Старшина снова содрогнулся смехом.
— Во — людына!
Прошкин не мог больше терпеть язвительных насмешек и грозно крикнул:
— Увести!
Глава 8
Полковник Варанов с Евгением долго ломали голову над возникшей проблемой. Андрей Васильевич задумчиво курил. Он рассматривал фотороботы, которые сделали в лаборатории со слов капитана Вахрушева.
— Одна рожа мне, кажется, знакома, — неуверенно произнес полковник.
— Какая?
— Вот эта! — сказал Андрей Васильевич и ткнул пальцем в узкоглазое лицо на бумаге. — Я не уверен, что фоторобот похож на подлинник — но он был самой колоритной и запоминающейся фигурой из всей троицы.
Женька закурил.
— И кто это такой?
— Помнится, — произнес Варанов, — с этим типом я встречался в одной совместной операции с армейскими контрразведчиками.
Вахрушев удивленно приподнял вверх длинные брови.
— ГРУ?
— Да, — кивнул полковник, — при Генеральном штабе Вооруженных сил.
— Серьезные ребята!
Варанов недовольно почесал затылок.
— Если это так, — вздохнул он, — то мы попали в сложный переплет, и дело тут, наверное, связано с секретами обороны или с компроматом.
Женька усмехнулся.
— Может, опять какой-нибудь генерал что-то вдул арабам?
— Не веселись, сынок! Тут может быть замешана и большая политика, и личные интересы как дополнение к ним!
Вахрушев понимающе покачал головой и затянулся сигаретой.
— Политика большая, — сказал капитан, — а мы люди маленькие! Что будем делать с Ершовой?
Андрей Васильевич снова почесал затылок.
— А что с ней сделаешь?
Женька был настроен решительно.
— Васильевич, — возбужденно возразил он, — ты же знаешь, что Ершова — между жизнью и смертью! Не сегодня, так завтра военные спецы достанут ее!
Варанов недовольно отмахнулся.
— Во-первых, — сказал он, — мы точно не знаем, кто эти трое! Только если наши догадки подтвердятся, мы сможем предпринять решительные меры.
Капитан недовольно хмыкнул.
— Только Ершовой уже будет все равно!
— Что-то ты, капитан, уж больно об этой Ершовой печешься! — пробубнил полковник.
— Как о каждом гражданине России.
— Ладно, ладно, — отмахнулся Андрей Васильевич, — только без пафоса! И без тебя понятно, что Ершова у ворот ада!
— Если мы не поможем Катерине, — произнес капитан, — то ад поглотит ее вместе с тайной, которую мы пытаемся разгадать!
Полковник нервно закурил новую папиросу.
— Андрей Васильевич, — терзал старика Женька, — Ершову отправили в Бутырку.
— — Знаю, еще с самого утра.
— Это хорошо!
— Хорошего мало, капитан! — раздраженно сказал Варанов. — Мы не знаем, что ищем. Твоя Ершова набедокурила и не может даже вспомнить: что, где и когда снимала!
Вахрушев виновато развел руками.
— Но она и в самом деле без понятия…
— Без понятия могут быть грудные дети, — недовольно возразил полковник!
Разговор внезапно прекратился, и мужчины задумались о Ершовой: кому нужна эта женщина-фотограф и кто на нее охотится?
— А как продвигается дело Челядинского? — внезапно сменил тему Вахрушев.
При упоминании Челядинского полковник заскрипел зубами.
— Дело — дрянь!
— А майор Барышников?
Андрей Васильевич поднял голову и как-то болезненно скривился, словно у него была страшная зубная боль.
— Тот еще гусь!
— Это понятное дело, а по существу? — спросил Вахрушев. — Что слышно от Валеры Лапикова?
— По существу, — вздохнул полковник, — я отстранил Барышникова от работы.
Капитан удивился.
— Но он же до сих пор работает в группе!
— Указание сверху! — бросил Варанов. — Кому-то нужно, чтобы майор находился в курсе всех дел! — многозначительно поведал полковник. — Барышников, — зло прошептал он, — вот кто нам нужен! Он — ключ к разгадке!
Капитан Вахрушев мрачно вздохнул, но ничего не ответил. Он понимал, что в этом загадочном деле очень круто замешаны чьи-то интересы и, по всей видимости, людей крупного государственного масштаба.
Глава 9
В одной из камер предварительного заключения Бутырской тюрьмы было немноголюдно, но тесно.
Человек пять-шесть находились в небольшом помещении размером пять на четыре с железной массивной дверью, толстыми обшарпанными стенами, высокими потолками и маленьким окошечком в железную клетку.
За окном виднелся кусочек голубого неба, светило полуденное солнце, но его лучи не проникали в камеру, а только касались внешней стороны железных прутьев на окошке.
Возле входа находился умывальник и открытый туалет, который обитатели камеры отгородили одеялом от жилого помещения. Было душно, воняло потом и мочой, вперемешку с хлоркой.
Восемь железных кроватей в два яруса были наглухо привинчены к полу и стенам. У окошка стоял небольшой одинокий столик.., стульев в камере не полагалось. Обитателями этой мрачной каморки были одни женщины, разные по возрасту и по содеянному преступлению. Правда, вину многих нужно было еще доказать следственным органам…
* * *
Массивная железная дверь с грохотом отворилась, и в камеру вошли надзиратель, здоровый толстый мужчина в милицейской форме, и симпатичная русоволосая женщина в черном спортивном костюме. В руках у молодой узницы был нехитрый скарб, казенные миска с ложкой и железная кружка.
Постояльцы, бросив свое занятие, с любопытством устремили свои взгляды на новенькую.
— Располагайся на свободной койке, — безразлично приказал надзиратель подследственной, — если что — стучи погромче в двери.
Молодая женщина неуверенно кивнула головой, и длинная прядь волос упала на лицо.
— Извините, а где тут у вас… — хотела спросить она у милиционера, но тот спешно покидал грязную зловещую камеру и махнул рукой.
— Аборигены все расскажут, — бросил уставшим голосом упитанный бугай с покрасневшими от бессонницы и пьянства глазами.
Дверь с грохотом закрылась. Женщина неуверенно постояла у порога в новый мир и смело посмотрела на сокамерниц.
— Проходи, красотка, — прогундосила толстая тетка, лежащая на койке возле окна, месте, которое в криминальном мире считалось одним из престижных и наиболее удобных, — не мельтеши перед зенками.
Остальные женщины молча и настороженно переводили свои любопытные взгляды с одной узницы на Другую.
— А где тут свободное место? — слабым голосом спросила Катя.
Толстуха презрительно оттопырила узкие и длинные губы и, не меняя позы, откинула нависшую прядь грязно-рыжих волос с маленького лба.
— У нас в колхозе сперва здороваются, — сказала она, — а уж потом задают вопросы!
Новенькая виновато пожала плечами.
— Здравствуйте!
Толстушка повелительно обвела взглядом присутствующих и, кивнув на новенькую, презрительно и надменно бросила дежурную фразу:
— И поздоровее видали, ковырялка! Ты лучше, детка, расскажи нам о себе: кто такая, откуда родом, а главное — за что тебя, голубушку, к нам на нары кинули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60