сейчас на ней был светло-серый саронг и короткая плотная желтая кофта.
Заметив его взгляд, она поерзала и оттянула ткань у себя на талии.
– Эти тряпки просто ужасны, – сказала она. – Даже хуже того, что нам выдают дома, а они сами по себе мерзость. Я только хотела тебя спросить, не найдется ли у тебя немного свободного времени и не поможешь ли ты мне купить одежду из ткани вместо вот такой бумажной.
Дональд быстро прикинул в уме. Прилетев в Ятаканг, он опередил время: здесь утро, а по калифорнийскому времени – еще вчерашний вечер. Ятакангский обычай предписывает между полуднем и тремя папа-мама соблюдать что-то вроде сиесты. Следовательно, раньше чем на три никаких встреч он назначить не сможет, а значит, у него остается пара свободных часов.
– Конечно, смогу, – сказал он. – Дай только сделаю несколько звонков, а потом я совершенно свободен.
– Большое спасибо, – сказала она и вернулась в свой номер, не закрыв за собой дверь.
Их комнаты, оказывается, разделял шкаф, дверь которого в ее номере открывалась, а не отодвигалась в сторону, как в его. Он почти сразу это заметил, потому что, вернувшись в кресло возле телефона, видел в зеркале, как беззвучно открывается вторая дверь. Ожидая, пока его соединят с правительственным информационным бюро, он рассеянно продолжал смотреть в зеркало.
И потому увидел, как она помедлила, поглядела на себя в этой убогой серой и желтой бумаге и невольно состроила презрительную гримаску.
– Да? – сказали из телефона.
– Отдел по связям с иностранными корреспондентами, будьте добры.
– Подождите минуту.
Она положила руки на грудь, словно чтобы сорвать противную одежду, но бумага, усиленная пластмассой, чтобы защитить от частых ятакангских дождей, не поддалась. С видом потерпевшей поражение она стянула кофту и гневно смяла ее в ком, который зашвырнула в дальний угол комнаты.
– Отдел по связям с иностранными корреспондентами, – сказали в телефоне.
– Меня зовут Дональд Хоган, я послан к вам с аккредитацией от «АнглоСлуСпуТры». Вы должны были получить извещение из нашего центрального офиса.
– Пожалуйста, повторите имя и фамилию. Я проверю.
Верхняя часть саронга, машинным способом заложенная складками под приблизительно рост и размер Бранвен, Развернулась с шорохом бумаги. У Дональда перехватило Дыхание. Под саронгом на ней не было ничего, груди у нее были похожи на коричневые персики, а соски – на яркие сердолики.
– Да, мистер Хоган, извещение о вашем прибытии поступило. Когда вы хотели бы приехать к нам и получить регистрацию вашего официального статуса журналиста в Ятаканге?
– Если три часа дня не слишком рано…
Она размотала три слоя саронга с талии и нагнулась, чтобы распутать сложный клубок прорезей и хвостов, составлявший шаровары. Когда она согнулась в талии, ее груди едва качнулись.
– Я посмотрю в расписании встреч соответствующего чиновника. Пожалуйста, оставайтесь на проводе.
Ей, наверное, удалось надеть незнакомую одежду, но, чтобы снять ее, потребовалось много больших трудов. Не разгибаясь, она повернулась, словно чтобы лучше видеть, что делает, и в квадратном зеркале возникли маленькие округлые ягодицы. Свет упал на холмик черных волос, когда эти ягодицы раздвинулись.
– Да, приходите в три. Благодарю вас, мистер Хоган, – сказали из телефона. Раздался щелчок. Дональд встал – во рту у него пересохло, сердце бешено стучало – и прошел через шкаф.
Все еще стоя к нему спиной, Бранвен переступила через ворох бумажного саронга и сказала:
– Я, конечно, знала, что ты смотришь. Он промолчал.
– Иногда мне думается, что сошла с ума, – сказала Бранвен, ив ее голос вкрались пронзительные ноты по давленной истерики. – Но опять же, бывает, мне кажется, я вовсе не сумасшедшая, а напротив, очень разумная. Он научил меня любить мое тело. Я говорю о муже. И, возможно, мне осталось не так уж много времени, чтобы проявить эту любовь.
Наконец она повернулась, очень медленно вращаясь на изящной ступне, пятка которой, как увидел теперь Дональд, была окрашена розовым – в тон лаку на ногтях.
– Мне очень жаль, – внезапно сказала она. – Неудачный получился тебе комплимент. Просто… Ну, у меня никогда не было американца, а мне бы хотелось. Пока я еще могу. То есть если ты хочешь. – Слова прозвучали безжизненно и пусто, словно из динамика машины. – Я совершенно… как это в каламбуре? Совершенно неподатлива, так? Меня стерилизовали на случай, если мой штамм лейкемии передается по наследству. Я абсолютно и совершенно бесплодна.
– Я тоже, – сказал Дональд и сам удивился грубости своего тона, а потом вытащил заколку, которая скрепляла ее длинные черные волосы, и те рассыпались по ее плечам и спине водопадом кудрей забвения.
ПРОСЛЕЖИВАЯ КРУПНЫМ ПЛАНОМ (19)
ПОТРЕБНОСТИ НЕВЕЛИКИ, И ТЕ ЛЕГКО УДОВЛЕТВОРИТЬ
Когда его телек съехал с катушек и стал показывать одно только поле нерегулярно колеблющихся серых линий вперемежку с точками, которые мельтешили, будто пылинки, подвешенные в жидкости и показываемые под микроскопом для демонстрации броуновского движения молекул, а из динамиков шел один лишь белый шум статики, Бенни Ноукс подумал, что, наверное, надо его починить. Но через час или два он обнаружил, что случайные орнаменты и шум сами по себе психоделики. И более того, в них не вторгается реальность с отвратительными роликами про то, как люди убивают людей. Сведя себя до единицы чистейшего восприятия, он продолжал смотреть в экран. Время от времени он говорил: «Ну и воображение у меня, мать твою!»
РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (23)
БОЛЬШОЙ ПАЛЕЦ ПОДНЯЛ
*
Бенинский залив! Бенинский залив! Сорок приехали, один остался жив!
Ни в один из городков Бенинии прямого экспресс-сообщения не было. Стране было не по карману даже построить гигантскую бетонную взлетную полосу в пять миль длиной, какие требовались для экспресс-самолетов, не говоря уже о вспомогательных службах. Из лощеного чрева экспресса Нормана высадили в Аккре и загнали на борт крохотного древнего «боинга» с вихляющимися крыльями, который летал по местной линии во внутреннюю Нигерию с посадкой в Порт-Мейе. Построили самолетик не позже 1980-го, и обслуживали его цистерны с топливом, в которых подвозили не жидкий кислород и диамид, а керосин. Судя по вони, шланги подтекали, и Норман против воли подумал о самовозгорании.
Бенинский залив! Бенинский залив! Клещем вопьется, раз укусив.
От скороварочного жара Африки одежда приклеивалась к телу на смеси пота и пара.
Надменные чиновники в формах, которые он поначалу за таковые даже не принял (ксенофобия конца прошлого столетия стерла европейские знаки различия вроде фуражек и портупей с кобурами а-ля Сэм Браун, заменив их на милитаризованный эквивалент племенного головного убора), были рады возможности выказать презрение к своим черным американским братьям, детям африканцев, у которых не хватило ума или таланта спрятаться от работорговцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
Заметив его взгляд, она поерзала и оттянула ткань у себя на талии.
– Эти тряпки просто ужасны, – сказала она. – Даже хуже того, что нам выдают дома, а они сами по себе мерзость. Я только хотела тебя спросить, не найдется ли у тебя немного свободного времени и не поможешь ли ты мне купить одежду из ткани вместо вот такой бумажной.
Дональд быстро прикинул в уме. Прилетев в Ятаканг, он опередил время: здесь утро, а по калифорнийскому времени – еще вчерашний вечер. Ятакангский обычай предписывает между полуднем и тремя папа-мама соблюдать что-то вроде сиесты. Следовательно, раньше чем на три никаких встреч он назначить не сможет, а значит, у него остается пара свободных часов.
– Конечно, смогу, – сказал он. – Дай только сделаю несколько звонков, а потом я совершенно свободен.
– Большое спасибо, – сказала она и вернулась в свой номер, не закрыв за собой дверь.
Их комнаты, оказывается, разделял шкаф, дверь которого в ее номере открывалась, а не отодвигалась в сторону, как в его. Он почти сразу это заметил, потому что, вернувшись в кресло возле телефона, видел в зеркале, как беззвучно открывается вторая дверь. Ожидая, пока его соединят с правительственным информационным бюро, он рассеянно продолжал смотреть в зеркало.
И потому увидел, как она помедлила, поглядела на себя в этой убогой серой и желтой бумаге и невольно состроила презрительную гримаску.
– Да? – сказали из телефона.
– Отдел по связям с иностранными корреспондентами, будьте добры.
– Подождите минуту.
Она положила руки на грудь, словно чтобы сорвать противную одежду, но бумага, усиленная пластмассой, чтобы защитить от частых ятакангских дождей, не поддалась. С видом потерпевшей поражение она стянула кофту и гневно смяла ее в ком, который зашвырнула в дальний угол комнаты.
– Отдел по связям с иностранными корреспондентами, – сказали в телефоне.
– Меня зовут Дональд Хоган, я послан к вам с аккредитацией от «АнглоСлуСпуТры». Вы должны были получить извещение из нашего центрального офиса.
– Пожалуйста, повторите имя и фамилию. Я проверю.
Верхняя часть саронга, машинным способом заложенная складками под приблизительно рост и размер Бранвен, Развернулась с шорохом бумаги. У Дональда перехватило Дыхание. Под саронгом на ней не было ничего, груди у нее были похожи на коричневые персики, а соски – на яркие сердолики.
– Да, мистер Хоган, извещение о вашем прибытии поступило. Когда вы хотели бы приехать к нам и получить регистрацию вашего официального статуса журналиста в Ятаканге?
– Если три часа дня не слишком рано…
Она размотала три слоя саронга с талии и нагнулась, чтобы распутать сложный клубок прорезей и хвостов, составлявший шаровары. Когда она согнулась в талии, ее груди едва качнулись.
– Я посмотрю в расписании встреч соответствующего чиновника. Пожалуйста, оставайтесь на проводе.
Ей, наверное, удалось надеть незнакомую одежду, но, чтобы снять ее, потребовалось много больших трудов. Не разгибаясь, она повернулась, словно чтобы лучше видеть, что делает, и в квадратном зеркале возникли маленькие округлые ягодицы. Свет упал на холмик черных волос, когда эти ягодицы раздвинулись.
– Да, приходите в три. Благодарю вас, мистер Хоган, – сказали из телефона. Раздался щелчок. Дональд встал – во рту у него пересохло, сердце бешено стучало – и прошел через шкаф.
Все еще стоя к нему спиной, Бранвен переступила через ворох бумажного саронга и сказала:
– Я, конечно, знала, что ты смотришь. Он промолчал.
– Иногда мне думается, что сошла с ума, – сказала Бранвен, ив ее голос вкрались пронзительные ноты по давленной истерики. – Но опять же, бывает, мне кажется, я вовсе не сумасшедшая, а напротив, очень разумная. Он научил меня любить мое тело. Я говорю о муже. И, возможно, мне осталось не так уж много времени, чтобы проявить эту любовь.
Наконец она повернулась, очень медленно вращаясь на изящной ступне, пятка которой, как увидел теперь Дональд, была окрашена розовым – в тон лаку на ногтях.
– Мне очень жаль, – внезапно сказала она. – Неудачный получился тебе комплимент. Просто… Ну, у меня никогда не было американца, а мне бы хотелось. Пока я еще могу. То есть если ты хочешь. – Слова прозвучали безжизненно и пусто, словно из динамика машины. – Я совершенно… как это в каламбуре? Совершенно неподатлива, так? Меня стерилизовали на случай, если мой штамм лейкемии передается по наследству. Я абсолютно и совершенно бесплодна.
– Я тоже, – сказал Дональд и сам удивился грубости своего тона, а потом вытащил заколку, которая скрепляла ее длинные черные волосы, и те рассыпались по ее плечам и спине водопадом кудрей забвения.
ПРОСЛЕЖИВАЯ КРУПНЫМ ПЛАНОМ (19)
ПОТРЕБНОСТИ НЕВЕЛИКИ, И ТЕ ЛЕГКО УДОВЛЕТВОРИТЬ
Когда его телек съехал с катушек и стал показывать одно только поле нерегулярно колеблющихся серых линий вперемежку с точками, которые мельтешили, будто пылинки, подвешенные в жидкости и показываемые под микроскопом для демонстрации броуновского движения молекул, а из динамиков шел один лишь белый шум статики, Бенни Ноукс подумал, что, наверное, надо его починить. Но через час или два он обнаружил, что случайные орнаменты и шум сами по себе психоделики. И более того, в них не вторгается реальность с отвратительными роликами про то, как люди убивают людей. Сведя себя до единицы чистейшего восприятия, он продолжал смотреть в экран. Время от времени он говорил: «Ну и воображение у меня, мать твою!»
РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (23)
БОЛЬШОЙ ПАЛЕЦ ПОДНЯЛ
*
Бенинский залив! Бенинский залив! Сорок приехали, один остался жив!
Ни в один из городков Бенинии прямого экспресс-сообщения не было. Стране было не по карману даже построить гигантскую бетонную взлетную полосу в пять миль длиной, какие требовались для экспресс-самолетов, не говоря уже о вспомогательных службах. Из лощеного чрева экспресса Нормана высадили в Аккре и загнали на борт крохотного древнего «боинга» с вихляющимися крыльями, который летал по местной линии во внутреннюю Нигерию с посадкой в Порт-Мейе. Построили самолетик не позже 1980-го, и обслуживали его цистерны с топливом, в которых подвозили не жидкий кислород и диамид, а керосин. Судя по вони, шланги подтекали, и Норман против воли подумал о самовозгорании.
Бенинский залив! Бенинский залив! Клещем вопьется, раз укусив.
От скороварочного жара Африки одежда приклеивалась к телу на смеси пота и пара.
Надменные чиновники в формах, которые он поначалу за таковые даже не принял (ксенофобия конца прошлого столетия стерла европейские знаки различия вроде фуражек и портупей с кобурами а-ля Сэм Браун, заменив их на милитаризованный эквивалент племенного головного убора), были рады возможности выказать презрение к своим черным американским братьям, детям африканцев, у которых не хватило ума или таланта спрятаться от работорговцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170