– Это подойдет, – сказала Кира. – Мне уже доводилось иметь дело с подобными зельями. Но можно ли будет восстановить ее рассудок?
– Прошло только три месяца. По сути дела, зелье не стирает память – нам не известен способ, который позволил бы это сделать без нарушения всей работы мозга. В этом случае взрослый превращается в ребенка. Наше зелье только прекращает доступ ко всем прошлым воспоминаниям. Новая личность строится на том, что человека просто учат быть тем, кем он должен быть. Девушка общалась только с нашими крестьянами, она запомнила только те слова и фразы, которые она от них слышала. Она приняла их культуру, их веру в систему, их манеру разговора, их образ жизни. И чем дольше продолжается воздействие, тем прочнее становятся изменения, а мозг, не имея доступа к старой информации, начинает восполнять то, чего не может обнаружить: детские воспоминания и так далее. Чем больше девушке нравится ее теперешнее положение, чем естественнее она себя чувствует, тем быстрее и разрушительнее становится процесс стирания прошлых воспоминаний. Со временем оно становится полным и необратимым.
– Сколько на это требуется времени?
– Это зависит от человека. – Директор пожал плечами. – Тут важен и возраст – чем меньше воспоминаний, тем быстрее процесс, влияют и всевозможные психологические и физиологические факторы. Те девочки, которые оказались здесь вместе с ней, – они счастливы, у них любящие семьи, и чувствуют они себя гораздо лучше. Скорее всего у них процесс уже необратим. А ваша девушка… я не знаю. Она молода, это работает против нее, однако она из Внешних Слоев, а влияние этого фактора непредсказуемо. Вы можете восстановить все или по крайней мере большинство воспоминаний, однако личность – это уже другой вопрос. Прежде у нее было очень слабое эго и низкая самооценка, а теперь это очень сильная личность. Я могу только гарантировать, что она изменится.
Кира кивнула:
– Ничего, меня просили привезти ее, а не поворачивать часы вспять. – Она наклонилась и поцеловала Лейса в лоб. – Вы оказали нам неоценимую помощь. Я этого не забуду.
Он поднялся.
– Мне понадобится привлечь к этому делу алхимика. У нас есть антидоты, однако по соображениям безопасности они все очень слабые…
Кира тоже встала, снова подошла к сумке и вытащила оттуда еще один маленький листок.
– Думаю, это снимет все вопросы. Надеюсь, вы и сами сможете придумать какое-нибудь достаточно правдоподобное объяснение.
Директор посмотрел на листок:
– Какая-то химическая формула. Не мой профиль. Что это?
– Соединение, которое может быть составлено из доступных веществ. Оно застывает, его можно окрасить, а потом вживить в кожу, оно не чувствуется, и мне сказали, что с ним даже безобразный шрам выглядит небольшой царапиной, все неприятные ощущения пропадают, рубец становится незаметным.
Директор тихонько присвистнул.
– Да, это будет очень… полезно. Однако у меня есть еще одна просьба.
– Да?
– Там, в зале, все видели нас вместе, все видели, как мы уходили. Пожалуйста, не могли бы мы хотя бы… притвориться… что между нами что-то произошло?
Кира улыбнулась ему самой нежной, самой соблазнительной улыбкой.
– Пусть это будет нашей маленькой тайной, – прошептала она.
– Так это она и есть? – спросила Кира, разглядывая через окошко кабинета помещение маленькой больнички для полевых рабочих. Лейс кивнул.
Молодая женщина, которая находилась там, была невероятно тучной, но очень мускулистой: стоило ей шевельнуть рукой или ногой, и на них вздувались мощные мышцы.
Долгие часы работы под палящим солнцем сделали ее кожу почти коричневой, дубленой, как у большинства крестьян. Губы ее словно выгорели на солнце: они казались неестественно бледными, почти бесцветными, как и ногти, особенно по сравнению с кожей.
У девушки были прямые черные волосы до плеч, которые несколько смягчали ее лицо, делали его более женственным. Волосы казались нечесаными и посеклись на концах, а некоторые пряди выгорели почти добела.
– Волосы нельзя настолько отрастить за три месяца, – заметила Кира.
– Зелье. Простое и безвредное. Если не понравится, всегда можно снова подстричься. Это одна из тех мелочей, которые мы время от времени позволяем им у нас «стянуть» – людям это нравится. Остальное – естественный результат многочасовой работы на солнце. Вы заметили? Остальные выглядят точно так же.
Кира кивнула. «Что за жизнь…» – печально подумала она.
– Девушка выглядит довольно бодрой.
– Да. Прежде она была очень тихой и какой-то отстраненной. Думаю, она вела себя так с теми, кого плохо знала. Однако, успокоившись, она стала довольно открытой и совершенно раскованной. Видите ли, физические отклонения не считаются здесь недостатком, так что полнота ее не тревожила. Маиса сильна, как бык, и это придает ей уверенность в себе. Мои люди видели, как она держала телегу, пока меняли колесо, и даже не устала, а в Последний День она шутки ради подняла огромного крепкого парня, вдвое шире ее в плечах.
– А как вы заманили ее сюда?
– Подсыпали немного порошка в напиток, который она сегодня пила в поле, и у нее очень кстати начались желудочные спазмы. Лекарственное зелье, которое она получит, как только уйдет последний пациент, – гипнотическое. Оно вызовет головокружение, и ей прикажут лечь. Потом я отпущу персонал.
Кира кивнула.
– Нам надо вывезти ее завтра же. Замофир крутится где-то поблизости, да не следует забывать и о нашем владетельном хозяине.
Лейс достал из маленького чемоданчика две запечатанные склянки с ярлыками.
– Золотой ярлык – это антидот, – сказал он Кире. – Отметки на ярлыке означают степень восстановления. Половина дозы приведет девушку в обыкновенный гипнотический транс, когда объект все осознает, но повинуется. Вся склянка заставит ее совершенно прийти в себя, однако сначала погрузит на пару часов в глубокий сон, чтобы устранить остатки гипноза. Светло-красная жидкость – это около сорока процентов той порции зелья, которое вызвало амнезию. Ни в коем случае не допускайте, чтобы его кто-нибудь выпил, а в особенности она. Вместе с той дозой, которую она уже получила, это превратит ее в существо, лишенное всяких воспоминаний и всякой личности. Это будет животное. И еще, проследите за тем, чтобы это зелье не попало в чужие руки.
– Не тревожьтесь. Мы не собираемся ни красть вашу формулу, ни злоупотреблять ею. Мы просто хотим вернуть девушку к жизни, не причиняя ей вреда.
– Куда же вы ее повезете? – полюбопытствовал директор.
Кира улыбнулась:
– Лучше вам этого не знать. – Она снова заглянула в окошечко. – Думаю, все ушли. Наша больная, как послушная девочка, приняла лекарство, и теперь ее укладывают на кушетку.
Лейс кивнул и направился к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76