Вы что-нибудь знаете о древнем оружии?
— Нет. — Мэтти решила не упоминать о коллекции тети. Чем меньше Правдеру известно, тем лучше.
— Поль приобрел несколько действительно редких экземпляров. Я был бы счастлив показать их вам.
К концу ужина нервы Мэтти были напряжены до предела. Шарм Правдера, подобно зловонному облаку, окутывал ее. «Вампир», — с содроганием подумала она, отпивая маленький глоток вина.
Когда полковник налил ей рюмку коньяка и повел по широкому холлу в библиотеку, она почувствовала, что пальцы у нее дрожат. Правдер, похоже, ничего не замечал.
— Впечатляет, верно? — спросил он, проводя Мэтти в очаровательную комнату, заставленную полками с книгами и витринами всех форм и размеров с экспонатами. — Все витрины герметичны, и там поддерживается постоянная температура, разумеется. Соленый воздух вреден старинному металлу.
— Да, по всей вероятности. — Мэтти ходила от витрины к витрине с рюмкой в руке и старалась проявить интерес к кинжалам, мечам, шлемам, щитам и броне. Она пыталась дышать ровнее, чтобы успокоиться. Когда подойдет время действовать, ей бы не хотелось свалиться от нервного напряжения. Наконец она остановилась перед витриной, где за стеклом лежал единственный экспонат — меч.
— Очень любопытный предмет, верно? — заметил Правдер, бесшумно подходя и останавливаясь за ее спиной.
— Да. Полагаю, за этим мечом меня и посылали. — Мэтти почувствовала, как стены знакомо сдвигаются. Впервые, смутно подумалось ей, клаустрофобию у нее вызывает человеческое существо. Лифты, пещеры, стресс и все такое — да. Но не другой человек.
— Четырнадцатый век, если верить записям Поля, — сказал Правдер. Он подошел совсем близко. Костяшками пальцев слегка дотронулся до шеи Мэтти. — Великолепная испанская сталь. — Одной рукой он приподнял ей волосы, и Мэтти ощутила его теплое дыхание. — И знаете, у
Есть имя. Valor. Хорошее оружие заслуживает собственного имени.
— Я слышала, с этим мечом связана еще и легенда. — Мэтти уже с трудом дышала. Она чувствовала, что задыхается от близости этого человека.
— А, да. — Кончики его пальцев с бесконечной нежностью коснулись шеи Мэтти. — Что-то насчет того, кто присвоит этот меч, если он не мститель в погоне за предателем? Очаровательное проклятие. Но предатель, кто бы им ни был, мертв уже несколько столетий. Равно как и мститель, который должен был взять меч.
— Вы так думаете? — Дрожь отвращения пробежала по спине Мэтти, когда пальцы Правдера переместились на ее плечо.
— Да. И мститель, и предатель давно уже мертвы. А меч их пережил. — Он погладил ее по руке. — Красивый меч, верно? Оружие, сделанное для убийства, не для церемоний. Обратите внимание на простые линии рукоятки и эфеса. — Его рука скользнула к ее локтю. — Никаких излишних украшений, никаких дорогих бриллиантов. Этот меч напоминает мне вас, Мэтти. Простота и элегантность. Холодный снаружи. Но закален в огне. Великолепный меч.
Мэтти с трудом подавила вскрик, когда Правдер придвинулся еще ближе. Его пальцы теперь гладили ей шею под воротничком. Она почувствовала легкое прикосновение его губ.
Клаустрофобия настолько завладела ею, что ее едва не тошнило.
— Мэтти… Вы на редкость хороши, поверьте мне. Я никогда еще не встречал такой женщины.
Она подняла на него глаза, наполовину загипнотизированная и полностью испуганная незамутненной чистотой его взгляда. И осознала, почему он способен смотреть на нее с такой подкупающей искренностью. Такие понятия, как сожаление или угрызения совести, были ему абсолютно чужды. Под этой внешностью не скрывалось ничего, как она и пыталась объяснить Хью. Абсолютно ничего.
Этот человек мог совершить преступление, не испытывая никаких чувств к жертве. Он способен смотреть своей жертве в глаза и улыбаться.
«Хью совсем не такой», — подумала она. Она внезапно поняла, что Хью никогда ей не лгал. Ни разу, даже год назад.
С Хью женщина всегда знает, как он к ней относится. Разумеется, если она внимательно присмотрится и не даст прошлому помешать.
Если Хью с тобой в постели, он весь отдается искренней страсти. Если пилит тебя, ты знаешь, что он злится. Если смеется, можешь быть уверена, что он счастлив. Если берет на себя какие-то обязанности, нет сомнений, что он их выполнит.
И если он захочет тебя убить, подумала Мэтти, ты будешь об этом знать. Он не станет улыбаться соблазнительной улыбкой, нажимая на курок. В его волчьем взгляде будет адский холод грядущей смерти.
— Вы мне кажетесь не менее завораживающей, чем этот меч в витрине, — пробормотал Правдер. —
Но, думаю, здесь нет ничего странного. Вы — создание, предназначенное для страсти, а этот меч сделан для холодного, чистого насилия. А секс и насилие, они всегда рядом. Две стороны одной и той же медали. Вы уже поняли это, Мэтти?
— Нет, — ответила она с трудом, потому что горло сжало, а стены сдвигались все теснее. — Нет, я вам не верю. Они не связаны. Одно означает жизнь, а другое смерть.
— Какая наивность! — Он снова слегка коснулся губами ее шеи. Голубые глаза были улыбчивы и внимательны. — Готов поспорить, вас никто еще не любил по-настоящему, Мэтти Шарп. Я по глазам могу судить об отсутствии опыта. Вы ведь нервничаете, правда?
— Да. — «И это еще мягко сказано», — подумала Мэтти.
— Я уже говорил, что хороший секс и хорошее насилие связаны, но это не значит, что я люблю насилие в сексе. Как раз наоборот, Мэтти. Я предпочитаю утонченность и разнообразие. Я люблю веши изысканные, а такая женщина, как вы, очень изысканное существо, поверьте мне. Вы поймете, каким мягким, деликатным и ласковым любовником я могу быть. С вами я не стану торопиться. У нас полным-полно времени.
— Пожалуйста… Я…
Он заставил ее замолчать еще одним легким поцелуем. Затем в уголках его рта снова появилась ласковая, нежная улыбка. Он взял Мэтти за руку и повел из библиотеки по веранде в хозяйскую спальню. Войдя туда, он не стал зажигать свет. Лунные дорожки пересекали комнату.
Мэтти постаралась взять себя в руки. В темноте обозначились контуры огромной кровати.
— Как насчет Говарда?
— Говард нас не побеспокоит. — Правдер еще раз продемонстрировал ей свою очаровательную улыбку. — Не бойтесь, Мэтти. Я не собираюсь вас насиловать. Я так не поступаю. Если и есть место для насилия, то, конечно, не в этой спальне.
— Вы предпочитаете действовать силой обольщения? — Она тоже попыталась слегка улыбнуться.
— Как я уже сказал, я предпочитаю изысканность. — Палец Правдера очертил контуры выреза на ее блузке. — И мне думается, что женщина, пробывшая больше десяти минут с Хью Эбботтом, должна истосковаться по несколько более цивилизованному обращению. Особенно если эта женщина так очаровательна и утонченна, как вы, Мэтти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Нет. — Мэтти решила не упоминать о коллекции тети. Чем меньше Правдеру известно, тем лучше.
— Поль приобрел несколько действительно редких экземпляров. Я был бы счастлив показать их вам.
К концу ужина нервы Мэтти были напряжены до предела. Шарм Правдера, подобно зловонному облаку, окутывал ее. «Вампир», — с содроганием подумала она, отпивая маленький глоток вина.
Когда полковник налил ей рюмку коньяка и повел по широкому холлу в библиотеку, она почувствовала, что пальцы у нее дрожат. Правдер, похоже, ничего не замечал.
— Впечатляет, верно? — спросил он, проводя Мэтти в очаровательную комнату, заставленную полками с книгами и витринами всех форм и размеров с экспонатами. — Все витрины герметичны, и там поддерживается постоянная температура, разумеется. Соленый воздух вреден старинному металлу.
— Да, по всей вероятности. — Мэтти ходила от витрины к витрине с рюмкой в руке и старалась проявить интерес к кинжалам, мечам, шлемам, щитам и броне. Она пыталась дышать ровнее, чтобы успокоиться. Когда подойдет время действовать, ей бы не хотелось свалиться от нервного напряжения. Наконец она остановилась перед витриной, где за стеклом лежал единственный экспонат — меч.
— Очень любопытный предмет, верно? — заметил Правдер, бесшумно подходя и останавливаясь за ее спиной.
— Да. Полагаю, за этим мечом меня и посылали. — Мэтти почувствовала, как стены знакомо сдвигаются. Впервые, смутно подумалось ей, клаустрофобию у нее вызывает человеческое существо. Лифты, пещеры, стресс и все такое — да. Но не другой человек.
— Четырнадцатый век, если верить записям Поля, — сказал Правдер. Он подошел совсем близко. Костяшками пальцев слегка дотронулся до шеи Мэтти. — Великолепная испанская сталь. — Одной рукой он приподнял ей волосы, и Мэтти ощутила его теплое дыхание. — И знаете, у
Есть имя. Valor. Хорошее оружие заслуживает собственного имени.
— Я слышала, с этим мечом связана еще и легенда. — Мэтти уже с трудом дышала. Она чувствовала, что задыхается от близости этого человека.
— А, да. — Кончики его пальцев с бесконечной нежностью коснулись шеи Мэтти. — Что-то насчет того, кто присвоит этот меч, если он не мститель в погоне за предателем? Очаровательное проклятие. Но предатель, кто бы им ни был, мертв уже несколько столетий. Равно как и мститель, который должен был взять меч.
— Вы так думаете? — Дрожь отвращения пробежала по спине Мэтти, когда пальцы Правдера переместились на ее плечо.
— Да. И мститель, и предатель давно уже мертвы. А меч их пережил. — Он погладил ее по руке. — Красивый меч, верно? Оружие, сделанное для убийства, не для церемоний. Обратите внимание на простые линии рукоятки и эфеса. — Его рука скользнула к ее локтю. — Никаких излишних украшений, никаких дорогих бриллиантов. Этот меч напоминает мне вас, Мэтти. Простота и элегантность. Холодный снаружи. Но закален в огне. Великолепный меч.
Мэтти с трудом подавила вскрик, когда Правдер придвинулся еще ближе. Его пальцы теперь гладили ей шею под воротничком. Она почувствовала легкое прикосновение его губ.
Клаустрофобия настолько завладела ею, что ее едва не тошнило.
— Мэтти… Вы на редкость хороши, поверьте мне. Я никогда еще не встречал такой женщины.
Она подняла на него глаза, наполовину загипнотизированная и полностью испуганная незамутненной чистотой его взгляда. И осознала, почему он способен смотреть на нее с такой подкупающей искренностью. Такие понятия, как сожаление или угрызения совести, были ему абсолютно чужды. Под этой внешностью не скрывалось ничего, как она и пыталась объяснить Хью. Абсолютно ничего.
Этот человек мог совершить преступление, не испытывая никаких чувств к жертве. Он способен смотреть своей жертве в глаза и улыбаться.
«Хью совсем не такой», — подумала она. Она внезапно поняла, что Хью никогда ей не лгал. Ни разу, даже год назад.
С Хью женщина всегда знает, как он к ней относится. Разумеется, если она внимательно присмотрится и не даст прошлому помешать.
Если Хью с тобой в постели, он весь отдается искренней страсти. Если пилит тебя, ты знаешь, что он злится. Если смеется, можешь быть уверена, что он счастлив. Если берет на себя какие-то обязанности, нет сомнений, что он их выполнит.
И если он захочет тебя убить, подумала Мэтти, ты будешь об этом знать. Он не станет улыбаться соблазнительной улыбкой, нажимая на курок. В его волчьем взгляде будет адский холод грядущей смерти.
— Вы мне кажетесь не менее завораживающей, чем этот меч в витрине, — пробормотал Правдер. —
Но, думаю, здесь нет ничего странного. Вы — создание, предназначенное для страсти, а этот меч сделан для холодного, чистого насилия. А секс и насилие, они всегда рядом. Две стороны одной и той же медали. Вы уже поняли это, Мэтти?
— Нет, — ответила она с трудом, потому что горло сжало, а стены сдвигались все теснее. — Нет, я вам не верю. Они не связаны. Одно означает жизнь, а другое смерть.
— Какая наивность! — Он снова слегка коснулся губами ее шеи. Голубые глаза были улыбчивы и внимательны. — Готов поспорить, вас никто еще не любил по-настоящему, Мэтти Шарп. Я по глазам могу судить об отсутствии опыта. Вы ведь нервничаете, правда?
— Да. — «И это еще мягко сказано», — подумала Мэтти.
— Я уже говорил, что хороший секс и хорошее насилие связаны, но это не значит, что я люблю насилие в сексе. Как раз наоборот, Мэтти. Я предпочитаю утонченность и разнообразие. Я люблю веши изысканные, а такая женщина, как вы, очень изысканное существо, поверьте мне. Вы поймете, каким мягким, деликатным и ласковым любовником я могу быть. С вами я не стану торопиться. У нас полным-полно времени.
— Пожалуйста… Я…
Он заставил ее замолчать еще одним легким поцелуем. Затем в уголках его рта снова появилась ласковая, нежная улыбка. Он взял Мэтти за руку и повел из библиотеки по веранде в хозяйскую спальню. Войдя туда, он не стал зажигать свет. Лунные дорожки пересекали комнату.
Мэтти постаралась взять себя в руки. В темноте обозначились контуры огромной кровати.
— Как насчет Говарда?
— Говард нас не побеспокоит. — Правдер еще раз продемонстрировал ей свою очаровательную улыбку. — Не бойтесь, Мэтти. Я не собираюсь вас насиловать. Я так не поступаю. Если и есть место для насилия, то, конечно, не в этой спальне.
— Вы предпочитаете действовать силой обольщения? — Она тоже попыталась слегка улыбнуться.
— Как я уже сказал, я предпочитаю изысканность. — Палец Правдера очертил контуры выреза на ее блузке. — И мне думается, что женщина, пробывшая больше десяти минут с Хью Эбботтом, должна истосковаться по несколько более цивилизованному обращению. Особенно если эта женщина так очаровательна и утонченна, как вы, Мэтти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80