– Это серьезный шаг, который следует всесторонне обдумать.
– Думаешь, это так легко?
– А я и не говорила, что это легко. Я только хотела объяснить, что к решению этого вопроса следует подходить, вооружившись здравым смыслом и логикой.
– Ну, это слишком скучно!
Ханна скрипнула зубами:
– Опять ты дразнишь меня.
– Посуди сама: разве мы, Мэдисоны, хоть когда-нибудь проявляли здравый смысл? Вероятно, такой ген у нас отсутствует.
– Не болтай чепухи! Рейф, я говорю серьезно. Я не желаю верить, что ты не в состоянии изменить то, что считаешь своей судьбой.
Он искоса взглянул на нее:
– Неужели ты всерьез считаешь, что именно я смогу разбить форму, в которой отлиты Мэдисоны?
– Если ты всей душой захочешь избавиться от нее – да, ты сможешь.
– Поразительно! Кто бы мог подумать, что наследница Хартов окажется такой мечтательницей?
– Ну хорошо, чем ты собираешься заняться дальше?
– Знаешь, – задумчиво отозвался Рейф, – я заметил, что всякие культы и роль гуру приносят неплохую прибыль…
– Перестань паясничать! У тебя впереди вся жизнь. Не вздумай махнуть на нее рукой. Постарайся понять, чего ты хочешь. Составь конкретные планы. Обдумай серьезные цели, а затем начни осуществлять их.
– Значит, по-твоему, моя нынешняя цель не заслуживает внимания?
– Не попасть в тюрьму и остаться на свободе – это неплохо. Но этого слишком мало, Рейф. И ты сам это понимаешь.
– Может быть, но пока это моя единственная цель. – Он взглянул на часы, циферблат блеснул в лунном свете. – По-моему, тебе пора домой.
Ханна машинально посмотрела на свои часы.
– О Господи, уже второй час! Чтобы дойти отсюда до дома, понадобится не меньше получаса. Пожалуй, я пойду.
Рейф плавно поднялся с камня:
– Я с тобой.
– Это не обязательно.
– Напротив. Я же Мэдисон, а ты – Харт.
– Ну и что?
– А вот что: если с тобой что-нибудь случится в дороге и твои родные узнают, что я был последним, кто видел тебя, меня наверняка обвинят сразу во всех грехах.
Она улыбнулась:
– А Йейтс посадит тебя в тюрьму?
– А как же. И мне не удастся осуществить свой единственный план.
Широкая ровная дуга залива начиналась вдалеке, за спиной Ханны, близ коварных вод Хидден-Коув, а заканчивалась где-то впереди, в темноте, у мыса Сандаун-Пойнт. На длинном, изогнутом шоссе, идущем вдоль залива Эклипс-Бей, не было ни единого фонаря. Неяркие огни пирса, набережной и крошечного делового центра городка находились на расстоянии двух миль, ближе к Хидден-Коув.
Перед собой Ханна видела только непроглядную темноту. Ночью Сандаун-Пойнт оставался невидимым. Ханна знала, что среди скал, поросших густым лесом, разбросан десяток коттеджей и особняков, но освещенных окон не видела. До летнего дома ее родителей было не меньше мили, он стоял над небольшой, закрытой от ветров бухточкой, а еще дальше, на расстоянии полумили, высился большой особняк ее тети, Дримскейп.
Прогулка и вправду обещала быть долгой.
Ханна оглянулась через плечо. На склоне холма виднелся освещенный квадрат стоянки, разместившейся на поляне над городом. Эта стоянка принадлежала местному институту политологии, недавно открывшемуся заведению, построенному неподалеку от Колледжа Чемберлена.
– Мои родители сегодня там, в институте, – сообщила Ханна, чтобы не молчать. – На приеме в честь Тревора Торнли.
– Того выскочки, который метит в законодательное собрание штата?
– Да. – Ханна удивилась, обнаружив, что Рейфу известно о кампании Торнли. Ей казалось, что Рейф из тех, кто вообще не интересуется политикой. Но упоминать об этом вслух она не стала. – Похоже, прием затянулся допоздна. Если так, я вернусь домой раньше мамы с папой.
– Повезло, да? Не придется выкручиваться и объяснять, почему ты вернулась домой со мной, а не с тем подонком.
Ханна удивленно вскинула голову.
– Утром я обо всем расскажу им. – Рейф хлопнул себя по лбу ладонью:
– Как я мог забыть! Ведь я говорю с самой мисс Паинькой! Само собой, ты расскажешь родителям о том, что провела ночь со мной на берегу.
Потрясенная, Ханна замерла на месте.
– Рейф Мэдисон, никакой ночи на берегу с тобой я не проводила. А если ты посмеешь рассказать об этом своим дружкам из гриль-бара «Эклипс», я… я подам на тебя в суд! Или сделаю еще что-нибудь.
– Не трудись, – процедил он сквозь зубы. – Я не желаю, чтобы нашу встречу возле Эклипс-Арч обсуждал весь город.
– Да, лучше позаботься о том, чтобы этого не случилось. – Покрепче вцепившись в сумочку, Ханна прибавила шагу. Чем скорее она доберется до дома, тем лучше.
Рейф без труда догнал ее. Ханна остро чувствовала его присутствие. По этой дороге она ходила бесчисленное множество раз, но в такой поздний час – никогда. В Эклипс-Бей уровень преступности был очень низким, но происшествия все-таки случались, особенно летом, когда на берег съезжались отдыхающие. Ханна втайне порадовалась тому, что она не одна. Не будь рядом Рейфа, она вздрагивала бы от каждого шороха всю дорогу домой.
Через полчаса они прошли по обсаженной деревьями подъездной аллее, ведущей к коттеджу Хартов. Подойдя к крыльцу вместе со спутницей, Рейф остановился.
– Дальше я не пойду, – объявил он. – Спокойной ночи, Ханна.
Поднявшись на одну ступеньку, она остановилась, вдруг осознав, что странная интерлюдия завершилась. Ее пронзила тоска, и Ханна подавила ее со всей жестокостью, на какую только была способна. Пара романтических фантазий с Рейфом Мэдисоном в главной роли – это в порядке вещей. В конце концов, в городе он был заметной фигурой, пользовался наибольшей известностью среди ровесников Ханны. Но ни о чем серьезном не могло быть и речи. У таких, как Рейф, нет будущего.
– Спасибо, что проводил, – пробормотала она.
– Не стоит благодарности. Сегодня мне все равно было нечем заняться. – В желтом свете лампы на веранде его глаза казались бездонными, таинственными озерами. – Желаю досрочно выполнить пятилетний план.
Повинуясь неожиданному порыву, Ханна коснулась его рукава.
– Рейф, подумай о собственных планах. Не порть себе всю жизнь.
Он усмехнулся, без предупреждения шагнул вперед и скользнул быстрым, на удивление, мимолетным поцелуем по ее губам.
– Мужчина должен полагаться прежде всего на свои способности, а у меня чертовски здорово получается портить себе жизнь.
Краткий поцелуй застал ее врасплох. По телу распространился жар, который сменился трепетом. Чтобы скрыть смущение, Ханна быстро взбежала на веранду.
У двери она остановилась, доставая ключ. Когда она отпирала дверь, ее рука слегка дрожала. Наконец, шагнув через порог, она обернулась. Рейф стоял на прежнем месте, наблюдая за ней. Вскинув руку в прощальном жесте, Ханна поспешно захлопнула дверь.
На следующее утро ее разбудили голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Думаешь, это так легко?
– А я и не говорила, что это легко. Я только хотела объяснить, что к решению этого вопроса следует подходить, вооружившись здравым смыслом и логикой.
– Ну, это слишком скучно!
Ханна скрипнула зубами:
– Опять ты дразнишь меня.
– Посуди сама: разве мы, Мэдисоны, хоть когда-нибудь проявляли здравый смысл? Вероятно, такой ген у нас отсутствует.
– Не болтай чепухи! Рейф, я говорю серьезно. Я не желаю верить, что ты не в состоянии изменить то, что считаешь своей судьбой.
Он искоса взглянул на нее:
– Неужели ты всерьез считаешь, что именно я смогу разбить форму, в которой отлиты Мэдисоны?
– Если ты всей душой захочешь избавиться от нее – да, ты сможешь.
– Поразительно! Кто бы мог подумать, что наследница Хартов окажется такой мечтательницей?
– Ну хорошо, чем ты собираешься заняться дальше?
– Знаешь, – задумчиво отозвался Рейф, – я заметил, что всякие культы и роль гуру приносят неплохую прибыль…
– Перестань паясничать! У тебя впереди вся жизнь. Не вздумай махнуть на нее рукой. Постарайся понять, чего ты хочешь. Составь конкретные планы. Обдумай серьезные цели, а затем начни осуществлять их.
– Значит, по-твоему, моя нынешняя цель не заслуживает внимания?
– Не попасть в тюрьму и остаться на свободе – это неплохо. Но этого слишком мало, Рейф. И ты сам это понимаешь.
– Может быть, но пока это моя единственная цель. – Он взглянул на часы, циферблат блеснул в лунном свете. – По-моему, тебе пора домой.
Ханна машинально посмотрела на свои часы.
– О Господи, уже второй час! Чтобы дойти отсюда до дома, понадобится не меньше получаса. Пожалуй, я пойду.
Рейф плавно поднялся с камня:
– Я с тобой.
– Это не обязательно.
– Напротив. Я же Мэдисон, а ты – Харт.
– Ну и что?
– А вот что: если с тобой что-нибудь случится в дороге и твои родные узнают, что я был последним, кто видел тебя, меня наверняка обвинят сразу во всех грехах.
Она улыбнулась:
– А Йейтс посадит тебя в тюрьму?
– А как же. И мне не удастся осуществить свой единственный план.
Широкая ровная дуга залива начиналась вдалеке, за спиной Ханны, близ коварных вод Хидден-Коув, а заканчивалась где-то впереди, в темноте, у мыса Сандаун-Пойнт. На длинном, изогнутом шоссе, идущем вдоль залива Эклипс-Бей, не было ни единого фонаря. Неяркие огни пирса, набережной и крошечного делового центра городка находились на расстоянии двух миль, ближе к Хидден-Коув.
Перед собой Ханна видела только непроглядную темноту. Ночью Сандаун-Пойнт оставался невидимым. Ханна знала, что среди скал, поросших густым лесом, разбросан десяток коттеджей и особняков, но освещенных окон не видела. До летнего дома ее родителей было не меньше мили, он стоял над небольшой, закрытой от ветров бухточкой, а еще дальше, на расстоянии полумили, высился большой особняк ее тети, Дримскейп.
Прогулка и вправду обещала быть долгой.
Ханна оглянулась через плечо. На склоне холма виднелся освещенный квадрат стоянки, разместившейся на поляне над городом. Эта стоянка принадлежала местному институту политологии, недавно открывшемуся заведению, построенному неподалеку от Колледжа Чемберлена.
– Мои родители сегодня там, в институте, – сообщила Ханна, чтобы не молчать. – На приеме в честь Тревора Торнли.
– Того выскочки, который метит в законодательное собрание штата?
– Да. – Ханна удивилась, обнаружив, что Рейфу известно о кампании Торнли. Ей казалось, что Рейф из тех, кто вообще не интересуется политикой. Но упоминать об этом вслух она не стала. – Похоже, прием затянулся допоздна. Если так, я вернусь домой раньше мамы с папой.
– Повезло, да? Не придется выкручиваться и объяснять, почему ты вернулась домой со мной, а не с тем подонком.
Ханна удивленно вскинула голову.
– Утром я обо всем расскажу им. – Рейф хлопнул себя по лбу ладонью:
– Как я мог забыть! Ведь я говорю с самой мисс Паинькой! Само собой, ты расскажешь родителям о том, что провела ночь со мной на берегу.
Потрясенная, Ханна замерла на месте.
– Рейф Мэдисон, никакой ночи на берегу с тобой я не проводила. А если ты посмеешь рассказать об этом своим дружкам из гриль-бара «Эклипс», я… я подам на тебя в суд! Или сделаю еще что-нибудь.
– Не трудись, – процедил он сквозь зубы. – Я не желаю, чтобы нашу встречу возле Эклипс-Арч обсуждал весь город.
– Да, лучше позаботься о том, чтобы этого не случилось. – Покрепче вцепившись в сумочку, Ханна прибавила шагу. Чем скорее она доберется до дома, тем лучше.
Рейф без труда догнал ее. Ханна остро чувствовала его присутствие. По этой дороге она ходила бесчисленное множество раз, но в такой поздний час – никогда. В Эклипс-Бей уровень преступности был очень низким, но происшествия все-таки случались, особенно летом, когда на берег съезжались отдыхающие. Ханна втайне порадовалась тому, что она не одна. Не будь рядом Рейфа, она вздрагивала бы от каждого шороха всю дорогу домой.
Через полчаса они прошли по обсаженной деревьями подъездной аллее, ведущей к коттеджу Хартов. Подойдя к крыльцу вместе со спутницей, Рейф остановился.
– Дальше я не пойду, – объявил он. – Спокойной ночи, Ханна.
Поднявшись на одну ступеньку, она остановилась, вдруг осознав, что странная интерлюдия завершилась. Ее пронзила тоска, и Ханна подавила ее со всей жестокостью, на какую только была способна. Пара романтических фантазий с Рейфом Мэдисоном в главной роли – это в порядке вещей. В конце концов, в городе он был заметной фигурой, пользовался наибольшей известностью среди ровесников Ханны. Но ни о чем серьезном не могло быть и речи. У таких, как Рейф, нет будущего.
– Спасибо, что проводил, – пробормотала она.
– Не стоит благодарности. Сегодня мне все равно было нечем заняться. – В желтом свете лампы на веранде его глаза казались бездонными, таинственными озерами. – Желаю досрочно выполнить пятилетний план.
Повинуясь неожиданному порыву, Ханна коснулась его рукава.
– Рейф, подумай о собственных планах. Не порть себе всю жизнь.
Он усмехнулся, без предупреждения шагнул вперед и скользнул быстрым, на удивление, мимолетным поцелуем по ее губам.
– Мужчина должен полагаться прежде всего на свои способности, а у меня чертовски здорово получается портить себе жизнь.
Краткий поцелуй застал ее врасплох. По телу распространился жар, который сменился трепетом. Чтобы скрыть смущение, Ханна быстро взбежала на веранду.
У двери она остановилась, доставая ключ. Когда она отпирала дверь, ее рука слегка дрожала. Наконец, шагнув через порог, она обернулась. Рейф стоял на прежнем месте, наблюдая за ней. Вскинув руку в прощальном жесте, Ханна поспешно захлопнула дверь.
На следующее утро ее разбудили голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65