что с этим делом только я один и справлюсь...
— Может, ты один и справишься, — веско сказал Гриценко. — Хотя теперь я уже в это не верю. Я хотел, чтобы ты работал параллельно и абсолютно независимо. А работает над этим все ведомство внутренней разведки. И некоторые отделы других ведомств. И работают все мои бойцы. Иногда пересекаются... Идиоты...
Гриценко замолчал, подошел к кровати Гека и уставился на него немигающими глазами.
— Виктор, зачем ты полез в квартиру алкоголика?
— А откуда мне брать информацию? Как вести расследование? — огрызнулся Гек.
— Допустим. Что ты хотел там найти?
— Откуда я знаю?! Предметы! Письма! Счета! Номера, записанные на обоях возле телефона. Записи на календаре...
— А не проще на телефонном узле взять информацию абонента?
— А не проще ли меня снабдить указаниями заблаговременно? Ладно, схожу на телефонный узел...
— А ты не ори. Следователь хренов. Без тебя уже давно сходили Казаревичи. Тоже идиоты. Ну хорошо, ты решил побывать в квартире алкоголика. Но кто тебя просил ее взламывать, когда ты видишь, что она опечатана?
Гек глубоко вздохнул и мысленно сосчитал до десяти.
— Леонид Юрьевич, если вы меня собираетесь учить следственному делу, это надо было делать десять лет назад. Учите теперь своих Казаревичей.
— Господи, — вздохнул Гриценко, — да разве этому я вас учил? Казаревичи, чтобы порыться в вещах убитого, вскрыли опечатанную квартиру. Сорвали пломбу и полезли внутрь. Деревенская простота и непринужденность! Два идиота. Через час пришел ты и полез вслед за ними. Идиот. Вдвойне идиот. Скажи честно, тебя не насторожила сорванная пломба?
— Нет, — честно сказал Гек.
— Почему? — спросил Гриценко.
— А вы, Леонид Юрьевич, лучше скажите, почему вы мне подсунули корку удостоверения старого образца — с гербом, а не с орлом?
— Я подсунул? — побагровел Гриценко. — Да кто же думал, что ты возьмешь старую корку?
— А мне объяснили, как выглядит новая? — крикнул Гек.
— А кто думал, что опытному бойцу надо объяснять элементарные вещи? — рявкнул Гриценко.
— А кто думал звать на задание гражданского охранника, если нужен был опытный боец? — отрезал Гек.
В палате повисла тишина. Гриценко медленно подошел к окну, открыл форточку и сделал глубокий вдох. Затем обошел палату и снова остановился у койки. Гек насчитал десять шагов.
— Гек, — сказал Гриценко тихо, ровно и уверенно. — Мы все на нервах. Мы все делаем ошибки. Но мы должны работать. Если бы ситуация не была такой серьезной, я бы тебя не позвал. У меня хватает своих бойцов. Но я был вынужден. И я в тебя верю. Я сидел тут больше часа. Я ждал, пока ты придешь в себя, чтобы с тобой поговорить. Сейчас тебе принесут твою одежду, оружие и ключи от твоей машины. Она здесь, на стоянке. И ты отправишься работать. И вечером сообщишь мне первые результаты. Хоть какие-нибудь результаты! У нас осталось два дня. Может, больше. Скорее всего — меньше. Мы должны успеть. Если есть вопросы или неясности — обращайся сразу ко мне.
— Обращаюсь, — угрюмо сказал Гек. — Вопросов нет. Есть одна большая неясность — как и где мне работать? Чтобы не наступать на пятки всяких казаревичей. Им ведь тоже, наверное, сейчас принесут одежду и они тоже отправятся работать, да?
— Вопрос принял, — прочеканил Гриценко, — отвечаю. Определим твоим сектором двор, где был убит алкоголик. Пока достаточно. Определим два направления поиска: а) кто был свидетелем? б) почему именно в этом дворе застрелили алкоголика? Определим конечную цель — найти убийц или хотя бы их автомобиль. Пока достаточно?
— Недостаточно, — сказал Гек. — Чтобы начать работать по вопросу "б", мне надо выяснить несколько более важных вопросов: а) кто он был такой, б) кому было выгодно его убить, в) почему его убийством занимается внутренняя разведка, а не местные менты, г) что мы ищем, д) что вообще за сумасшедший дом тут происходит, черт побери? Может быть, Леонид Юрьевич все-таки ответит мне на эти вопросы?
— Ну хорошо, — кивнул Гриценко, подумав. — Ты прав. Аргументировал. Уговорил. Будь по-твоему. Оставим пока вопрос "б" в стороне. Занимайся только вопросом "а".
Гриценко по-военному развернулся и вышел из палаты.
То, что отражалось в зеркале над раковиной больничного санузла, Геку не понравилось. Из зеркала глядело небритое хмурое лицо со здоровенным синяком вокруг глаза и забинтованным лбом. Гек переступил с ноги на ногу — нога сильно болела и невольно прихрамывала при ходьбе. Гек уже выяснил у медсестры свой диагноз — никаких переломов, сильный ушиб, легкое сотрясение мозга, кожа на затылке рассечена и наложены швы. Бинт не снимать.
Медсестра принесла одежду. Кожаная куртка и футболка оказались залиты кровью. Гек попросил другую одежду, а заодно бритву и зубную щетку. К его удивлению, медсестра вскоре принесла ему одноразовую бритву, запечатанную зубную щетку и синюю медицинскую спецовку — новую, твердую и накрахмаленную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43