Шианна управлялась (и достаточно хорошо) с мужскими делами. Почувствует ли она себя когда-нибудь не в своей тарелке? Уэйду стало совершенно очевидно, что ему придется долго ждать, если он хочет узнать ответ на этот вопрос.
К тому времени, как Шианна и Чад решили остановить стадо на ночевку, Уэйд окончательно извел себя думами. Он принял как истину тот факт, что они с Шианной любят друг друга, но что-то между ними не складывалось. Когда они находились в объятиях друг друга, все было прекрасно, но когда Шианна взялась за его обязанности и прекрасно с ними справилась, Уэйд обиделся. Его задели именно те ее качества, которые так впечатляли сначала – сила воли, настойчивость, способность принимать решения.
Уставшая, но довольная, Шианна поспешила к фургону. Домчавшись до него, она выскользнула из седла. На ее лице появилось недоумение, когда она заметила угрюмое выражение почти воскового лица Уэйда.
– Ты чувствуешь себя хуже? – Обеспокоенная, она наклонилась над ним, чтобы взглянуть в его глаза. Ее ресницы затрепетали. – Что с тобой случилось?
– Ничего, – угрюмо буркнул Уэйд.
Шианна присела и задумчиво посмотрела на своего мужа.
– Я в чем-то ошиблась, и это не понравилось тебе?
– Что ты могла сделать неправильно? – саркастически хмыкнул Уэйд. – Ты уложила меня в фургон, чтобы вылечить, взяла стадо под свой контроль, определила, куда идти, и уговорила уставших ковбоев пройти еще шесть миль, прежде чем расположиться на ночлег. К чему тут можно придраться?
Ситуация показалась Шианне очень знакомой. Не так давно она тоже чувствовала себя столь же бесполезной, как старый ботинок. На ее губах появилась легкая улыбка. Понятно – задета мужская гордость Уэйда. Она тоже чувствовала укол обиды, когда он приехал на ранчо, чтобы взять на себя ее обязанности.
Шианна тщательно закатала бриджи Уэйда и сняла повязку. После отдыха его рана уже не так сильно кровоточила.
– Ты уже начал выздоравливать, – заметила Шианна, бросив на него быстрый взгляд, и занялась его ногой. – Жаль, что я не могу сказать того же относительно твоей пострадавшей гордости.
Уэйд отдернулся, словно Шианна нанесла ему удар.
– Что ты имеешь в виду?! – резко спросил он.
– О, полагаю, ты сам прекрасно знаешь, что я имею в виду, – пожав плечами, сказала Шианна. – Я заняла твое место во главе стада. Ты, наверное, рассердишься, узнав, что стройные ряды быков и коров не распались, оказавшись под присмотром другого вожака.
Шианна потянулась, чтобы достать бальзам для раны, но его не оказалось на месте. Уэйд уже взял пузырек, чтобы самостоятельно обработать рану.
– Я не нуждаюсь в том, чтобы меня опекали, – резко сказал он. – Если ты такая самостоятельная, то почему бы тебе не вернуться к своему другу, чтобы вместе посмеяться над калекой. Тебе не нужен муж, дорогая. Тебе нужен подкаблучник, который будет ходить за тобой, а ты из гордости будешь выполнять такую мужскую работу, скажем, перегон скота, и не хуже лучших ковбоев.
Уэйд не смог бы ранить ее сильнее. Спустя несколько минут он и сам это понял. Уэйд еще не видел такого обиженного выражения на милом личике Шианны.
Пытаясь взять себя в руки, Шианна пристроилась у задней стенки фургона. Ее губы дрожали. Шианна подняла глаза и встретилась с угрюмым взглядом Уэйда.
– Я обижалась на тебя, когда ты взял под контроль мое ранчо. Мою гордость задело то, что ты с такой легкостью управлялся с моим большим налаженным хозяйством. Я чувствовала, что меня предали, когда ковбои признали тебя за своего, даже не задав тебе каких-то вопросов. – Шианна сделала глубокий вздох, чтобы сдержать слезы. Она не хотела, чтобы Уэйд видел ее обиду. – Твоя осведомленность в делах заслуживала всяческих похвал со стороны тех, кто был ее свидетелем. Для умудренного жизнью учителя успехи ученика – это не оскорбление, а скорее признание плодов его работы.
Шианна облизнула сухие губы и заставила себя не отводить взгляда от лица Уэйда, пока не закончит говорить то, что хотела высказать.
– А помнишь, Уэйд, ты мне говорил, что нет ни рыцаря на белом коне, ни прекрасной дамы, которую надо постоянно спасать. И я согласилась: чтобы выжить на этой земле беззакония, надо быть жестокой. У вас, мужчин, более грубая кожа и бескомпромиссные взгляды. Неужели я стала менее женственной, если научилась приспосабливаться к обстоятельствам? Ты бы предпочел видеть меня жеманной особой, которая повсюду жалуется на недостаток учтивости у кавалеров? Ты был бы счастливее, если бы я расплакалась, наблюдая, как толпа фермеров собирается повесить тебя? Было бы твое сердце более расположено к чувствительной женщине, которая испугалась бы поднять пистолет, чтобы спасти мужчину, которого она любит? – Шианна гордо выпрямилась. – Сожалею, что не отношусь ни к одной из тех категорий существ в юбках, которые тешат гордость мужчины. И не стану прикидываться той, кем не являюсь. Да и будь я беспомощной женщиной, я давно бы погибла.
Туманный взгляд Шианны скользнул по Дельгадо. Шианна схватила повод, а затем снова в упор посмотрела на Уэйда.
– Сегодня я заняла твое место, потому что хотела дать тебе время, чтобы поправиться. Я проклинала твою смелость, когда ты пытался остановить бросившееся врассыпную стадо. Я восхищалась твоим спокойствием перед лицом опасности и лишь хотела защитить тебя, потому что мне дорога твоя жизнь. – Она тяжело вздохнула и сжала рукой луку седла. – Полагаю, что была эгоистична, когда упрекала тебя за смелое безрассудство. Я боялась, что ты упадешь и стадо растопчет тебя. – Ее пристальный взгляд уперся в Уэйда, который сидел в фургоне, упорно разглядывая носки ботинок, словно там находилось что-то интересное. – Честно говоря, я не уверена, что захочу жить без тебя, нравится тебе это или нет. Я люблю тебя таким, какой ты есть, а не все то золото или защиту, которые ты мог бы мне предложить. Я беспокоюсь о тебе, потому что ты стал частью меня. Ты – смысл моей жизни.
Когда Шианна сунула ногу в стремя и поскакала к ручью, Уэйд перевел дух. От услышанного у него закружилась голова. Конечно же, он наговорил Шианне сегодня много глупостей. К концу дня настроение Уэйда стало кислым как лимон.
Да, Шианна вошла в его жизнь, причем намного сильнее, чем он мог себе вообразить. Но черт возьми, не может же он признать тот факт, что его жена столь же хитра и догадлива, как и он сам. Конечно же, ему не нужна беспомощная женщина или чувствительная барышня, которая вечно будет плакаться ему в жилетку. Он, ясное дело, предпочел бы эту нимфу, которая выросла в прериях подобно дикому цветку.
Теперь оставался вопрос: похвальны ли решительность и волевые качества Шианны, или все же стоит признать, что она превратилась в высокомерную мужеподобную особу, считавшую настоящих женщин существами второго сорта?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
К тому времени, как Шианна и Чад решили остановить стадо на ночевку, Уэйд окончательно извел себя думами. Он принял как истину тот факт, что они с Шианной любят друг друга, но что-то между ними не складывалось. Когда они находились в объятиях друг друга, все было прекрасно, но когда Шианна взялась за его обязанности и прекрасно с ними справилась, Уэйд обиделся. Его задели именно те ее качества, которые так впечатляли сначала – сила воли, настойчивость, способность принимать решения.
Уставшая, но довольная, Шианна поспешила к фургону. Домчавшись до него, она выскользнула из седла. На ее лице появилось недоумение, когда она заметила угрюмое выражение почти воскового лица Уэйда.
– Ты чувствуешь себя хуже? – Обеспокоенная, она наклонилась над ним, чтобы взглянуть в его глаза. Ее ресницы затрепетали. – Что с тобой случилось?
– Ничего, – угрюмо буркнул Уэйд.
Шианна присела и задумчиво посмотрела на своего мужа.
– Я в чем-то ошиблась, и это не понравилось тебе?
– Что ты могла сделать неправильно? – саркастически хмыкнул Уэйд. – Ты уложила меня в фургон, чтобы вылечить, взяла стадо под свой контроль, определила, куда идти, и уговорила уставших ковбоев пройти еще шесть миль, прежде чем расположиться на ночлег. К чему тут можно придраться?
Ситуация показалась Шианне очень знакомой. Не так давно она тоже чувствовала себя столь же бесполезной, как старый ботинок. На ее губах появилась легкая улыбка. Понятно – задета мужская гордость Уэйда. Она тоже чувствовала укол обиды, когда он приехал на ранчо, чтобы взять на себя ее обязанности.
Шианна тщательно закатала бриджи Уэйда и сняла повязку. После отдыха его рана уже не так сильно кровоточила.
– Ты уже начал выздоравливать, – заметила Шианна, бросив на него быстрый взгляд, и занялась его ногой. – Жаль, что я не могу сказать того же относительно твоей пострадавшей гордости.
Уэйд отдернулся, словно Шианна нанесла ему удар.
– Что ты имеешь в виду?! – резко спросил он.
– О, полагаю, ты сам прекрасно знаешь, что я имею в виду, – пожав плечами, сказала Шианна. – Я заняла твое место во главе стада. Ты, наверное, рассердишься, узнав, что стройные ряды быков и коров не распались, оказавшись под присмотром другого вожака.
Шианна потянулась, чтобы достать бальзам для раны, но его не оказалось на месте. Уэйд уже взял пузырек, чтобы самостоятельно обработать рану.
– Я не нуждаюсь в том, чтобы меня опекали, – резко сказал он. – Если ты такая самостоятельная, то почему бы тебе не вернуться к своему другу, чтобы вместе посмеяться над калекой. Тебе не нужен муж, дорогая. Тебе нужен подкаблучник, который будет ходить за тобой, а ты из гордости будешь выполнять такую мужскую работу, скажем, перегон скота, и не хуже лучших ковбоев.
Уэйд не смог бы ранить ее сильнее. Спустя несколько минут он и сам это понял. Уэйд еще не видел такого обиженного выражения на милом личике Шианны.
Пытаясь взять себя в руки, Шианна пристроилась у задней стенки фургона. Ее губы дрожали. Шианна подняла глаза и встретилась с угрюмым взглядом Уэйда.
– Я обижалась на тебя, когда ты взял под контроль мое ранчо. Мою гордость задело то, что ты с такой легкостью управлялся с моим большим налаженным хозяйством. Я чувствовала, что меня предали, когда ковбои признали тебя за своего, даже не задав тебе каких-то вопросов. – Шианна сделала глубокий вздох, чтобы сдержать слезы. Она не хотела, чтобы Уэйд видел ее обиду. – Твоя осведомленность в делах заслуживала всяческих похвал со стороны тех, кто был ее свидетелем. Для умудренного жизнью учителя успехи ученика – это не оскорбление, а скорее признание плодов его работы.
Шианна облизнула сухие губы и заставила себя не отводить взгляда от лица Уэйда, пока не закончит говорить то, что хотела высказать.
– А помнишь, Уэйд, ты мне говорил, что нет ни рыцаря на белом коне, ни прекрасной дамы, которую надо постоянно спасать. И я согласилась: чтобы выжить на этой земле беззакония, надо быть жестокой. У вас, мужчин, более грубая кожа и бескомпромиссные взгляды. Неужели я стала менее женственной, если научилась приспосабливаться к обстоятельствам? Ты бы предпочел видеть меня жеманной особой, которая повсюду жалуется на недостаток учтивости у кавалеров? Ты был бы счастливее, если бы я расплакалась, наблюдая, как толпа фермеров собирается повесить тебя? Было бы твое сердце более расположено к чувствительной женщине, которая испугалась бы поднять пистолет, чтобы спасти мужчину, которого она любит? – Шианна гордо выпрямилась. – Сожалею, что не отношусь ни к одной из тех категорий существ в юбках, которые тешат гордость мужчины. И не стану прикидываться той, кем не являюсь. Да и будь я беспомощной женщиной, я давно бы погибла.
Туманный взгляд Шианны скользнул по Дельгадо. Шианна схватила повод, а затем снова в упор посмотрела на Уэйда.
– Сегодня я заняла твое место, потому что хотела дать тебе время, чтобы поправиться. Я проклинала твою смелость, когда ты пытался остановить бросившееся врассыпную стадо. Я восхищалась твоим спокойствием перед лицом опасности и лишь хотела защитить тебя, потому что мне дорога твоя жизнь. – Она тяжело вздохнула и сжала рукой луку седла. – Полагаю, что была эгоистична, когда упрекала тебя за смелое безрассудство. Я боялась, что ты упадешь и стадо растопчет тебя. – Ее пристальный взгляд уперся в Уэйда, который сидел в фургоне, упорно разглядывая носки ботинок, словно там находилось что-то интересное. – Честно говоря, я не уверена, что захочу жить без тебя, нравится тебе это или нет. Я люблю тебя таким, какой ты есть, а не все то золото или защиту, которые ты мог бы мне предложить. Я беспокоюсь о тебе, потому что ты стал частью меня. Ты – смысл моей жизни.
Когда Шианна сунула ногу в стремя и поскакала к ручью, Уэйд перевел дух. От услышанного у него закружилась голова. Конечно же, он наговорил Шианне сегодня много глупостей. К концу дня настроение Уэйда стало кислым как лимон.
Да, Шианна вошла в его жизнь, причем намного сильнее, чем он мог себе вообразить. Но черт возьми, не может же он признать тот факт, что его жена столь же хитра и догадлива, как и он сам. Конечно же, ему не нужна беспомощная женщина или чувствительная барышня, которая вечно будет плакаться ему в жилетку. Он, ясное дело, предпочел бы эту нимфу, которая выросла в прериях подобно дикому цветку.
Теперь оставался вопрос: похвальны ли решительность и волевые качества Шианны, или все же стоит признать, что она превратилась в высокомерную мужеподобную особу, считавшую настоящих женщин существами второго сорта?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114