На-его-концерты-валили-люди-от-десяти-до-ста-лет!
Остаток этого дня и весь следующий Гек провел в делах. До вечера он вместе со следственной бригадой искал злополучную поляну и осматривал ее, затем до глубокой ночи докладывал о случившемся и до утра составлял письменный рапорт. Пару часов он поспал, после этого связался с менеджером банка, съездил в офис и доложил там обо всем происшедшем, побеседовал со следователем и двумя частными детективами. Только к вечеру он освободился. По логике вещей Геку надо было наконец доехать до своего дома, но он оказался в Гвоздевском переулке. Ехать домой Геку не захотелось, а хотелось съездить в Гвоздевский. Был повод — поговорить с Никитой и прояснить несколько непонятных моментов. Поэтому Гек неожиданно для самого себя свернул с Садового. А по тротуару вдоль дороги прошла Нюка. Гек притормозил, но вовремя понял, что обознался, и снова набрал скорость. По другой стороне улице тоже прошла Нюка, «Да что же это такое происходит? — подумал Гек. — Что за блажь? Вот возьму и поеду домой. Какая разница, откуда Никита знает обо мне слишком много? Никакого повода ехать в Гвоздевский переулок нет». Дорогу вдали перешла Нюка. Гек подъехал ближе — даже ничего общего. Въехав в знакомый двор, Гек не пошел к Никите сразу, а зашел сюда, к Нюке. Теперь он сидел на кухне и задумчиво мешал в стакане с компотом оранжевой трубочкой для коктейлей.
— Эй-ты-меня-слушаешь? — Нюка оторвала от подоконника маленький кусок старой краски и кинула в Гека.
— Я не слышал про него, — сказал Гек.
— В-России-его-мало-знают.
— Как, говоришь, его фамилия?
— Конти. Паоло-Конти. Итальянец. Два-года-он-был-звездой. Но-не-выдержал-этого-ритма-и-умер. Я-тебе-диск-дам-послушать. У-тебя-плейер-есть?
— Нету.
— Я-тебе-плейер-дам. Ты-обязательно-должен-послушать. Представляешь-какая-жизнь?
— Да, здорово...
— Да-вот-чего! -Нюка проворно соскочила с подоконника. — Я-вот-чего-вспомнила. Вот-тот-пакет-с-порошком-помнишь?
— Помню, — вздохнул Гек.
— Знаешь-на-что-похоже? На-грелку. Химическая-солевая-грелка. У-меня-была-такая-давно.
— Давай не будет о грелках, — помотал головой Гек.
— Поморока-на-грелках? — заинтересовалась Нюка.
— Закоммутали уже эти грелки, — ответил Гек. — У меня отпуск. Целая неделя. Могу я хоть в свой отпуск не думать о грелках?
— Не-думай, — кивнула Нюка и потянулась. — Хочется-какой-то-коммутации. Поехали-в-клуб?
— Зачем?
— Попрыгаем.
— Нюк, я уже вчера так напрыгался, что теперь буду неделю отлеживаться.
— Бедный, — сказала Нюка искренне и погладила Гека по стриженой голове. — Хочешь-таблетку-"экстази"?
— Нет.
— А-марку-ЛСД?
— Хватит с меня твоего кокаина.
— Это-твой-был-кокаин, — обиделась Нюка.
— Значит, у тебя дом набит таблетками и марками? — спросил Гек с укоризной.
— Нет-конечно! Но-можно-раскоммутировать.
— Не держи ничего дома, — сказал Гек. — Как мент и как друг тебе советую.
— Да-я-сама-параноик, — ответила Нюка. — Дома-почти-ничего-не-держу. Видишь-даже-мебели-не-держу.
— Во! — Гек наконец понял, почему ему показалась странной обстановка Нюкиной квартиры. — У тебя же ни одной книги в доме я не видел!
— Телефонный-справочник, — сказала Нюка, задумчиво качая ногой. — Справочник-лекарств-Машковского. Словарь-Даля-был-на=антресолях.
— Ты ничего не читаешь? — удивился Гек.
— А-ты-много-читаешь?
— Я... Нет. Журналы иногда покупаю. Газеты. Фильмы смотрю. Но книги-то у меня дома есть! Достоевский. Кастанеду читал. Пелевина. Стивена Кинга полное собрание.
— Прогрессивный-мент, — вздохнула Нюка.
— Перестань называть меня ментом!
— Так-точно-товарищ-следователь... — Нюка хихикнула.
— Ну, значит, вот. А так чтобы ни одной книги...
— Я-на-диете, — перебила Нюка, отколупнула еще один кусок штукатурки и бросила в открытое окно.
— При чем тут диета? — удивился Гек. — Да и зачем тебе диета? Ты же не толстая?
— Интеллектуальная-диета-гораздо-важнее-плотской. Это-ты-жрешь-чего-попало. Журналы-он-читает... А-кто-их-приготовил? Из-каких-продуктов? Вот-я-ограничиваю-себя-в-пище-духовной.
—Зачем?
— Чтобы-разум-не-жирел-от-избытка-информации. Чтобы-все-усваивалось-организмом-равномерно. Тщательное-пережевывание-духовной-пищи-залог-психического-здоровья.
— Чушь какая! — возмутился Гек.
— А-ты-вдумайся. Вдумайся. Люди-так-тщательно-относятся-к-еде. Моют-руки. Боятся-съесть-несвежее. Воду-кипятят.
— Ну это естественно.
— Не-естественно! Ты-слышал-чтобы-кто-нибудь-отравился-водой-из-под-крана?
— В Москве? — уточнил Гек.
— В-Москве. Никто. Но-все-кипятят-воду. Фильтры-ставят.
— Ну там типа вредные соли откладываются... — вспомнил Гек.
— А-вредная-информация-в-мозгу-не-откладывается? А-фильтр-на-телевизор-и-на-газеты-ты-не-ставишь? Ты-телевизор-смотришь?
— А, ну да. У тебя еще и телевизора нет, — вспомнил Гек.
— Конечно-нет. Зачем-мне-этот-информационный-водопровод? Думаешь-это-естественно-кормить-свой-мозг-нефильтрованной-и-некипяченой-информацией. Тебе-мозг-меньше-ценен-чем-кишечник?
— Глупости, — махнул рукой Гек.
— Вот-она-привычка-жрать-что-попало, — сказала Нюка. — Ты-совершенно-разучился-пережевывать-новую-информацию. Ты-сейчас-рукой-на-меня-не-маши. Ты-подумай. Или-просто-запомни-что-я-сказала. А-потом-вспомни-и-прожуй. Завтра. И-сам-реши-права-я-или-нет.
— Телевизор — это я еще могу понять, — сказал Гек. — Но при чем тут книги?
— Зачем-мне-твой-Достоевский? Текст-жидкий. Невкусный. Жевать-трудно. Глотать-тяжело. Соли-мало. А-идеями-Достоевского-вообще-отравиться-можно. И-подавиться-можно-пока-читаешь. Я-его-и-в-школе-не-смогла. Полистала-наугад. Хозяин-внес-в-гостиную-нераспечатанную-игру-карт. Белье-третьего-дня-получилось-все-от-прачки.
— Так говорили в ту эпоху, — возразил Гек.
— Не. Гоголь-и-Пушкин-так-не-говорили. И-дело-не-в-том. Вот-ты-бы-стал-есть-творог...
— Я не ем творог, — перебил Гек.
— Не-творог. Ветчину-десятилетней-давности?
— Я ел сало из стратегического запаса. Были такие в бывшем Союзе. Это сало хранилось с 1947 года в специальных хранилищах на случай войны. А в 1980-м содержимое хранилища заменили, сало разморозили и пустили в продажу. Мать принесла целый килограмм — прекрасно сохранилось, никто не отравился. Даже ребенка кормили. Меня.
— А-чего-ж-его-тогда-заменили?
— Ну, срок годности. А вот, например, вино от времени только ценнее становится.
— Не. Через-сто-лет-превращается-в-уксус. А-Достоевский-твой-писал-больше-ста-лет-назад. Очень-несвежая-пища-духовная. Не-боишься-отравиться?
— Как это можно духовно отравиться? — возмутился Гек.
— Можно. И-насмерть. Как-пищей. А-можно-просто-заболеть. Как-от-обычной-пищи. Печень-испортится. Почки. Язва-желудка-может-быть. С-духовной-пищей-тоже.
— Почки отвалятся?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Остаток этого дня и весь следующий Гек провел в делах. До вечера он вместе со следственной бригадой искал злополучную поляну и осматривал ее, затем до глубокой ночи докладывал о случившемся и до утра составлял письменный рапорт. Пару часов он поспал, после этого связался с менеджером банка, съездил в офис и доложил там обо всем происшедшем, побеседовал со следователем и двумя частными детективами. Только к вечеру он освободился. По логике вещей Геку надо было наконец доехать до своего дома, но он оказался в Гвоздевском переулке. Ехать домой Геку не захотелось, а хотелось съездить в Гвоздевский. Был повод — поговорить с Никитой и прояснить несколько непонятных моментов. Поэтому Гек неожиданно для самого себя свернул с Садового. А по тротуару вдоль дороги прошла Нюка. Гек притормозил, но вовремя понял, что обознался, и снова набрал скорость. По другой стороне улице тоже прошла Нюка, «Да что же это такое происходит? — подумал Гек. — Что за блажь? Вот возьму и поеду домой. Какая разница, откуда Никита знает обо мне слишком много? Никакого повода ехать в Гвоздевский переулок нет». Дорогу вдали перешла Нюка. Гек подъехал ближе — даже ничего общего. Въехав в знакомый двор, Гек не пошел к Никите сразу, а зашел сюда, к Нюке. Теперь он сидел на кухне и задумчиво мешал в стакане с компотом оранжевой трубочкой для коктейлей.
— Эй-ты-меня-слушаешь? — Нюка оторвала от подоконника маленький кусок старой краски и кинула в Гека.
— Я не слышал про него, — сказал Гек.
— В-России-его-мало-знают.
— Как, говоришь, его фамилия?
— Конти. Паоло-Конти. Итальянец. Два-года-он-был-звездой. Но-не-выдержал-этого-ритма-и-умер. Я-тебе-диск-дам-послушать. У-тебя-плейер-есть?
— Нету.
— Я-тебе-плейер-дам. Ты-обязательно-должен-послушать. Представляешь-какая-жизнь?
— Да, здорово...
— Да-вот-чего! -Нюка проворно соскочила с подоконника. — Я-вот-чего-вспомнила. Вот-тот-пакет-с-порошком-помнишь?
— Помню, — вздохнул Гек.
— Знаешь-на-что-похоже? На-грелку. Химическая-солевая-грелка. У-меня-была-такая-давно.
— Давай не будет о грелках, — помотал головой Гек.
— Поморока-на-грелках? — заинтересовалась Нюка.
— Закоммутали уже эти грелки, — ответил Гек. — У меня отпуск. Целая неделя. Могу я хоть в свой отпуск не думать о грелках?
— Не-думай, — кивнула Нюка и потянулась. — Хочется-какой-то-коммутации. Поехали-в-клуб?
— Зачем?
— Попрыгаем.
— Нюк, я уже вчера так напрыгался, что теперь буду неделю отлеживаться.
— Бедный, — сказала Нюка искренне и погладила Гека по стриженой голове. — Хочешь-таблетку-"экстази"?
— Нет.
— А-марку-ЛСД?
— Хватит с меня твоего кокаина.
— Это-твой-был-кокаин, — обиделась Нюка.
— Значит, у тебя дом набит таблетками и марками? — спросил Гек с укоризной.
— Нет-конечно! Но-можно-раскоммутировать.
— Не держи ничего дома, — сказал Гек. — Как мент и как друг тебе советую.
— Да-я-сама-параноик, — ответила Нюка. — Дома-почти-ничего-не-держу. Видишь-даже-мебели-не-держу.
— Во! — Гек наконец понял, почему ему показалась странной обстановка Нюкиной квартиры. — У тебя же ни одной книги в доме я не видел!
— Телефонный-справочник, — сказала Нюка, задумчиво качая ногой. — Справочник-лекарств-Машковского. Словарь-Даля-был-на=антресолях.
— Ты ничего не читаешь? — удивился Гек.
— А-ты-много-читаешь?
— Я... Нет. Журналы иногда покупаю. Газеты. Фильмы смотрю. Но книги-то у меня дома есть! Достоевский. Кастанеду читал. Пелевина. Стивена Кинга полное собрание.
— Прогрессивный-мент, — вздохнула Нюка.
— Перестань называть меня ментом!
— Так-точно-товарищ-следователь... — Нюка хихикнула.
— Ну, значит, вот. А так чтобы ни одной книги...
— Я-на-диете, — перебила Нюка, отколупнула еще один кусок штукатурки и бросила в открытое окно.
— При чем тут диета? — удивился Гек. — Да и зачем тебе диета? Ты же не толстая?
— Интеллектуальная-диета-гораздо-важнее-плотской. Это-ты-жрешь-чего-попало. Журналы-он-читает... А-кто-их-приготовил? Из-каких-продуктов? Вот-я-ограничиваю-себя-в-пище-духовной.
—Зачем?
— Чтобы-разум-не-жирел-от-избытка-информации. Чтобы-все-усваивалось-организмом-равномерно. Тщательное-пережевывание-духовной-пищи-залог-психического-здоровья.
— Чушь какая! — возмутился Гек.
— А-ты-вдумайся. Вдумайся. Люди-так-тщательно-относятся-к-еде. Моют-руки. Боятся-съесть-несвежее. Воду-кипятят.
— Ну это естественно.
— Не-естественно! Ты-слышал-чтобы-кто-нибудь-отравился-водой-из-под-крана?
— В Москве? — уточнил Гек.
— В-Москве. Никто. Но-все-кипятят-воду. Фильтры-ставят.
— Ну там типа вредные соли откладываются... — вспомнил Гек.
— А-вредная-информация-в-мозгу-не-откладывается? А-фильтр-на-телевизор-и-на-газеты-ты-не-ставишь? Ты-телевизор-смотришь?
— А, ну да. У тебя еще и телевизора нет, — вспомнил Гек.
— Конечно-нет. Зачем-мне-этот-информационный-водопровод? Думаешь-это-естественно-кормить-свой-мозг-нефильтрованной-и-некипяченой-информацией. Тебе-мозг-меньше-ценен-чем-кишечник?
— Глупости, — махнул рукой Гек.
— Вот-она-привычка-жрать-что-попало, — сказала Нюка. — Ты-совершенно-разучился-пережевывать-новую-информацию. Ты-сейчас-рукой-на-меня-не-маши. Ты-подумай. Или-просто-запомни-что-я-сказала. А-потом-вспомни-и-прожуй. Завтра. И-сам-реши-права-я-или-нет.
— Телевизор — это я еще могу понять, — сказал Гек. — Но при чем тут книги?
— Зачем-мне-твой-Достоевский? Текст-жидкий. Невкусный. Жевать-трудно. Глотать-тяжело. Соли-мало. А-идеями-Достоевского-вообще-отравиться-можно. И-подавиться-можно-пока-читаешь. Я-его-и-в-школе-не-смогла. Полистала-наугад. Хозяин-внес-в-гостиную-нераспечатанную-игру-карт. Белье-третьего-дня-получилось-все-от-прачки.
— Так говорили в ту эпоху, — возразил Гек.
— Не. Гоголь-и-Пушкин-так-не-говорили. И-дело-не-в-том. Вот-ты-бы-стал-есть-творог...
— Я не ем творог, — перебил Гек.
— Не-творог. Ветчину-десятилетней-давности?
— Я ел сало из стратегического запаса. Были такие в бывшем Союзе. Это сало хранилось с 1947 года в специальных хранилищах на случай войны. А в 1980-м содержимое хранилища заменили, сало разморозили и пустили в продажу. Мать принесла целый килограмм — прекрасно сохранилось, никто не отравился. Даже ребенка кормили. Меня.
— А-чего-ж-его-тогда-заменили?
— Ну, срок годности. А вот, например, вино от времени только ценнее становится.
— Не. Через-сто-лет-превращается-в-уксус. А-Достоевский-твой-писал-больше-ста-лет-назад. Очень-несвежая-пища-духовная. Не-боишься-отравиться?
— Как это можно духовно отравиться? — возмутился Гек.
— Можно. И-насмерть. Как-пищей. А-можно-просто-заболеть. Как-от-обычной-пищи. Печень-испортится. Почки. Язва-желудка-может-быть. С-духовной-пищей-тоже.
— Почки отвалятся?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43