..
- Свекор, что ли? - поинтересовался мастер, соединяя какие-то провода и обматывая их изолентой.
- Свекор, - кивнула Алла Валериевна, - так она, ведущая это, все на него кричит, все ругается и девочку настраивает!
- Прямо при людях? - поразился мастер.
- При мне! - консьержка пригорюнилась. - Она меня-то и за человека не считает!
- А что свекор?
- А он-то в девочке души не чает, все ей подарки возит, и все такие хорошие, такие дорогие!
Любит внучку-то.., оно и понятно, родного сына человек потерял, только внучка осталась, и такая девочка хорошенькая, просто картинка! Он ей и одежду всякую привозит, и игрушки.., недавно такого медведя подарил, что это просто слов нету, прямо загляденье!
- А невестка недовольна? - поразился общительный мастер.
- Все кричит, все ругается.., все-таки, правда, терпит, встречаться с девочкой иногда разрешает, видно только оттого, что богатый он очень, а она на деньги его зарится. Только все равно с характером сладить не может, морду ей прямо перекашивает, как старика увидит...
- Да что вы! Разве же так можно, - рассудительно проговорил мастер, ведь он девочке дед, родная кровь...
- Это верно, - закивала консьержка, - а вот поди ж ты, ничего не может с собой сделать! Такой уж видно характер! А дед-то, конечно, тоже ее не любит, только это так не показывает!
- Да? - удивился парень. - А откуда же вы знаете?
- Поживи с мое - будешь в людях разбираться! Алла Валериевна снова поджала губы. - Да потом, не всегда он тоже может характер удержать! Как-то раз она на него накричала, а дед-то ей в ответ:
"Это из-за тебя мой сын, - говорит, - погиб! Это ты его довела! Из-за тебя Дашенька без отца осталась! А ты ей, - говорит, - плохая мать!"
- Ну, это он, видно, в сердцах, - проговорил монтер, устанавливая на место крышку домофона, - все же мать есть мать. Какой бы у нее ни был характер, к своему-то ребенку она по другому...
- А вот не скажи! - консьержка снова заговорила вполголоса. - И накричит на девочку, и даже ударит.., а сама-то с ней мало и бывает, все время нянек ей разных нанимает! И няньки эти подолгу не держатся, хорошо если какая месяц отработает, а то и того меньше!
- Для ребенка это плохо! - рассудительно произнес мастер.
- Еще бы не плохо! Не успеет девочка к одной привыкнуть, а мать уже ту прогонит, новую приведет!
- Ну вот, здесь все исправил, - мастер убрал инструменты в чемоданчик, - теперь надо по этажам пройти, посмотреть, может, где-то в распределительной коробке контакт нарушен.
Консьержка с умным видом покивала - как-никак, в прошлом она была научным работником! Ну, или почти научным работником...
Поднявшись на два лестничных пролета, мастер на минутку остановился, чтобы поправить усы.
Лола утром схалтурила, гримируя его, и плохо приклеила левый ус, так что во время разговора с консьержкой он слегка отклеился и Ленина легенда чуть не лопнула, как воздушный шар.
Убедившись, что усы в порядке, Маркиз поднялся на четвертый этаж.
На площадку выходили две двери, однако Леня сразу установил, что ему нужна левая, поскольку на правой двери красовалась медная табличка:
"Аветик Одиссеевич Айвазов, адвокат".
Судя по этой табличке, обладатель экзотического отчества принимал клиентов на дому, тем самым упростив Ленину задачу.
Маркиз подошел к левой двери и нажал на кнопку звонка.
- Кто здесь? - почти сразу раздался за дверью недовольный женский голос.
- Мастер, - отозвался Леня, - у вас неисправен домофон, я должен его починить.
Дверь открылась на цепочку, и в образовавшейся щели появилось широкое и курносое женское лицо, густо обсыпанное веснушками.
Лицо это явно не принадлежало телевизионной ведущей Варваре Строгановой, поэтому методом исключения Леня предположил, что перед ним находится очередная няня девочки Даши.
- Какой такой мастер? - окрысилась няня. Ничего не знаю! Хозяйки нету, а без нее никого не ведено пускать!
- Ну, как знаете, девушка, - проговорил Маркиз, - я отмечу у себя, что вы отказались от ремонта, а вы распишитесь, - и он протянул няне бланк со смазанной печатью.
- Чего это я должна расписываться? - проговорила няня неожиданно довольным голосом.
Этот довольный голос образовался у нее по очень странной причине. Ее уже очень давно никто не называл девушкой. Она была вовсе не стара, ей не было и сорока лет, но из-за грубой и непривлекательной внешности чуть не с тридцатилетнего возраста к ней обращались неприятным и даже оскорбительным словом "женщина". Поэтому незнакомый усатый мастер сразу же показался няне вдвойне привлекательным, и ей неосознанно захотелось задержать его хотя бы на полчаса. А для этого был единственный способ - пустить его в квартиру.
Хозяйка, конечно, будет недовольна, но она все равно всегда недовольна...
Было и еще одно соображение.
Няня не любила и боялась расписывайся. Ей казалось, что, поставив в непонятном документе автограф, она тем самым возьмет на себя ответственность за какие-то будущие неприятности.
Естественно, ей даже в голову не приходило, что симпатичный усатый мастер в точности просчитал ее поведение и даже девушкой назвал абсолютно продуманно.
- Не буду я нигде расписываться, - повторила няня и отступила от двери, - ладно, чините, что там у вас сломалось...
- Сломалось, вообще-то, не у меня, а у вас, уточнил Маркиз, дождавшись, пока женщина скинет цепочку и откроет дверь пошире, - но это не важно. Все равно спасибо.
Он подошел к переговорному устройству и снял с него крышку, чтобы приступить к "ремонту".
Няня встала у него за спиной, с любопытством наблюдая за трудовым процессом.
Говорят, на три вещи можно смотреть бесконечно: на огонь, на воду и на то, как другие работают. Поэтому понять интерес женщины было нетрудно. Но Маркизу вовсе не нравилось, что за ним так пристально следят, это не давало ему возможности заняться тем, ради чего он сюда пришел поисками своей бесценной микросхемы.
Он повернулся к любопытной особе и сказал, снова использовав тот же психологический ход:
- Девушка, не принесете воды? Что-то в горле пересохло!
- Пить меньше надо, - проворчала няня с деланным недовольством. На самом деле ей приятно было позаботиться о симпатичном мужчине.
- Вам с газом или без газа? - осведомилась она.
- Лучше без газа.
Женщина отвернулась и зашагала в глубину квартиры.
Квартира у Строгановой была очень большая, и Леня прикинул, что у него есть минуты полторы на разведку. Он прислушался к удаляющимся шагам и скользнул к ближайшей двери.
За этой дверью была гостиная, выдержанная в мягких светло-бежевых тонах. Пушистый бежевый ковер, низкие мягкие кожаные диваны и глубокие кресла цвета кофе с молоком, на стенах - несколько больших картин той же тональности. Маркиз подумал, что игрушечный медведь подошел бы к этой цветовой гамме, однако его не было видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
- Свекор, что ли? - поинтересовался мастер, соединяя какие-то провода и обматывая их изолентой.
- Свекор, - кивнула Алла Валериевна, - так она, ведущая это, все на него кричит, все ругается и девочку настраивает!
- Прямо при людях? - поразился мастер.
- При мне! - консьержка пригорюнилась. - Она меня-то и за человека не считает!
- А что свекор?
- А он-то в девочке души не чает, все ей подарки возит, и все такие хорошие, такие дорогие!
Любит внучку-то.., оно и понятно, родного сына человек потерял, только внучка осталась, и такая девочка хорошенькая, просто картинка! Он ей и одежду всякую привозит, и игрушки.., недавно такого медведя подарил, что это просто слов нету, прямо загляденье!
- А невестка недовольна? - поразился общительный мастер.
- Все кричит, все ругается.., все-таки, правда, терпит, встречаться с девочкой иногда разрешает, видно только оттого, что богатый он очень, а она на деньги его зарится. Только все равно с характером сладить не может, морду ей прямо перекашивает, как старика увидит...
- Да что вы! Разве же так можно, - рассудительно проговорил мастер, ведь он девочке дед, родная кровь...
- Это верно, - закивала консьержка, - а вот поди ж ты, ничего не может с собой сделать! Такой уж видно характер! А дед-то, конечно, тоже ее не любит, только это так не показывает!
- Да? - удивился парень. - А откуда же вы знаете?
- Поживи с мое - будешь в людях разбираться! Алла Валериевна снова поджала губы. - Да потом, не всегда он тоже может характер удержать! Как-то раз она на него накричала, а дед-то ей в ответ:
"Это из-за тебя мой сын, - говорит, - погиб! Это ты его довела! Из-за тебя Дашенька без отца осталась! А ты ей, - говорит, - плохая мать!"
- Ну, это он, видно, в сердцах, - проговорил монтер, устанавливая на место крышку домофона, - все же мать есть мать. Какой бы у нее ни был характер, к своему-то ребенку она по другому...
- А вот не скажи! - консьержка снова заговорила вполголоса. - И накричит на девочку, и даже ударит.., а сама-то с ней мало и бывает, все время нянек ей разных нанимает! И няньки эти подолгу не держатся, хорошо если какая месяц отработает, а то и того меньше!
- Для ребенка это плохо! - рассудительно произнес мастер.
- Еще бы не плохо! Не успеет девочка к одной привыкнуть, а мать уже ту прогонит, новую приведет!
- Ну вот, здесь все исправил, - мастер убрал инструменты в чемоданчик, - теперь надо по этажам пройти, посмотреть, может, где-то в распределительной коробке контакт нарушен.
Консьержка с умным видом покивала - как-никак, в прошлом она была научным работником! Ну, или почти научным работником...
Поднявшись на два лестничных пролета, мастер на минутку остановился, чтобы поправить усы.
Лола утром схалтурила, гримируя его, и плохо приклеила левый ус, так что во время разговора с консьержкой он слегка отклеился и Ленина легенда чуть не лопнула, как воздушный шар.
Убедившись, что усы в порядке, Маркиз поднялся на четвертый этаж.
На площадку выходили две двери, однако Леня сразу установил, что ему нужна левая, поскольку на правой двери красовалась медная табличка:
"Аветик Одиссеевич Айвазов, адвокат".
Судя по этой табличке, обладатель экзотического отчества принимал клиентов на дому, тем самым упростив Ленину задачу.
Маркиз подошел к левой двери и нажал на кнопку звонка.
- Кто здесь? - почти сразу раздался за дверью недовольный женский голос.
- Мастер, - отозвался Леня, - у вас неисправен домофон, я должен его починить.
Дверь открылась на цепочку, и в образовавшейся щели появилось широкое и курносое женское лицо, густо обсыпанное веснушками.
Лицо это явно не принадлежало телевизионной ведущей Варваре Строгановой, поэтому методом исключения Леня предположил, что перед ним находится очередная няня девочки Даши.
- Какой такой мастер? - окрысилась няня. Ничего не знаю! Хозяйки нету, а без нее никого не ведено пускать!
- Ну, как знаете, девушка, - проговорил Маркиз, - я отмечу у себя, что вы отказались от ремонта, а вы распишитесь, - и он протянул няне бланк со смазанной печатью.
- Чего это я должна расписываться? - проговорила няня неожиданно довольным голосом.
Этот довольный голос образовался у нее по очень странной причине. Ее уже очень давно никто не называл девушкой. Она была вовсе не стара, ей не было и сорока лет, но из-за грубой и непривлекательной внешности чуть не с тридцатилетнего возраста к ней обращались неприятным и даже оскорбительным словом "женщина". Поэтому незнакомый усатый мастер сразу же показался няне вдвойне привлекательным, и ей неосознанно захотелось задержать его хотя бы на полчаса. А для этого был единственный способ - пустить его в квартиру.
Хозяйка, конечно, будет недовольна, но она все равно всегда недовольна...
Было и еще одно соображение.
Няня не любила и боялась расписывайся. Ей казалось, что, поставив в непонятном документе автограф, она тем самым возьмет на себя ответственность за какие-то будущие неприятности.
Естественно, ей даже в голову не приходило, что симпатичный усатый мастер в точности просчитал ее поведение и даже девушкой назвал абсолютно продуманно.
- Не буду я нигде расписываться, - повторила няня и отступила от двери, - ладно, чините, что там у вас сломалось...
- Сломалось, вообще-то, не у меня, а у вас, уточнил Маркиз, дождавшись, пока женщина скинет цепочку и откроет дверь пошире, - но это не важно. Все равно спасибо.
Он подошел к переговорному устройству и снял с него крышку, чтобы приступить к "ремонту".
Няня встала у него за спиной, с любопытством наблюдая за трудовым процессом.
Говорят, на три вещи можно смотреть бесконечно: на огонь, на воду и на то, как другие работают. Поэтому понять интерес женщины было нетрудно. Но Маркизу вовсе не нравилось, что за ним так пристально следят, это не давало ему возможности заняться тем, ради чего он сюда пришел поисками своей бесценной микросхемы.
Он повернулся к любопытной особе и сказал, снова использовав тот же психологический ход:
- Девушка, не принесете воды? Что-то в горле пересохло!
- Пить меньше надо, - проворчала няня с деланным недовольством. На самом деле ей приятно было позаботиться о симпатичном мужчине.
- Вам с газом или без газа? - осведомилась она.
- Лучше без газа.
Женщина отвернулась и зашагала в глубину квартиры.
Квартира у Строгановой была очень большая, и Леня прикинул, что у него есть минуты полторы на разведку. Он прислушался к удаляющимся шагам и скользнул к ближайшей двери.
За этой дверью была гостиная, выдержанная в мягких светло-бежевых тонах. Пушистый бежевый ковер, низкие мягкие кожаные диваны и глубокие кресла цвета кофе с молоком, на стенах - несколько больших картин той же тональности. Маркиз подумал, что игрушечный медведь подошел бы к этой цветовой гамме, однако его не было видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61