— Когда я повторял вам то, что рассказала мне Фей об убийстве на крыше башни, на вашем лице несколько раз появлялось выражение, способное вселить страх в любого. Ужас? Не знаю! Что-то вроде этого.
— О, правда? — спросил доктор Фелл. В его трубке мерцал огонь. — Да, да! Я помню! Но меня ужаснула не мысль о злом духе. Я подумал о мотиве.
— Мотиве убийства?
— О нет, — сказал доктор Фелл. — Но приведшем к убийству. О мотиве, непревзойденном по гнусности и жестокости… — Он помолчал. В его трубке по-прежнему мерцал огонь. — Как вы считаете, мы можем сейчас поговорить с мисс Ситон?
Глава 11
— С мисс Ситон? — резко переспросил Майлс. Сейчас он ничего не смог бы сказать о выражении лица доктора Фелла. Это лицо, казавшееся в лунном свете широкой, бледной маской, окутывал дым, проникавший в легкие Майлса. Но он не мог ошибиться относительно ненависти, зазвучавшей в голосе доктора Фелла, когда тот говорил о мотиве, приведшем к убийству.
— С мисс Ситон? Полагаю, что можем. Она сейчас внизу.
— Внизу? — переспросил доктор Фелл.
— Ее спальня находится внизу. — Майлс объяснил положение дел, рассказал о событиях этого дня. — Это одна из самых приятных комнат в доме, ее только что отремонтировали, даже краска еще до конца не просохла. Но мисс Ситон не спит и в состоянии побеседовать, если вы это имеете в виду. Она… она слышала выстрел.
— В самом деле?
— По правде говоря, она поднялась наверх и заглянула в комнату Марион. Что-то очень сильно расстроило ее, и она не совсем… не совсем…
— Пришла в себя?
— Можно назвать это так.
И в этот момент Майлс взбунтовался. В человеческой природе заложена способность быстро оправляться от потрясений, и теперь, когда, по его мнению, жизнь Марион была вне опасности, ему казалось, что все возвращается на круги своя, а следовательно, здравому смыслу пора вырваться из темницы, куда его заключили.
— Доктор Фелл, — сказал он, — не будем поддаваться гипнозу. Давайте избавимся от злых чар, которыми опутали нас вампиры и ведьмы Риго. Признавая — даже признавая, — что добраться до окна комнаты Марион чрезвычайно трудно…
— Мой дорогой друг, — ласково сказал доктор Фелл, — я знаю, что никто не забирался туда. Взгляните сами!
И он показал на окно, у которого они стояли.
Это было обычное подъемное окно, в отличие от большинства окон в доме, являвшихся створчатыми, во французском стиле. Майлс распахнул его и, высунувшись наружу, взглянул налево.
Свет из четырех окон комнаты Марион, два из которых были открыты, падал на бледно-зеленый задний фасад дома. Под ними находилась гладкая стена высотою пятнадцать футов. Внизу располагалась клумба, о которой он совсем забыл. Земля на этой еще не засаженной, недавно политой клумбе была тщательно вскопана и разрыхлена, так что даже кошка не могла бы пройти по ней, не оставив следов.
Однако Майлс с яростной настойчивостью продолжал гнуть свою линию.
— Я по-прежнему предлагаю, — объявил он, — не поддаваться гипнозу.
— Как это?
— Да, нам известно, что Марион выстрелила. Но как мы можем утверждать, что она выстрелила в то, что находилось за окном?
— А-а-а! — фыркнул доктор Фелл, и табачный дым как-то весело устремился к Майлсу. — Мои поздравления, сэр. Вы начинаете приходить в себя.
— Мы ничего не знаем. Мы сделали выводы исключительно потому, что все произошло сразу после дурацкого разговора о лицах за окнами. Не естественнее ли предположить, что Марион стреляла в нечто, находившееся в комнате? В нечто, появившееся перед ее кроватью.
— Да, — согласился доктор Фелл, и его голос звучал очень серьезно, — это так. Но разве вы не видите, мой дорогой сэр, что ваше предположение нисколько не приближает нас к решению проблемы?
— Что вы имеете в виду?
— Что-то, — ответил доктор Фелл, — испугало вашу сестру. И без своевременной помощи Риго напугало бы ее до смерти, в буквальном смысле этого выражения.
Доктор Фелл говорил медленно, с горячностью, подчеркивая каждое слово. Его трубка погасла, и он положил ее на подоконник открытого окна. Он был очень серьезен, и даже присвист его дыхания стал слышнее.
— Я хотел бы, чтобы вы на минуту задумались над смыслом моих слов. Насколько я понял, ваша сестра не относится к категории нервных женщин?
— Господи, нет!
Доктор Фелл колебался.
— Позвольте мне, — он громко прочистил горло, — высказаться яснее. Она не является одной из тех женщин, которые говорят, будто с нервами у них все в порядке и смеются над суевериями при свете дня, а в ночной темноте испытывают совсем другие чувства?
Майлсу живо припомнился один случай.
— Когда я лежал в госпитале, — сказал Майлс, — Марион и Стив навещали меня так часто, как только могли (оба они — прекрасные люди), и шутили или рассказывали всякие истории, которые, по их мнению, могли бы меня позабавить. В одной из таких историй фигурировал дом с привидениями. Приятель Стива (жениха Марион) узнал об этом доме, когда служил в гвардии. И они отправились туда целой компанией.
— И чем это кончилось?
— Видимо, они действительно столкнулись с чем-то необычным, с какими-то аномальными явлениями, не слишком приятными. Стив честно сознался, что он струхнул, и то же самое произошло с одним-двумя членами их компании. Но Марион лишь искренне забавлялась.
— Черт побери! — тихо проговорил доктор Фелл. Он поднял погасшую трубку и сразу же положил ее обратно на подоконник.
— Тогда я снова попрошу вас, — серьезно сказал доктор Фелл, — вспомнить, что произошло сегодня вечером. На вашу сестру не было совершено физического нападения. Все указывает на нервный шок, который она испытала, увидев что-то, очень ее испугавшее. Теперь предположим, — рассуждал доктор Фелл, — что в происшедшем нет ничего сверхъестественного. Предположим, к примеру, что я хочу напугать кого-то, изображая привидение. Предположим, что я облачаюсь в какое-то белое одеяние, мажу нос фосфоресцирующей краской, просовываю голову в окно и громогласно произношу: «Буу!» — обращаясь к компании старушек в пансионе Борнмута.
Возможно, они вздрогнут. Возможно, они подумают, что у милого доктора Фелла очень необычное чувство юмора. Но испугается ли хотя бы одна из них по-настоящему? Способен ли кто-нибудь, изображая страшное сверхъестественное существо, проявить такую огромную изобретательность, повергнуть свою жертву в ужас, или она всего-навсего подскочит от неожиданности? Способен ли подобный маскарад произвести настолько потрясающее впечатление, чтобы это вызвало — как в нашем случае — отток крови от сердца и стало причиной смерти, как нож или пуля?
Доктор Фелл смолк, ударяя кулаком по ладони левой руки. Вид у него был виноватый.
— Простите меня, — прибавил он, — за мои неуместные шутки и за то, что я заставил вас испугаться за сестру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61