И я не позволю, чтобы вы чернили его репутацию.
Они стояли друг против друга, разделенные столом, скрестив взгляды, как оружие в бою.
- Меня не интересуют репутации. Меня интересует правда. Вчера вы сказали, что он застрелился через несколько лет после того дела. Почему? Ваш напарник оставил записку?
- Ему было тяжело, детектив. Он не вынес того, что выпало на его долю. Его мучили воспоминания.
- О тех, кому он позволил отвертеться?
Гарсия подался вперед и, выставив руку, ткнул в Босха пальцем.
- Как вы смеете? Вы... вы ходите по тонкому льду, Босх. Достаточно одного звонка на шестой этаж, и вас вышвырнут на улицу еще до вечера. Ясно? Я вас знаю. Вы только что вернулись, и вам дали испытательный срок. Так вот, один звонок, и все. Вы меня поняли?
- Да. Понял.
Босх опустился на приставленный к столу стул, надеясь, что это поможет хоть немного разрядить скопившееся в комнате напряжение. Гарсия, поколебавшись, тоже сел.
- То, что вы мне сказали, в высшей степени оскорбительно. - Голос его еще сочился гневом.
- Извините, коммандер. Я лишь хотел уяснить, что вам известно.
- Не понимаю.
- Извините, сэр, но командование определенно блокировало некоторые направления расследования. Сейчас я не хочу вдаваться в детали и называть имена. Некоторые из тех людей еще на службе. На мой взгляд, расовая подоплека убийства сейчас прояснилась - это доказывает связь Маккея с Беркхартом. Тогда вы ничего не знали ни об одном, ни о другом, но у вас был пистолет и кое-что еще. Я хотел понять, участвовали ли вы в этом. Судя по вашей реакции, нет.
- Но мой напарник, по-вашему, участвовал и ничего мне не сказал.
Босх кивнул.
- Невозможно. - Гарсия решительно покачал головой. - Мы с Роном всем делились. У нас были самые доверительные отношения.
- Между напарниками всегда доверительные отношения. Но есть вещи, которыми не делятся даже с самыми близкими. Думаю, у вас существовало разделение труда. Вы занимались бумажной стороной, а дело тащил Грин. Наткнувшись на сопротивление внутри департамента, он предпочел держать вас в неведении. Да, полагаю, так все и было. Может быть, Грин оберегал вас, может быть, ему было стыдно признаться в том, что он поддался давлению.
Гарсия опустил глаза. Босх понимал - его мысли в прошлом. Каменная маска не выдержала, треснула.
- Думаю, я и сам чувствовал, что что-то не так, - тихо сказал он. - Не с самого начала... потом...
- Почему?
- В самом начале мы с Роном договорились разделить родителей. Он взял отца, а я мать. Ну вы понимаете, так легче установить отношения. С отцом у Рона возникли проблемы. Он вел себя очень неровно. То был спокоен, пассивен, то вдруг взрывался, требовал незамедлительных результатов. Но было и что-то еще, и об этом Рон ничего не говорил.
- А вы спрашивали?
- Да. Спрашивал. Он объяснил, что с мистером Верлореном работать трудно, что тот зациклился на одном пункте и уверен, что его дочь убили из-за цвета кожи. И еще я помню, как он тогда сказал: "Нам туда путь закрыт". Только эти слова, ничего больше, но мне они запомнились, потому что ничего подобного Рон никогда не говорил. "Нам туда путь закрыт". Тот Рон Грин, которого я знал, всегда шел до конца. Для него не существовало запретов. До того дела.
Коммандер поднял глаза, и Босх кивнул - так он благодарил Гарсию за признание.
- По-вашему, это имело какое-то отношение к тому, что случилось потом?
- Вы имеете в виду самоубийство?
- Да.
- Не знаю. Все может быть. После того дела наши пути разошлись. Так бывает у напарников - перестали работать вместе, и вроде бы уже и говорить не о чем.
- Верно.
- О том, что Рон застрелился, я узнал на каком-то совещании, уже после перевода в семьдесят седьмой участок. Через неделю. Вот так мы разошлись.
Босх кивнул. Сказать было нечего.
- Сегодня у меня тоже совещание, детектив. Вам пора идти.
- Да, сэр. Я вот только подумал, что если они сумели заставить Грина остановиться, то, должно быть, имели на него что-то. Вы ничего не помните? Им не занимался в то время отдел внутренних расследований?
Гарсия покачал головой. Он не говорил "нет". Он говорил что-то другое.
- Знаете, в нашем департаменте копы чаще занимаются другими копами, чем убийцами и насильниками. Я всегда думал, что если доберусь до верха, то обязательно изменю такое положение вещей.
- Если я правильно понял, расследование все же было?
- Я лишь хочу сказать, что редкий полицейский абсолютно чист. На каждого что-нибудь да найдется. Было и на Рона. Его обвиняли в нападении на подозреваемого. Полная чушь. Мальчишка ударился головой о крышу, когда Рон пытался усадить его в машину. Наложили пару швов. Большое дело, верно? Но парень оказался со связями, и отдел внутренних расследований своего не упустил.
- Значит, они могли этим воспользоваться, чтобы надавить на него.
- Могли или не могли - все зависит от того, верите ли вы в теорию заговоров.
"Верю, - подумал Босх, - когда речь идет о полицейском управлении Лос-Анджелеса". Подумал, но промолчал и сказал другое:
- Что ж, сэр, думаю, теперь картина прояснилась. Не буду вас задерживать.
Он поднялся и шагнул к двери.
- Я понимаю, что вам нужно было все это узнать, - сказал Гарсия. - Но мне не понравилось, как вы со мной обошлись.
- Мне жаль, сэр.
- Нет, детектив. Ничего вам не жаль.
Босх не ответил. Он взялся за ручку двери и в последний момент оглянулся, чтобы что-то сказать. Но слов не нашлось. Он повернулся, вышел и закрыл за собой дверь.
Глава 23
Киз Райдер все еще сидела в приемной муниципального судьи Анны Демчак, когда там появился Босх. Возвращаясь в центр из Ван-Нуйс, он попал в обычную для этого времени пробку и уже думал, что опоздает на встречу с судьей.
Райдер читала журнал, но Босх, пролистав несколько страниц, отложил его в сторону. Расследование уже захватило, и разделить внимание, отвлечься он не мог. В каком-то смысле это напоминало серфинг, которым Босх не занимался с далекого 1964-го, когда, убежав от приемных родителей, жил на пляже. Лет прошло немало, но Босх помнил, как оказался вдруг в водном туннеле. Фокус заключался в том, чтобы попасть в трубу, то место, где вокруг тебя кипит, кружится вода и где нет ничего, кроме этой воды и ощущения скорости, опасности и восторга. Сейчас волна снова подхватила его, так что ничего, кроме охоты на убийцу, не осталось.
- Ты давно здесь? - спросил он.
Райдер посмотрела на часы:
- Около сорока минут.
- И она все это время сидит там?
- Да.
- Волнуешься?
- Нет. Я с ней уже встречалась. Уже после того, как ты ушел. Она просто очень дотошный человек. Читает каждую страницу. Времени, конечно, уходит немало, но, наверное, так надо.
- Репортаж появится завтра. Подпись нам необходима сегодня.
- Знаю, Гарри. Сядь. Успокойся.
Босх остался стоять. Ордерами судьи занимались по очереди, и то, что им досталась Анна Демчак, было чистой случайностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Они стояли друг против друга, разделенные столом, скрестив взгляды, как оружие в бою.
- Меня не интересуют репутации. Меня интересует правда. Вчера вы сказали, что он застрелился через несколько лет после того дела. Почему? Ваш напарник оставил записку?
- Ему было тяжело, детектив. Он не вынес того, что выпало на его долю. Его мучили воспоминания.
- О тех, кому он позволил отвертеться?
Гарсия подался вперед и, выставив руку, ткнул в Босха пальцем.
- Как вы смеете? Вы... вы ходите по тонкому льду, Босх. Достаточно одного звонка на шестой этаж, и вас вышвырнут на улицу еще до вечера. Ясно? Я вас знаю. Вы только что вернулись, и вам дали испытательный срок. Так вот, один звонок, и все. Вы меня поняли?
- Да. Понял.
Босх опустился на приставленный к столу стул, надеясь, что это поможет хоть немного разрядить скопившееся в комнате напряжение. Гарсия, поколебавшись, тоже сел.
- То, что вы мне сказали, в высшей степени оскорбительно. - Голос его еще сочился гневом.
- Извините, коммандер. Я лишь хотел уяснить, что вам известно.
- Не понимаю.
- Извините, сэр, но командование определенно блокировало некоторые направления расследования. Сейчас я не хочу вдаваться в детали и называть имена. Некоторые из тех людей еще на службе. На мой взгляд, расовая подоплека убийства сейчас прояснилась - это доказывает связь Маккея с Беркхартом. Тогда вы ничего не знали ни об одном, ни о другом, но у вас был пистолет и кое-что еще. Я хотел понять, участвовали ли вы в этом. Судя по вашей реакции, нет.
- Но мой напарник, по-вашему, участвовал и ничего мне не сказал.
Босх кивнул.
- Невозможно. - Гарсия решительно покачал головой. - Мы с Роном всем делились. У нас были самые доверительные отношения.
- Между напарниками всегда доверительные отношения. Но есть вещи, которыми не делятся даже с самыми близкими. Думаю, у вас существовало разделение труда. Вы занимались бумажной стороной, а дело тащил Грин. Наткнувшись на сопротивление внутри департамента, он предпочел держать вас в неведении. Да, полагаю, так все и было. Может быть, Грин оберегал вас, может быть, ему было стыдно признаться в том, что он поддался давлению.
Гарсия опустил глаза. Босх понимал - его мысли в прошлом. Каменная маска не выдержала, треснула.
- Думаю, я и сам чувствовал, что что-то не так, - тихо сказал он. - Не с самого начала... потом...
- Почему?
- В самом начале мы с Роном договорились разделить родителей. Он взял отца, а я мать. Ну вы понимаете, так легче установить отношения. С отцом у Рона возникли проблемы. Он вел себя очень неровно. То был спокоен, пассивен, то вдруг взрывался, требовал незамедлительных результатов. Но было и что-то еще, и об этом Рон ничего не говорил.
- А вы спрашивали?
- Да. Спрашивал. Он объяснил, что с мистером Верлореном работать трудно, что тот зациклился на одном пункте и уверен, что его дочь убили из-за цвета кожи. И еще я помню, как он тогда сказал: "Нам туда путь закрыт". Только эти слова, ничего больше, но мне они запомнились, потому что ничего подобного Рон никогда не говорил. "Нам туда путь закрыт". Тот Рон Грин, которого я знал, всегда шел до конца. Для него не существовало запретов. До того дела.
Коммандер поднял глаза, и Босх кивнул - так он благодарил Гарсию за признание.
- По-вашему, это имело какое-то отношение к тому, что случилось потом?
- Вы имеете в виду самоубийство?
- Да.
- Не знаю. Все может быть. После того дела наши пути разошлись. Так бывает у напарников - перестали работать вместе, и вроде бы уже и говорить не о чем.
- Верно.
- О том, что Рон застрелился, я узнал на каком-то совещании, уже после перевода в семьдесят седьмой участок. Через неделю. Вот так мы разошлись.
Босх кивнул. Сказать было нечего.
- Сегодня у меня тоже совещание, детектив. Вам пора идти.
- Да, сэр. Я вот только подумал, что если они сумели заставить Грина остановиться, то, должно быть, имели на него что-то. Вы ничего не помните? Им не занимался в то время отдел внутренних расследований?
Гарсия покачал головой. Он не говорил "нет". Он говорил что-то другое.
- Знаете, в нашем департаменте копы чаще занимаются другими копами, чем убийцами и насильниками. Я всегда думал, что если доберусь до верха, то обязательно изменю такое положение вещей.
- Если я правильно понял, расследование все же было?
- Я лишь хочу сказать, что редкий полицейский абсолютно чист. На каждого что-нибудь да найдется. Было и на Рона. Его обвиняли в нападении на подозреваемого. Полная чушь. Мальчишка ударился головой о крышу, когда Рон пытался усадить его в машину. Наложили пару швов. Большое дело, верно? Но парень оказался со связями, и отдел внутренних расследований своего не упустил.
- Значит, они могли этим воспользоваться, чтобы надавить на него.
- Могли или не могли - все зависит от того, верите ли вы в теорию заговоров.
"Верю, - подумал Босх, - когда речь идет о полицейском управлении Лос-Анджелеса". Подумал, но промолчал и сказал другое:
- Что ж, сэр, думаю, теперь картина прояснилась. Не буду вас задерживать.
Он поднялся и шагнул к двери.
- Я понимаю, что вам нужно было все это узнать, - сказал Гарсия. - Но мне не понравилось, как вы со мной обошлись.
- Мне жаль, сэр.
- Нет, детектив. Ничего вам не жаль.
Босх не ответил. Он взялся за ручку двери и в последний момент оглянулся, чтобы что-то сказать. Но слов не нашлось. Он повернулся, вышел и закрыл за собой дверь.
Глава 23
Киз Райдер все еще сидела в приемной муниципального судьи Анны Демчак, когда там появился Босх. Возвращаясь в центр из Ван-Нуйс, он попал в обычную для этого времени пробку и уже думал, что опоздает на встречу с судьей.
Райдер читала журнал, но Босх, пролистав несколько страниц, отложил его в сторону. Расследование уже захватило, и разделить внимание, отвлечься он не мог. В каком-то смысле это напоминало серфинг, которым Босх не занимался с далекого 1964-го, когда, убежав от приемных родителей, жил на пляже. Лет прошло немало, но Босх помнил, как оказался вдруг в водном туннеле. Фокус заключался в том, чтобы попасть в трубу, то место, где вокруг тебя кипит, кружится вода и где нет ничего, кроме этой воды и ощущения скорости, опасности и восторга. Сейчас волна снова подхватила его, так что ничего, кроме охоты на убийцу, не осталось.
- Ты давно здесь? - спросил он.
Райдер посмотрела на часы:
- Около сорока минут.
- И она все это время сидит там?
- Да.
- Волнуешься?
- Нет. Я с ней уже встречалась. Уже после того, как ты ушел. Она просто очень дотошный человек. Читает каждую страницу. Времени, конечно, уходит немало, но, наверное, так надо.
- Репортаж появится завтра. Подпись нам необходима сегодня.
- Знаю, Гарри. Сядь. Успокойся.
Босх остался стоять. Ордерами судьи занимались по очереди, и то, что им досталась Анна Демчак, было чистой случайностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87