Здесь пахло старой кожей и табаком, единственная лампа отбрасывала на стол пятно света.
— Ваше письмо я получил, — отозвался Гейтс, поправляя очки в тонкой металлической оправе. Круглые карие глаза за совершенно круглыми стеклами и жидкий пушок вокруг лысины Гейтса создавали у Адриана впечатление, что он обсуждает свои дела с филином. — Ваши распоряжения, — продолжал поверенный, — показались мне несколько… туманными.
— Так и было задумано. Некоторые детали я хотел обсудить при встрече.
— Конечно, конечно! Стало быть, я правильно понял, что этот Дом птиц — весьма… деликатное предприятие?
— Вот именно.
— Прекрасно! Тогда прежде всего нам следует выбрать подходящее место.
— Об этом я уже позаботился. Мне известна одна галерея в Сохо, которую можно приобрести без лишнего шума.
— Отлично. Значит, мы можем перейти к… самим птицам, ваша светлость?
Адриан кивнул, едва заметно улыбнувшись.
— Насколько я понимаю, речь идет отнюдь не о тех пичужках, которых человек с несколькими фунтами в кармане найдет на каждом углу?
— Ни в коем случае! Я намерен приобрести самые редкостные экземпляры. Эти существа должны быть красивыми, забавными и, разумеется, непохожими друг на друга.
— Само собой, — подтвердил Гейтс, слегка поморщившись. — Иначе вашим… посетителям вскоре наскучит переходить от одной клетки к другой.
Адриан возликовал:
— Клетки! Блестящая мысль, Гейтс! И как я сам до этого не додумался?
— Я употребил это слово в переносном смысле…
— Нет-нет, вы подали мне идею! Думаю, клетки надо устроить так, чтобы наш птичник отличался от всех подобных заведений Лондона. Я уже вижу эти клетки размером с целую комнату, предназначенные для того, чтобы подчеркнуть достоинства того или иного вида пернатых. К примеру, в клетке канарейки все будет желтым — от пола до потолка, а в клетке кардинала…
— Красным, — подсказал Гейтс. — Да-да, теперь я понимаю, как вы правы. Я в восторге!
Как были бы в восторге все прочие настоящие мужчины города, удовлетворенно добавил про себя Адриан.
— Значит, во всем заведении не должно быть даже пары одинаковых птиц, — заявил он Гейтсу. — Возможно, их понадобится ввозить из-за границы. Вы готовы взяться за это?
— О, я вполне способен выбрать лучших птичек! Но как я уже сказал, мы говорим отнюдь не о голубках, поэтому обойдутся они недешево.
Адриан расплылся в злорадной улыбке.
— А разве я забыл упомянуть о том, что мне удалось собрать щедрые пожертвования у самых высокопоставлен ных лиц города? Расставляйте ловушки, Гейтс. Цена не имеет значения.
Выйдя из конторы Гейтса, Адриан с вызывающим видом повернул коня не к дому, а в сторону клуба. Весь день ему пришлось вышагивать по гостиной в ожидании герцогини, которая под удобным предлогом головной боли заперлась у себя в спальне. Теперь пришла ее очередь подождать.
Колин и Уилл уже осчастливили клуб своим присутствием и теперь увлеченно играли в карты. Оба уже успели пропустить по стаканчику. Увидев Адриана, Колин предложил навестить мадам Луазель, заведение которой славилось самыми дорогими и изысканными жрицами любви во всем Лондоне.
— Только без меня, джентльмены, — отказался Адриан. — У меня другие планы. — И он рассказал о приглашении на бал к Торрингтонам.
Оба друга изумленно воззрились на него.
— На бал? — переспросил Колин, на лице которого. отразилось явное недоверие. — Ты едешь на бал? По доброй воле?
— Разумеется, по доброй воле, — хмыкнул Адриан.
— И ты доволен?
— Вполне. Герцогиня пожелала войти в общество, и я решил, что это самое меньшее, на что я способен.
— Очень благородно с твоей стороны, Рейв, — заявил Уилл, одобрительно кивая.
Колин залпом осушил свой бокал.
— С этого все и начинается. Сначала ты позволишь затащить тебя на бал, затем на музыкальный вечер к чьей-нибудь дурнушке племяннице. Дойдет до того, что ты начнешь сопровождать герцогиню по лавкам Бонд-стрит, рассуждая о шелках новейших расцветок, увешанный свертками, словно вьючное животное!
Адриан подозрительно прищурился. Неужели Колин видел его на Бонд-стрит? Не может быть. Колин наверняка высмеял бы его на месте. К тому же ему, слава Богу, не пришлось тащить никакие свертки!
— Благодарю за предостережение, — откликнулся Рейвен. — А теперь, джентльмены, позвольте откланяться…
— Ни за что! — заявил Колин и встал. — Я не собирался на бал к Торрингтонам, но, черт побери, мне вдруг захотелось пикулей с перепелиными яйцами и вальсов. А тебе, Уилл?
Уилл решительно поднялся. Он редко проявлял инициативу, но еще реже отклонял предложения Колина.
— Пожалуй, я тоже не прочь попробовать парочку перепелиных яиц.
Колин усмехнулся:
— И кроме того, у меня появится возможность увидеть твою супругу в сознании.
— А не кажется ли вам, что подобные развлечения вам не по возрасту? — покровительственно осведомился Адриан.
— Нет! — хором ответили друзья.
— Значит, прихватим герцогиню — и в бой? — спросил Колин.
Втайне Адриан надеялся, что «прихватить герцогиню» не составит труда. Он уже давно понял, что Ли непредсказуема и наделена способностью воспринимать события совсем не так, как полагается женщине.
Адриан сознавал, что сегодня вечером заставил жену ждать. Возможно, она уже отчаялась и отправилась на бал без него. С другой стороны, она могла попросту лечь спать. Или решила дождаться его у двери и сразу высказать все, что о нем думает. В любом из трех случаев ему будет неловко перед всегда готовыми посмеяться друзьями.
Сколько раз он сам потешался над мужьями, оказавшимися в столь унизительном положении!
Колин с Уиллом наверняка напомнят ему об этом.
Но как бы там ни было, Адриан не имел права рисковать, особенно предстоящей кампанией. Нельзя забывать, что его конечная цель — оказаться в постели с герцогиней, ласковой, страстной, жаждущей его, как ни одна женщина в мире.
Адриан вошел в дом, приготовившись к самому страшному. Не готов он был лишь к одному: застать жену на кухне. Ли смеялась, попивая чай в обществе самого ворчливого из слуг. Когда-то Адриан спас Торна от военного суда, а еще дважды — от удара ножом в спину, и теперь твердо знал, что старый дворецкий беззаветно предан ему.
При виде мужа Ли грациозно поднялась, а Адриана охватило стремительно нарастающее желание. Волосы Ли, собранные на макушке, обнажали стройную шею, роскошные плечи и восхитительную грудь. Она производила впечатление соблазнительного лакомства в обертке из голубого шелка, долгожданного подарка, на который Адриану не терпелось взглянуть.
Ли улыбнулась — очевидно, радуясь появлению мужа после непонятного отсутствия.
А где же раздражение, вполне объяснимое у женщины, вынужденной ждать? Где праведное негодование?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— Ваше письмо я получил, — отозвался Гейтс, поправляя очки в тонкой металлической оправе. Круглые карие глаза за совершенно круглыми стеклами и жидкий пушок вокруг лысины Гейтса создавали у Адриана впечатление, что он обсуждает свои дела с филином. — Ваши распоряжения, — продолжал поверенный, — показались мне несколько… туманными.
— Так и было задумано. Некоторые детали я хотел обсудить при встрече.
— Конечно, конечно! Стало быть, я правильно понял, что этот Дом птиц — весьма… деликатное предприятие?
— Вот именно.
— Прекрасно! Тогда прежде всего нам следует выбрать подходящее место.
— Об этом я уже позаботился. Мне известна одна галерея в Сохо, которую можно приобрести без лишнего шума.
— Отлично. Значит, мы можем перейти к… самим птицам, ваша светлость?
Адриан кивнул, едва заметно улыбнувшись.
— Насколько я понимаю, речь идет отнюдь не о тех пичужках, которых человек с несколькими фунтами в кармане найдет на каждом углу?
— Ни в коем случае! Я намерен приобрести самые редкостные экземпляры. Эти существа должны быть красивыми, забавными и, разумеется, непохожими друг на друга.
— Само собой, — подтвердил Гейтс, слегка поморщившись. — Иначе вашим… посетителям вскоре наскучит переходить от одной клетки к другой.
Адриан возликовал:
— Клетки! Блестящая мысль, Гейтс! И как я сам до этого не додумался?
— Я употребил это слово в переносном смысле…
— Нет-нет, вы подали мне идею! Думаю, клетки надо устроить так, чтобы наш птичник отличался от всех подобных заведений Лондона. Я уже вижу эти клетки размером с целую комнату, предназначенные для того, чтобы подчеркнуть достоинства того или иного вида пернатых. К примеру, в клетке канарейки все будет желтым — от пола до потолка, а в клетке кардинала…
— Красным, — подсказал Гейтс. — Да-да, теперь я понимаю, как вы правы. Я в восторге!
Как были бы в восторге все прочие настоящие мужчины города, удовлетворенно добавил про себя Адриан.
— Значит, во всем заведении не должно быть даже пары одинаковых птиц, — заявил он Гейтсу. — Возможно, их понадобится ввозить из-за границы. Вы готовы взяться за это?
— О, я вполне способен выбрать лучших птичек! Но как я уже сказал, мы говорим отнюдь не о голубках, поэтому обойдутся они недешево.
Адриан расплылся в злорадной улыбке.
— А разве я забыл упомянуть о том, что мне удалось собрать щедрые пожертвования у самых высокопоставлен ных лиц города? Расставляйте ловушки, Гейтс. Цена не имеет значения.
Выйдя из конторы Гейтса, Адриан с вызывающим видом повернул коня не к дому, а в сторону клуба. Весь день ему пришлось вышагивать по гостиной в ожидании герцогини, которая под удобным предлогом головной боли заперлась у себя в спальне. Теперь пришла ее очередь подождать.
Колин и Уилл уже осчастливили клуб своим присутствием и теперь увлеченно играли в карты. Оба уже успели пропустить по стаканчику. Увидев Адриана, Колин предложил навестить мадам Луазель, заведение которой славилось самыми дорогими и изысканными жрицами любви во всем Лондоне.
— Только без меня, джентльмены, — отказался Адриан. — У меня другие планы. — И он рассказал о приглашении на бал к Торрингтонам.
Оба друга изумленно воззрились на него.
— На бал? — переспросил Колин, на лице которого. отразилось явное недоверие. — Ты едешь на бал? По доброй воле?
— Разумеется, по доброй воле, — хмыкнул Адриан.
— И ты доволен?
— Вполне. Герцогиня пожелала войти в общество, и я решил, что это самое меньшее, на что я способен.
— Очень благородно с твоей стороны, Рейв, — заявил Уилл, одобрительно кивая.
Колин залпом осушил свой бокал.
— С этого все и начинается. Сначала ты позволишь затащить тебя на бал, затем на музыкальный вечер к чьей-нибудь дурнушке племяннице. Дойдет до того, что ты начнешь сопровождать герцогиню по лавкам Бонд-стрит, рассуждая о шелках новейших расцветок, увешанный свертками, словно вьючное животное!
Адриан подозрительно прищурился. Неужели Колин видел его на Бонд-стрит? Не может быть. Колин наверняка высмеял бы его на месте. К тому же ему, слава Богу, не пришлось тащить никакие свертки!
— Благодарю за предостережение, — откликнулся Рейвен. — А теперь, джентльмены, позвольте откланяться…
— Ни за что! — заявил Колин и встал. — Я не собирался на бал к Торрингтонам, но, черт побери, мне вдруг захотелось пикулей с перепелиными яйцами и вальсов. А тебе, Уилл?
Уилл решительно поднялся. Он редко проявлял инициативу, но еще реже отклонял предложения Колина.
— Пожалуй, я тоже не прочь попробовать парочку перепелиных яиц.
Колин усмехнулся:
— И кроме того, у меня появится возможность увидеть твою супругу в сознании.
— А не кажется ли вам, что подобные развлечения вам не по возрасту? — покровительственно осведомился Адриан.
— Нет! — хором ответили друзья.
— Значит, прихватим герцогиню — и в бой? — спросил Колин.
Втайне Адриан надеялся, что «прихватить герцогиню» не составит труда. Он уже давно понял, что Ли непредсказуема и наделена способностью воспринимать события совсем не так, как полагается женщине.
Адриан сознавал, что сегодня вечером заставил жену ждать. Возможно, она уже отчаялась и отправилась на бал без него. С другой стороны, она могла попросту лечь спать. Или решила дождаться его у двери и сразу высказать все, что о нем думает. В любом из трех случаев ему будет неловко перед всегда готовыми посмеяться друзьями.
Сколько раз он сам потешался над мужьями, оказавшимися в столь унизительном положении!
Колин с Уиллом наверняка напомнят ему об этом.
Но как бы там ни было, Адриан не имел права рисковать, особенно предстоящей кампанией. Нельзя забывать, что его конечная цель — оказаться в постели с герцогиней, ласковой, страстной, жаждущей его, как ни одна женщина в мире.
Адриан вошел в дом, приготовившись к самому страшному. Не готов он был лишь к одному: застать жену на кухне. Ли смеялась, попивая чай в обществе самого ворчливого из слуг. Когда-то Адриан спас Торна от военного суда, а еще дважды — от удара ножом в спину, и теперь твердо знал, что старый дворецкий беззаветно предан ему.
При виде мужа Ли грациозно поднялась, а Адриана охватило стремительно нарастающее желание. Волосы Ли, собранные на макушке, обнажали стройную шею, роскошные плечи и восхитительную грудь. Она производила впечатление соблазнительного лакомства в обертке из голубого шелка, долгожданного подарка, на который Адриану не терпелось взглянуть.
Ли улыбнулась — очевидно, радуясь появлению мужа после непонятного отсутствия.
А где же раздражение, вполне объяснимое у женщины, вынужденной ждать? Где праведное негодование?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70