Прими ее в свое царство, чтобы она гуляла по золотым улицам и не знала боли и печали. – Голос священника гулко раздавался в тишине гор. – Прах к праху, тлен к тлену...
Церемония была краткой. Как только первый комок земли ударился о крышку гроба, Дора зарыдала и тяжело повисла на руках Байта.
Марта стояла с сухими глазами рядом с Ходом, держа на руках ребенка. Мерси знала, что Марта переживала потерю даже больше, чем Мерси, потому что долгое время жила бок о бок с этой удивительной женщиной. Страшно было думать об этом, но она знала свою мать только два коротких дня. Мерси заплакала, когда все собравшиеся запели песню:
О, Христос, сойди ко мне,
Дай мне спрятаться в тебе.
Кровь из ран твоих течет,
Исцелит она, очистит и спасет.
Мерси отвела взгляд от могилы, куда начали бросать землю, и закрыла руками уши, чтобы не слышать, как стучат комья о крышку гроба. Песня закончилась, и слышались лишь редкие всхлипывания. На возвышающийся холмик свежей земли Мерси положила огромный букет роз, сорванных с куста, вьющегося по каменной трубе дома, где большую часть своей жизни прожила Мария Лен Бакстер.
Все присутствующие на похоронах начали спускаться с гор, а Даниэль с Мерси задержались на кладбище. Они подходили к каждому надгробию и читали надписи на досках. На могиле отца Мерси прочла грубо вырезанные слова.
Уильям Лазарь Бакстер. 1778–1828 Любимому мужу и отцу.
Многие из детей оставили на кладбище свой знак. На некоторых могилах надписи стерлись из-за дождей и ветров. Мерси приходилось даже опускаться на колени и водить по буквам пальцем, чтобы разобрать написанное. Гледис, 1809; Мод, 1811; Мирта, 1812–1815; Роберт, 1814–1816. Мерси сопоставила даты и убедилась, что отец отвез ее к родственникам на Грин Ривер, когда родилась Мод, чтобы мать оправилась после родов.
Даниэль молча стоял рядом, пока Мерси читала полустершиеся надписи, а когда она закончила, взял ее за руку и повел домой.
* * *
Мерси вышла из дома и присела на крыльце рядом с Даниэлем. Ночь была ясной и прохладной. На небе сверкали звезды. Над деревьями она увидела перевернутый ковш Большой Медведицы. Мерси так скучала по дому, Куил Стейшн, по папе, маме, Мари Элизабет и Заку.
Незадолго до того, как уехали последние соседи, Ход забрал свою семью и ушел к себе в дом за сосновой рощей. Вайт с Дорой также отправились домой.
Брат Фарли, утомленный долгой дорогой, отправился спать. Младшие братья после похорон матери тоже куда-то исчезли. Даниэль обнял Мерси за плечи и прижал к себе.
– Когда мы поедем домой, Даниэль?
– Когда захочешь.
– Тогда завтра. Здесь нас больше ничего не удерживает. – Она прислонила голову к его плечу.
– Отправимся рано утром. А теперь иди спать. Ты совсем выбилась из сил, – прошептал он, коснувшись губами ее лба.
– Да, я очень устала, – утомленным голосом произнесла Мерси. – Мы успели как раз вовремя, да?
– Да, вовремя. Теперь я понимаю, почему Ленни и Берни так торопились вернуться домой. И вообще удивительно, как они пустились в такой дальний путь, поверив молве, что там может жить их потерянная сестра.
– Даниэль, я больше не сержусь на братьев за то, что они заставили меня приехать сюда.
– Они не заставляли тебя, милая.
– Они заставили меня чувствовать себя виноватой, потому я и поехала, а не из-за любви к матери. Я никого не могла представить в роли мамы, кроме Либерти. Но я рада, что приехала сюда и уже не стыжусь, что принадлежу к Бакстерам. Они хорошие, честные и трудолюбивые люди.
– Да, они такие. От того, что живут не так, как мы, они не стали хуже.
– Теперь нам нужно подумать о нашей проблеме, – тихо сказала Мерси.
– Разве у нас есть проблемы? – мягко спросил он. Она подняла голову, взглянула на Даниэля и увидела, как заблестели его глаза. Глядя на Мерси, он изумлялся, до чего же она красива! Глаза, как звезды, совершенный изгиб губ и золотистые волосы.
– Я думаю, что да. А ты думаешь по-другому?
– Почему ты считаешь, что это проблема? Нет, не отвечай, – быстро добавил он, не желая слышать ответ. – Мы же договорились, что обсудим это по дороге домой. – Он обнял ее за талию и помог подняться на ноги. – Иди, милая, ложись в постель.
– Ты... целовал меня прошлой ночью? Даниэль посмотрел на нее долгим взглядом.
– Тогда, может быть, ты поцелуешь меня сегодня? – прошептал он.
Руки Мерси скользнули от его груди к лицу. Она привстала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы. Даниэль крепко прижал ее, и его губы слились с мягкими губами девушки. Мерси даже не пыталась отодвинуться от него. Руки Даниэля все крепче обнимали ее талию, дыхание и биение их сердец смешалось. Губы Мерси были нежны, как шелк. Даниэль знал: она ощущает силу его желания, чувствуя его твердую мужскую плоть, и боялся, что это испугает ее.
Руки Мерси опустились и крепко обвили талию Даниэля. Она прижалась к нему всем телом и почувствовала дрожь его тела. Губы Даниэля становились все более требовательными. Пульс бился с такой же бешеной силой, как и у Мерси. Его мужское естество стремилось к ее женскому началу. Даниэль больше не мог думать о Мерси, как о своей сестре. Теперь она представлялась ему очаровательной любовницей.
Счастливая тем, что она так возбуждает его, Мерси снова страстно поцеловала Даниэля, лаская его губы кончиком языка. Наконец, обессилев, он оторвался от нее.
– Иди спать, сладкая ты моя. – Слова с трудом давались ему. Мерси почувствовала разочарование. Она подняла на него глаза, но он наклонил голову и нежно поцеловал ее в лоб.
– Ты... скоро придешь?
– Скоро.
* * *
Мерси ожидала Даниэля в постели, но напрасно. Наконец, она не выдержала, встала и пошла посмотреть, где он. Лунный свет дал ей возможность сразу же его увидеть. Даниэль сидел на пеньке около поленницы. Он не собирался идти спать, предварительно не убедившись, что Мерси заснула. Мысли вихрем проносились в голове девушки, когда она смотрела на своего любимого. Но одна из них засела крепко: следующую ночь они проведут наедине.
Даниэль мельком увидел что-то белое и понял: Мерси ждет его. Последние несколько дней Мерси не отходила от него ни на шаг, будто вспомнив детство: прижималась к нему, брала его за руку, когда была в замешательстве или чувствовала неуверенность. Даниэль понимал это. Они выросли вместе, и рядом с ним Мерси чувствовала себя в полной безопасности. Даниэль был ей опорой среди этих незнакомых людей, которые ожидали, что она поведет себя так, как подобает вести каждому из них. Но их образ жизни так же был чужд ей, как ее – Ленни и Берни, когда они оказались в Куил Стейшн.
Боже! Как ему хотелось пойти к ней! Но другой такой ночи он бы не выдержал. У него уже не осталось силы воли скрывать свою любовь к ней и подавлять дикое желание овладеть ею. Он уже ни капельки не сомневался, что она уступит ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Церемония была краткой. Как только первый комок земли ударился о крышку гроба, Дора зарыдала и тяжело повисла на руках Байта.
Марта стояла с сухими глазами рядом с Ходом, держа на руках ребенка. Мерси знала, что Марта переживала потерю даже больше, чем Мерси, потому что долгое время жила бок о бок с этой удивительной женщиной. Страшно было думать об этом, но она знала свою мать только два коротких дня. Мерси заплакала, когда все собравшиеся запели песню:
О, Христос, сойди ко мне,
Дай мне спрятаться в тебе.
Кровь из ран твоих течет,
Исцелит она, очистит и спасет.
Мерси отвела взгляд от могилы, куда начали бросать землю, и закрыла руками уши, чтобы не слышать, как стучат комья о крышку гроба. Песня закончилась, и слышались лишь редкие всхлипывания. На возвышающийся холмик свежей земли Мерси положила огромный букет роз, сорванных с куста, вьющегося по каменной трубе дома, где большую часть своей жизни прожила Мария Лен Бакстер.
Все присутствующие на похоронах начали спускаться с гор, а Даниэль с Мерси задержались на кладбище. Они подходили к каждому надгробию и читали надписи на досках. На могиле отца Мерси прочла грубо вырезанные слова.
Уильям Лазарь Бакстер. 1778–1828 Любимому мужу и отцу.
Многие из детей оставили на кладбище свой знак. На некоторых могилах надписи стерлись из-за дождей и ветров. Мерси приходилось даже опускаться на колени и водить по буквам пальцем, чтобы разобрать написанное. Гледис, 1809; Мод, 1811; Мирта, 1812–1815; Роберт, 1814–1816. Мерси сопоставила даты и убедилась, что отец отвез ее к родственникам на Грин Ривер, когда родилась Мод, чтобы мать оправилась после родов.
Даниэль молча стоял рядом, пока Мерси читала полустершиеся надписи, а когда она закончила, взял ее за руку и повел домой.
* * *
Мерси вышла из дома и присела на крыльце рядом с Даниэлем. Ночь была ясной и прохладной. На небе сверкали звезды. Над деревьями она увидела перевернутый ковш Большой Медведицы. Мерси так скучала по дому, Куил Стейшн, по папе, маме, Мари Элизабет и Заку.
Незадолго до того, как уехали последние соседи, Ход забрал свою семью и ушел к себе в дом за сосновой рощей. Вайт с Дорой также отправились домой.
Брат Фарли, утомленный долгой дорогой, отправился спать. Младшие братья после похорон матери тоже куда-то исчезли. Даниэль обнял Мерси за плечи и прижал к себе.
– Когда мы поедем домой, Даниэль?
– Когда захочешь.
– Тогда завтра. Здесь нас больше ничего не удерживает. – Она прислонила голову к его плечу.
– Отправимся рано утром. А теперь иди спать. Ты совсем выбилась из сил, – прошептал он, коснувшись губами ее лба.
– Да, я очень устала, – утомленным голосом произнесла Мерси. – Мы успели как раз вовремя, да?
– Да, вовремя. Теперь я понимаю, почему Ленни и Берни так торопились вернуться домой. И вообще удивительно, как они пустились в такой дальний путь, поверив молве, что там может жить их потерянная сестра.
– Даниэль, я больше не сержусь на братьев за то, что они заставили меня приехать сюда.
– Они не заставляли тебя, милая.
– Они заставили меня чувствовать себя виноватой, потому я и поехала, а не из-за любви к матери. Я никого не могла представить в роли мамы, кроме Либерти. Но я рада, что приехала сюда и уже не стыжусь, что принадлежу к Бакстерам. Они хорошие, честные и трудолюбивые люди.
– Да, они такие. От того, что живут не так, как мы, они не стали хуже.
– Теперь нам нужно подумать о нашей проблеме, – тихо сказала Мерси.
– Разве у нас есть проблемы? – мягко спросил он. Она подняла голову, взглянула на Даниэля и увидела, как заблестели его глаза. Глядя на Мерси, он изумлялся, до чего же она красива! Глаза, как звезды, совершенный изгиб губ и золотистые волосы.
– Я думаю, что да. А ты думаешь по-другому?
– Почему ты считаешь, что это проблема? Нет, не отвечай, – быстро добавил он, не желая слышать ответ. – Мы же договорились, что обсудим это по дороге домой. – Он обнял ее за талию и помог подняться на ноги. – Иди, милая, ложись в постель.
– Ты... целовал меня прошлой ночью? Даниэль посмотрел на нее долгим взглядом.
– Тогда, может быть, ты поцелуешь меня сегодня? – прошептал он.
Руки Мерси скользнули от его груди к лицу. Она привстала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы. Даниэль крепко прижал ее, и его губы слились с мягкими губами девушки. Мерси даже не пыталась отодвинуться от него. Руки Даниэля все крепче обнимали ее талию, дыхание и биение их сердец смешалось. Губы Мерси были нежны, как шелк. Даниэль знал: она ощущает силу его желания, чувствуя его твердую мужскую плоть, и боялся, что это испугает ее.
Руки Мерси опустились и крепко обвили талию Даниэля. Она прижалась к нему всем телом и почувствовала дрожь его тела. Губы Даниэля становились все более требовательными. Пульс бился с такой же бешеной силой, как и у Мерси. Его мужское естество стремилось к ее женскому началу. Даниэль больше не мог думать о Мерси, как о своей сестре. Теперь она представлялась ему очаровательной любовницей.
Счастливая тем, что она так возбуждает его, Мерси снова страстно поцеловала Даниэля, лаская его губы кончиком языка. Наконец, обессилев, он оторвался от нее.
– Иди спать, сладкая ты моя. – Слова с трудом давались ему. Мерси почувствовала разочарование. Она подняла на него глаза, но он наклонил голову и нежно поцеловал ее в лоб.
– Ты... скоро придешь?
– Скоро.
* * *
Мерси ожидала Даниэля в постели, но напрасно. Наконец, она не выдержала, встала и пошла посмотреть, где он. Лунный свет дал ей возможность сразу же его увидеть. Даниэль сидел на пеньке около поленницы. Он не собирался идти спать, предварительно не убедившись, что Мерси заснула. Мысли вихрем проносились в голове девушки, когда она смотрела на своего любимого. Но одна из них засела крепко: следующую ночь они проведут наедине.
Даниэль мельком увидел что-то белое и понял: Мерси ждет его. Последние несколько дней Мерси не отходила от него ни на шаг, будто вспомнив детство: прижималась к нему, брала его за руку, когда была в замешательстве или чувствовала неуверенность. Даниэль понимал это. Они выросли вместе, и рядом с ним Мерси чувствовала себя в полной безопасности. Даниэль был ей опорой среди этих незнакомых людей, которые ожидали, что она поведет себя так, как подобает вести каждому из них. Но их образ жизни так же был чужд ей, как ее – Ленни и Берни, когда они оказались в Куил Стейшн.
Боже! Как ему хотелось пойти к ней! Но другой такой ночи он бы не выдержал. У него уже не осталось силы воли скрывать свою любовь к ней и подавлять дикое желание овладеть ею. Он уже ни капельки не сомневался, что она уступит ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83