Госпожа Б. как нельзя лучше подходила для роли шпионки.
Глава таможенной службы наблюдал в полевой бинокль из окна своего бюро, как к самолету подогнали трап, и был просто поражен, с каким независимым, небрежным видом ведет себя предположительная Мата Хари. Настоящая гранддама пятидесяти с небольшим лет в меховой шубе. В одной руке она несла маленькую собачку, а в другой косметичку и шествовала по залу для транзитных пассажиров как кинозвезда, С этого момента она, сама того не подозревая, уже была в западне. Прошло всего несколько минут, как к ней подошла миловидная стюардесса и обратилась тем правильным, поставленным голосом, каким в аэропортах всего мира стюардессы встречают или напутствуют пассажиров:
— Извините, пожалуйста, уважаемая госпожа. Но ваш самолет сможет вылететь только через пару часов. У нас возникла маленькая техническая проблема. Ничего серьезного, но на проверку всего уйдет некоторое время. Не будете ли вы так любезны дать мне ваш багажный талон, чтобы мы перенесли ваши вещи. Наша компания сделает все, чтобы вы как можно скорее — и само собой в первую очередь — получили место в другом самолете. Но это не очень легко, ведь все места забронированы заранее!
Госпожа Б., с одной стороны, была недовольна задержкой, но с другой — почувствовала себя польщенной подобным вежливым и дружелюбным обращением. Пусть другие пассажиры видят, как она станет вести себя в такой ситуации. Конечно, принимая во внимание ее общественное положение, ничего удивительного в подобном обхождении нет, тем более что она, госпожа Б., верный клиент этой авиалинии и регулярно совершает рейсы ее самолетами. Ее дети живут в Швеции, и она часто их навещает. Персонал аэропорта (;е знает. Поэтому она без промедления достала свой багажный талон и проследовала в зал ожидания для важных персон. Стюард принес ей чашечку чаю.
Между тем на ее багаж, словно стая саранчи, набросились таможенники и перетрясли все вещи с потрясающей аккуратностью. Но — ничего. Никакого двойного дна, никаких микропленок в тюбике для зубной пасты. Чемодан выглядел совершенно невинно. Было ясно, что дело принимает серьезный оборот. Глава службы решил прибегнуть к помощи двух таможенниц., специалисток по обыску. И пока он объяснял своим коллегам их задачу, госпожа Б. в зале ожидания начала проявлять нетерпение. Она встала, подошла к стюарду и шепотом — а в таких случаях все ламы переходят на шепот — сказала:
— Мне нужно освежиться. Вы не подскажете, где здесь туалет?
Черт возьми! Об этом стюарду — а он, конечно, был работником секретной службы — ничего не говорили. На какой-то момент он застыл в нерешительности. Что же делать? У него есть приказ не спускать с госпожи Б. глаз ни на секунду. А трюк с туалетом известный, классический. Одну минуточку, уважаемая госпожа, и я буду к вашим услугам. Туалеты и комнаты для отдыха находятся в зале прилета. Лучше всего я вас сам туда провожу.
Он еще позвонил — незаметно — начальству и попросил подкрепления. Он должен быть уверен, что никто во время краткого «затворничества» дамы не будет иметь с ней контакта и при этом надо, чтобы она ничего не заподозрила. Скрытность и эффективность — вот их девиз. Малейшая оплошность — и весь материал уйдет! Или, что еще хуже, выяснится, что никакого «материала» вообще не существует — никаких документов или микрофильмов. Тогда получится большой межведомственный и международный скандал, такой, что ой-ой-ой.
Госпожа Б. весьма терпеливо ждала, пока ее не проводили в то место, куда она так стремилась. Перед дамским туалетом она передала свою собачку на руки стюарду — переодетому агенту, дружески его поблагодарила и скрылась за дверью. Она не обратила ни малейшего внимания на другую даму, которая подкрашивала губы перед зеркалом, прошла дальше и, убедившись, что все кабинки, кроме одной, уже заняты, закрылась в этой единственной свободной. Прошло значительное время. Стюард только смотрел, чтобы никто не заходил или не выходил. И вот его миссия была завершена.
Госпожа Б. приняла на руки свою собачку, поблагодарила и деликатно дала понять своему вежливому провожатому, что нашла здешнее заведение в состоянии, в котором ему вовсе не полагалось бы быть, — замечание, которое сделал бы любой благородный клиент соответствующему учреждению на ее месте, имей он для этого возможность.
Когда госпожа Б. опять заняла свое место в зале ожидания для важных персон, то она обнаружила перед собой ту же самую стюардессу, но на этот раз в сопровождении бодрящегося, но явно стыдящегося своей роли служащего таможни в форме:
— Вот, уважаемая госпожа… сейчас… понимаете ли… так… нам очень, очень жаль, но мы вынуждены вас просить пройти досмотр вещей и… личный досмотр.
Какое лицемерие! Госпожа Б. вскочила. Личный досмотр? И зачем? Да это же смешно!
Ей было объяснено, что приказ есть приказ. Остальным пассажирам пришлось пройти аналогичную процедуру. И ни один из них не возражал, а теперь никто не станет делать исключений для госпожи Б. и т.д.
Явно раздосадованная, но все еще сохраняющая самообладание, госпожа Б. покорилась своей судьбе. И вскоре оказалась в таможенном бюро перед двумя атлетически сложенными служительницами, которые попросили, чтобы она сняла с себя всю одежду и позволила бы ее осмотреть.
— Но это совершенно нелепо! Вы же знаете, кто я такая. Ну ладно, пожалуйста, делайте свою работу. Но знайте, что все это — невероятная наглость!
Дальнейшие события этой цочи — весьма деликатная тема, к которой надо подступать с осторожностью. В конце концов госпожа Б. осталась стоять посреди таможенного бюро в костюме праматери Евы. Ее одежда была тщательно осмотрена — но без результата. Да, но ведь служительницы таможни должны осмотреть и саму даму — лично! Спереди, извините, — ничего неот бычного. Сбоку — все в порядке. Но вот сзади!
— Вот… здесь… посмотрите здесь! Вы только взгляните… — залепетала совершенно смущенная помощница и кликнула свою начальницу. — Что такое? Немедленно отвечайте! Госпожа Б. вся покраснела от стыда и была близка к обмороку.
Да, что же там такое? А то, что на ягодицах достопочтенной госпожи Б. явственно видны буквы, на первый взгляд совершенно нечитаемые. Начальница подносит поближе лампу, берет даже лупу, но все никак не может уловить хоть какой-нибудь смысл в этих иероглифах. Но в любом случае ясно, что ТАМ — некое сообщение, зашифрованный текст. Ведь буквы написаны явно в зеркальном отражении! Вот где скрывался «материал»!
— Может быть, вы наконец соблаговолите сообщить, что вас так заинтересовало на моих ягодицах? Это выходит за рамки допустимого! Вы закончили со своим обыском?
— Мы просим у вас прощения, уважаемая госпожа, но здесь, здесь «материал»… какой-то документ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Глава таможенной службы наблюдал в полевой бинокль из окна своего бюро, как к самолету подогнали трап, и был просто поражен, с каким независимым, небрежным видом ведет себя предположительная Мата Хари. Настоящая гранддама пятидесяти с небольшим лет в меховой шубе. В одной руке она несла маленькую собачку, а в другой косметичку и шествовала по залу для транзитных пассажиров как кинозвезда, С этого момента она, сама того не подозревая, уже была в западне. Прошло всего несколько минут, как к ней подошла миловидная стюардесса и обратилась тем правильным, поставленным голосом, каким в аэропортах всего мира стюардессы встречают или напутствуют пассажиров:
— Извините, пожалуйста, уважаемая госпожа. Но ваш самолет сможет вылететь только через пару часов. У нас возникла маленькая техническая проблема. Ничего серьезного, но на проверку всего уйдет некоторое время. Не будете ли вы так любезны дать мне ваш багажный талон, чтобы мы перенесли ваши вещи. Наша компания сделает все, чтобы вы как можно скорее — и само собой в первую очередь — получили место в другом самолете. Но это не очень легко, ведь все места забронированы заранее!
Госпожа Б., с одной стороны, была недовольна задержкой, но с другой — почувствовала себя польщенной подобным вежливым и дружелюбным обращением. Пусть другие пассажиры видят, как она станет вести себя в такой ситуации. Конечно, принимая во внимание ее общественное положение, ничего удивительного в подобном обхождении нет, тем более что она, госпожа Б., верный клиент этой авиалинии и регулярно совершает рейсы ее самолетами. Ее дети живут в Швеции, и она часто их навещает. Персонал аэропорта (;е знает. Поэтому она без промедления достала свой багажный талон и проследовала в зал ожидания для важных персон. Стюард принес ей чашечку чаю.
Между тем на ее багаж, словно стая саранчи, набросились таможенники и перетрясли все вещи с потрясающей аккуратностью. Но — ничего. Никакого двойного дна, никаких микропленок в тюбике для зубной пасты. Чемодан выглядел совершенно невинно. Было ясно, что дело принимает серьезный оборот. Глава службы решил прибегнуть к помощи двух таможенниц., специалисток по обыску. И пока он объяснял своим коллегам их задачу, госпожа Б. в зале ожидания начала проявлять нетерпение. Она встала, подошла к стюарду и шепотом — а в таких случаях все ламы переходят на шепот — сказала:
— Мне нужно освежиться. Вы не подскажете, где здесь туалет?
Черт возьми! Об этом стюарду — а он, конечно, был работником секретной службы — ничего не говорили. На какой-то момент он застыл в нерешительности. Что же делать? У него есть приказ не спускать с госпожи Б. глаз ни на секунду. А трюк с туалетом известный, классический. Одну минуточку, уважаемая госпожа, и я буду к вашим услугам. Туалеты и комнаты для отдыха находятся в зале прилета. Лучше всего я вас сам туда провожу.
Он еще позвонил — незаметно — начальству и попросил подкрепления. Он должен быть уверен, что никто во время краткого «затворничества» дамы не будет иметь с ней контакта и при этом надо, чтобы она ничего не заподозрила. Скрытность и эффективность — вот их девиз. Малейшая оплошность — и весь материал уйдет! Или, что еще хуже, выяснится, что никакого «материала» вообще не существует — никаких документов или микрофильмов. Тогда получится большой межведомственный и международный скандал, такой, что ой-ой-ой.
Госпожа Б. весьма терпеливо ждала, пока ее не проводили в то место, куда она так стремилась. Перед дамским туалетом она передала свою собачку на руки стюарду — переодетому агенту, дружески его поблагодарила и скрылась за дверью. Она не обратила ни малейшего внимания на другую даму, которая подкрашивала губы перед зеркалом, прошла дальше и, убедившись, что все кабинки, кроме одной, уже заняты, закрылась в этой единственной свободной. Прошло значительное время. Стюард только смотрел, чтобы никто не заходил или не выходил. И вот его миссия была завершена.
Госпожа Б. приняла на руки свою собачку, поблагодарила и деликатно дала понять своему вежливому провожатому, что нашла здешнее заведение в состоянии, в котором ему вовсе не полагалось бы быть, — замечание, которое сделал бы любой благородный клиент соответствующему учреждению на ее месте, имей он для этого возможность.
Когда госпожа Б. опять заняла свое место в зале ожидания для важных персон, то она обнаружила перед собой ту же самую стюардессу, но на этот раз в сопровождении бодрящегося, но явно стыдящегося своей роли служащего таможни в форме:
— Вот, уважаемая госпожа… сейчас… понимаете ли… так… нам очень, очень жаль, но мы вынуждены вас просить пройти досмотр вещей и… личный досмотр.
Какое лицемерие! Госпожа Б. вскочила. Личный досмотр? И зачем? Да это же смешно!
Ей было объяснено, что приказ есть приказ. Остальным пассажирам пришлось пройти аналогичную процедуру. И ни один из них не возражал, а теперь никто не станет делать исключений для госпожи Б. и т.д.
Явно раздосадованная, но все еще сохраняющая самообладание, госпожа Б. покорилась своей судьбе. И вскоре оказалась в таможенном бюро перед двумя атлетически сложенными служительницами, которые попросили, чтобы она сняла с себя всю одежду и позволила бы ее осмотреть.
— Но это совершенно нелепо! Вы же знаете, кто я такая. Ну ладно, пожалуйста, делайте свою работу. Но знайте, что все это — невероятная наглость!
Дальнейшие события этой цочи — весьма деликатная тема, к которой надо подступать с осторожностью. В конце концов госпожа Б. осталась стоять посреди таможенного бюро в костюме праматери Евы. Ее одежда была тщательно осмотрена — но без результата. Да, но ведь служительницы таможни должны осмотреть и саму даму — лично! Спереди, извините, — ничего неот бычного. Сбоку — все в порядке. Но вот сзади!
— Вот… здесь… посмотрите здесь! Вы только взгляните… — залепетала совершенно смущенная помощница и кликнула свою начальницу. — Что такое? Немедленно отвечайте! Госпожа Б. вся покраснела от стыда и была близка к обмороку.
Да, что же там такое? А то, что на ягодицах достопочтенной госпожи Б. явственно видны буквы, на первый взгляд совершенно нечитаемые. Начальница подносит поближе лампу, берет даже лупу, но все никак не может уловить хоть какой-нибудь смысл в этих иероглифах. Но в любом случае ясно, что ТАМ — некое сообщение, зашифрованный текст. Ведь буквы написаны явно в зеркальном отражении! Вот где скрывался «материал»!
— Может быть, вы наконец соблаговолите сообщить, что вас так заинтересовало на моих ягодицах? Это выходит за рамки допустимого! Вы закончили со своим обыском?
— Мы просим у вас прощения, уважаемая госпожа, но здесь, здесь «материал»… какой-то документ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109