Он встал. — Спасибо.
— У нас с тобой свидание, верно? — эль-Неренн сняла шапочку. — Я могу уйти, если хочешь.
— Нет, — он ответил почти сразу. — Не уходи… те.
-
Стало понятно, для чего ивовый коврик. Мейсте уселся на него. Эль-Неренн поправила волосы, выключила свет в комнате — остался только ночник, тускло тлеющий у дальней стены. Села напротив, улыбаясь.
«Взгляд в глаза». Самое простое… то, с чего начинают все.
Когда глаза немного привыкли к сумраку, она увидела . Ту самую сеть точек — на лице, на шее Мейсте. Подняла голову… где — то возле его макушки виднелось большое тускло — красное «пятно».
«Сеть сновидений». То, что она видит — пять точек на его правой щеке. Мейсте медленно, неуверенно протянул руку, прикоснулся к её правой щеке. Эль-Неренн прижала свою ладонь поверх его. Замедлила дыхание. Точки — пятнышки — что она видела на Мейсте, разгорались ярче.
Она взяла обе его руки, медленно положила на его колени.
— Закрой глаза, — шепнула она. — Думай о чём-нибудь приятном.
Мейсте вздрогнул, когда её пальцы прикоснулись к верхней точке «сети». Точка почти сразу стала из тускло — оранжевой тёмно — зелёной. Понять бы, что означают эти цвета. Следующая… следующая… пальцам было горячо, а вскоре стало жарко и ей самой.
Пятая точка, под подбородком. Когда «позеленела» и она, Мейсте заснул. Или впал в оцепенение. Улыбка осталась на его лице.
Сжать все пальцы. Чуть развести, так, чтобы между каждым было расстояние — шириной ещё в один палец. Отвести большой в сторону. Положить так, чтобы большой палец касался верхней точки «сети сновидений»…
Горячо. Горячо ладони. Вот она, «точка грёз». Если знать, как искать, найти легко.
Мейсте вздрогнул, сильно, когда эль-Неренн прикоснулась к «точке грёз». Надавить на неё, резко. Одновременно — сильно надавить иди уколоть в среднюю точку «сети сновидений». Всё сказано в книгах — но не сказано, что точки можно видеть .
Мейсте вздрогнул ещё раз, едва не свалился. Замер. Эль-Неренн прижимала ладони к его голове, ощущая, что рукам становится горячо.
Она не сразу осознала, что вокруг что-то изменилось. Сонливость наплывала на неё — усталость, переживания, но не только. Но удавалось не заснуть.
Вспышка. Яркая, зелёная вспышка.
-
Эль-Неренн открыла глаза.
Огромная, бескрайняя цветочная поляна. Холмы вокруг, ясное небо. Роса на траве. Она наклонилась, в изумлении прикоснулась к листьям. Мокрые от росы.
Осмотрелась. Та же одежда, в которой она вошла к Мейсте в комнату.
— Где я? — спросила она. Голос прозвучал неожиданно громко. Во сне, надо полагать. Давно уже не было таких ярких, запоминающихся снов. Эль-Неренн засмеялась. Ароматы луга окутывали её, голова кружилась. Ветерок, приятно обдувающий щёку.
Эль-Неренн побежала. Бежать оказалось легко. Очень легко. Словно ветер поддерживал её. Колокольчики и ромашки, мать-и — мачеха, клевер… Все цветы, которые эль-Неренн когда-либо видела, были собраны здесь. Все цвели. Её не удивило такое сочетание — сон есть сон.
Она обежала валун — замшелый, влажный, тёмно-бурый — и чуть не споткнулась о Мейсте.
— Теаренти ? — он был удивлён. — Вы… тоже здесь? Вы видите это? — он указал вокруг.
Эль-Неренн кивнула.
— Тебе снится это место, Мейсте?
Он кивнул. Было видно, что он счастлив.
— Я никогда не мог… почти никогда… вот, смотрите, — он указал на валун. Ближе к вершине были нацарапаны четыре буквы «М».
— Что это?
— Это я. Я загадал… если смогу оставить надпись, то вернусь сюда ещё раз. Я вернулся, — он засмеялся. Эль-Неренн ощутила холодок, проползающий по коже. — В пятый раз. Спасибо, теаренти .
— Ты оставлял здесь надписи?! Во сне?
— Попробуйте, — он указал рукой. — Оставьте. Вот, — протянул обломок камня. Эль-Неренн послушалась, нацарапала букву «Т».
— Почему «Т»? — поинтересовался Мейсте.
— Тайна, — подмигнула эль-Неренн. — Расскажу, потом. Здесь есть что-нибудь интересное, Мейсте?
— Много, — он кивнул, протянул руку. — Я покажу. Побежали!
И они побежали.
-
Эль-Неренн очнулась — рывком. Так и сидела, прижав ладони к голове Мейсте. Тот спал — спокойно, улыбаясь. Ему было хорошо. Ей самой — тоже.
эль-Неренн осторожно положила Мейсте на бок, поднялась. Немного затекла правая нога. Сколько они сидят так — час, два?
Нет, всего лишь десять минут. Эль-Неренн не поверила своим глазам, но часы продолжали утверждать — десять минут. Ну, пятнадцать, не важно.
Она ощущала, что энергия переполняет её. Как в ту ночь. Новое «видение» было сильным, запахи и звуки воспринимались ярко, насыщенно. Эль-Неренн тихо рассмеялась…
Ты видел, Грейвен. Я сдержала слово, он не прикоснулся ко мне. Никто не прикоснётся, пока я не отомщу за тебя.
Осторожно взяла с кровати подушку, покрывало. Подложила подушку под голову Мейсте, укрыла его покрывалом. Он не проснулся.
Медленно, прищурившись — в коридоре свет покажется нестерпимо ярким — эль-Неренн выскользнула наружу. Тихо закрыла за собой дверь, нажала до щелчка. Добрых сновидений, Мейсте.
На входе никого по-прежнему не было. Эль-Неренн надела шапочку… спать не хотелось, но не бродить же по дому всю ночь. Три часа до рассвета. Попытаться уснуть — бодрость неправильная, может окончиться так же неожиданно, как возникла.
Плач. Вначале эль-Неренн думала, что ей показалось. Потом… вновь. Где-то на пороге восприятия.
Она медленно скользнула на женскую половину (Тери спит на посту, довольная, всё на свете забыла). Замерла, вслушалась. Вновь показалось — как тогда, во сне, где Аголан…
…Лас-Тесан…
…пряталась в углу зеркального коридора.
Звук стал громче.
Эль-Неренн двигалась, иногда останавливаясь. Двери не заперты, просто закрыты и — спасибо Кесстеру — не скрипят. Вниз, мимо дверей в большую кухню, направо, в подвал — в ту его часть, где хранятся съестные припасы.
У дверей в подвал сидела, прямо на полу, Тимо и тихо плакала.
-
— Тимо?
Та вскинулась, чуть не вскрикнула… эль-Неренн прижала ладонь к её губам.
— Тихо, тихо… что случилось, Тимо? Почему ты здесь?
Та обхватила альбиноску, прижалась к ней, продолжая всхлипывать.
— Она сказала… она сказала, что меня отвезут назад. В приют. Я не хочу в приют, Ньер… не хочу-у — у-у…
— Тихо, — эль-Неренн осторожно приподняла девочку, поставила на ноги. Сама присела, держа её за руки. — Кто сказал?
— Она , — шёпотом сообщила девочка. — Во сне. Она сказала, что всё расскажет госпоже, всё… — некоторое время Тимо боролась со слезами, но слёзы победили. Эль-Неренн прижимала её к себе, пока Тимо не успокоилась.
— Кто она такая, Тимо? Что она расскажет? — Тимо смотрела на неё странным взглядом. — Я никому не скажу, — пообещала эль-Неренн. — Слово.
— Что я таскаю печенье… из кладовки.
— А ты таскаешь? — не удержалась эль-Неренн, улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— У нас с тобой свидание, верно? — эль-Неренн сняла шапочку. — Я могу уйти, если хочешь.
— Нет, — он ответил почти сразу. — Не уходи… те.
-
Стало понятно, для чего ивовый коврик. Мейсте уселся на него. Эль-Неренн поправила волосы, выключила свет в комнате — остался только ночник, тускло тлеющий у дальней стены. Села напротив, улыбаясь.
«Взгляд в глаза». Самое простое… то, с чего начинают все.
Когда глаза немного привыкли к сумраку, она увидела . Ту самую сеть точек — на лице, на шее Мейсте. Подняла голову… где — то возле его макушки виднелось большое тускло — красное «пятно».
«Сеть сновидений». То, что она видит — пять точек на его правой щеке. Мейсте медленно, неуверенно протянул руку, прикоснулся к её правой щеке. Эль-Неренн прижала свою ладонь поверх его. Замедлила дыхание. Точки — пятнышки — что она видела на Мейсте, разгорались ярче.
Она взяла обе его руки, медленно положила на его колени.
— Закрой глаза, — шепнула она. — Думай о чём-нибудь приятном.
Мейсте вздрогнул, когда её пальцы прикоснулись к верхней точке «сети». Точка почти сразу стала из тускло — оранжевой тёмно — зелёной. Понять бы, что означают эти цвета. Следующая… следующая… пальцам было горячо, а вскоре стало жарко и ей самой.
Пятая точка, под подбородком. Когда «позеленела» и она, Мейсте заснул. Или впал в оцепенение. Улыбка осталась на его лице.
Сжать все пальцы. Чуть развести, так, чтобы между каждым было расстояние — шириной ещё в один палец. Отвести большой в сторону. Положить так, чтобы большой палец касался верхней точки «сети сновидений»…
Горячо. Горячо ладони. Вот она, «точка грёз». Если знать, как искать, найти легко.
Мейсте вздрогнул, сильно, когда эль-Неренн прикоснулась к «точке грёз». Надавить на неё, резко. Одновременно — сильно надавить иди уколоть в среднюю точку «сети сновидений». Всё сказано в книгах — но не сказано, что точки можно видеть .
Мейсте вздрогнул ещё раз, едва не свалился. Замер. Эль-Неренн прижимала ладони к его голове, ощущая, что рукам становится горячо.
Она не сразу осознала, что вокруг что-то изменилось. Сонливость наплывала на неё — усталость, переживания, но не только. Но удавалось не заснуть.
Вспышка. Яркая, зелёная вспышка.
-
Эль-Неренн открыла глаза.
Огромная, бескрайняя цветочная поляна. Холмы вокруг, ясное небо. Роса на траве. Она наклонилась, в изумлении прикоснулась к листьям. Мокрые от росы.
Осмотрелась. Та же одежда, в которой она вошла к Мейсте в комнату.
— Где я? — спросила она. Голос прозвучал неожиданно громко. Во сне, надо полагать. Давно уже не было таких ярких, запоминающихся снов. Эль-Неренн засмеялась. Ароматы луга окутывали её, голова кружилась. Ветерок, приятно обдувающий щёку.
Эль-Неренн побежала. Бежать оказалось легко. Очень легко. Словно ветер поддерживал её. Колокольчики и ромашки, мать-и — мачеха, клевер… Все цветы, которые эль-Неренн когда-либо видела, были собраны здесь. Все цвели. Её не удивило такое сочетание — сон есть сон.
Она обежала валун — замшелый, влажный, тёмно-бурый — и чуть не споткнулась о Мейсте.
— Теаренти ? — он был удивлён. — Вы… тоже здесь? Вы видите это? — он указал вокруг.
Эль-Неренн кивнула.
— Тебе снится это место, Мейсте?
Он кивнул. Было видно, что он счастлив.
— Я никогда не мог… почти никогда… вот, смотрите, — он указал на валун. Ближе к вершине были нацарапаны четыре буквы «М».
— Что это?
— Это я. Я загадал… если смогу оставить надпись, то вернусь сюда ещё раз. Я вернулся, — он засмеялся. Эль-Неренн ощутила холодок, проползающий по коже. — В пятый раз. Спасибо, теаренти .
— Ты оставлял здесь надписи?! Во сне?
— Попробуйте, — он указал рукой. — Оставьте. Вот, — протянул обломок камня. Эль-Неренн послушалась, нацарапала букву «Т».
— Почему «Т»? — поинтересовался Мейсте.
— Тайна, — подмигнула эль-Неренн. — Расскажу, потом. Здесь есть что-нибудь интересное, Мейсте?
— Много, — он кивнул, протянул руку. — Я покажу. Побежали!
И они побежали.
-
Эль-Неренн очнулась — рывком. Так и сидела, прижав ладони к голове Мейсте. Тот спал — спокойно, улыбаясь. Ему было хорошо. Ей самой — тоже.
эль-Неренн осторожно положила Мейсте на бок, поднялась. Немного затекла правая нога. Сколько они сидят так — час, два?
Нет, всего лишь десять минут. Эль-Неренн не поверила своим глазам, но часы продолжали утверждать — десять минут. Ну, пятнадцать, не важно.
Она ощущала, что энергия переполняет её. Как в ту ночь. Новое «видение» было сильным, запахи и звуки воспринимались ярко, насыщенно. Эль-Неренн тихо рассмеялась…
Ты видел, Грейвен. Я сдержала слово, он не прикоснулся ко мне. Никто не прикоснётся, пока я не отомщу за тебя.
Осторожно взяла с кровати подушку, покрывало. Подложила подушку под голову Мейсте, укрыла его покрывалом. Он не проснулся.
Медленно, прищурившись — в коридоре свет покажется нестерпимо ярким — эль-Неренн выскользнула наружу. Тихо закрыла за собой дверь, нажала до щелчка. Добрых сновидений, Мейсте.
На входе никого по-прежнему не было. Эль-Неренн надела шапочку… спать не хотелось, но не бродить же по дому всю ночь. Три часа до рассвета. Попытаться уснуть — бодрость неправильная, может окончиться так же неожиданно, как возникла.
Плач. Вначале эль-Неренн думала, что ей показалось. Потом… вновь. Где-то на пороге восприятия.
Она медленно скользнула на женскую половину (Тери спит на посту, довольная, всё на свете забыла). Замерла, вслушалась. Вновь показалось — как тогда, во сне, где Аголан…
…Лас-Тесан…
…пряталась в углу зеркального коридора.
Звук стал громче.
Эль-Неренн двигалась, иногда останавливаясь. Двери не заперты, просто закрыты и — спасибо Кесстеру — не скрипят. Вниз, мимо дверей в большую кухню, направо, в подвал — в ту его часть, где хранятся съестные припасы.
У дверей в подвал сидела, прямо на полу, Тимо и тихо плакала.
-
— Тимо?
Та вскинулась, чуть не вскрикнула… эль-Неренн прижала ладонь к её губам.
— Тихо, тихо… что случилось, Тимо? Почему ты здесь?
Та обхватила альбиноску, прижалась к ней, продолжая всхлипывать.
— Она сказала… она сказала, что меня отвезут назад. В приют. Я не хочу в приют, Ньер… не хочу-у — у-у…
— Тихо, — эль-Неренн осторожно приподняла девочку, поставила на ноги. Сама присела, держа её за руки. — Кто сказал?
— Она , — шёпотом сообщила девочка. — Во сне. Она сказала, что всё расскажет госпоже, всё… — некоторое время Тимо боролась со слезами, но слёзы победили. Эль-Неренн прижимала её к себе, пока Тимо не успокоилась.
— Кто она такая, Тимо? Что она расскажет? — Тимо смотрела на неё странным взглядом. — Я никому не скажу, — пообещала эль-Неренн. — Слово.
— Что я таскаю печенье… из кладовки.
— А ты таскаешь? — не удержалась эль-Неренн, улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96