Так или иначе он должен заставить ее дать обет пред алтарем.
Вот только если бы она не выглядела такой испуганной!
— У меня кровотечение.
— О Господи, дорогая. — Тони, протянув руки, подошел к Роузи. — В этом нет ничего страшного, каждая девушка…
— Вы не поняли, — сказала она, вспыхнув от смущения. — Это месячные.
— Значит, мы не?.. — В голосе Тони смешались явное разочарование и облегчение.
Слава Пресвятой Деве, им не удалось зачать незаконнорожденного!
Черт побери, им не удалось зачать ребенка! На этот раз его семя не проросло в ней.
17.
Леди Хонора оставалась.
Тони не мог поверить, что Джин и Энн покидают его, взвалив такое бремя на брата. Предлогом для их отъезда послужило желание провести Рождество в кругу собственных семей. Леди Хонора такой семьи не имела и любезно вызвалась остаться в Одиси, чтобы продолжить обучение Роузи светским манерам.
И Роузи еще благодарила Хонору! Черт побери, благодарила! С того самого утра Роузи всячески избегала Тони, словно он и не признавался ей в любви. Отлично! Он привык к унижениям, живя в замке Дребредов. Но то далекое прошлое уже умерло, будь оно проклято!
Он уже показал Роузи, что такое страсть. Он унес ее на высокой волне желания и унесся вместе с ней. Они вознеслись до самых звезд и растаяли в небесах. Но, очевидно, Роузи посчитала его великое искусство любви незначительным. А Тони не любил чувствовать себя незначительным. Он знал, что является самым замечательным любовником в Англии. Что ж, и Роузи тоже признает это.
В следующий раз он докажет это! В следующий раз… в их первую брачную ночь.
Стиснув зубы, Тони посмотрел через окно в холодное ветреное утро. Нет, он совершенно не жалел о том, что потерял самоконтроль и заронил в Роузи свое семя. Он жалел только о том, что это семя не пустило корней, и жалел каждым своим вздохом, каждым биением сердца.
Как ему хотелось, чтобы рядом с ним были его сестры! Чтобы они присутствовали на его венчании, помогая словом и делом. Однако экипаж уже стоял напротив террасы, а на галерее Джин, леди Хонора и Роузи ожидали Энн, заканчивающую свой туалет.
— Позаботься о Тони, — сказала Джин, придвигаясь поближе к огню: теперь, с наступлением холодов, камин на длинной галерее топился постоянно. Фраза Джин предназначалась Роузи, но кривая ухмылка была обращена брату. — В последнее время он в чувствительном настроении.
— Очень смешно, — ответил Тони, сначала сверкнув глазами на одетую в теплый шерстяной плащ Джин, а затем холодно посмотрев на Роузи и леди Хонору.
Недовольство Тони целиком сосредоточилось на леди Хоноре, когда та сказала:
— Если кто-нибудь и позаботится здесь о Тони, то на правах будущей жены это буду я.
Казалось, что только она одна и верила в возможность такого поворота событий, но всем было известно, насколько трудно разубедить леди Хонору, если она приняла какое-то решение. Она наверняка знала, что произошло между Тони и Роузи прошлым вечером, и, уж во всяком случае, легла бы поперек порога его спальни, лишь бы это никогда не случилось впредь.
— Прошу извинить меня, — сказала Джин, обращаясь к леди Хоноре и Роуэи, — но мне нужно сказать пару слов брату наедине. — Решительно взяв Тони под руку, она потащила его в центр длинной галереи. — Послушай, если ты будешь продолжать глядеть на Розалин, словно собираешься съесть, ей рано или поздно надоест притворяться такой неустрашимой и она попросту сбежит отсюда куда глаза глядят.
— Я смотрю на нее так же, как и на всех остальных, — огрызнулся Тони.
— При взглядах на бедную девочку твои глаза мечут голубые искры, и, похоже, она уже достаточно напугана. Наивная Энн убеждена, что по ночам Роузи посещает дух ее покойного отца, и объясняет этим ее нервозность. Твоей сестре просто никогда не доводилось случайно стоять между тобой и Роузи, особенно в преддверии надвигающейся ночи.
Тони вспыхнул до корней волос — похоже, проницательность Джин не имела границ.
— Неужели… неужели это заметно?
— Ну, у меня есть некоторый опыт: в свое время мой дорогой Стабби смотрел на меня точно так же. — Взгляд Джин затуманился, словно она перенеслась в далекое прошлое. — Как бы мне хотелось, чтобы так было всегда!
— Он и так с тебя глаз не спускает, — успокоил ее Тони, вспомнив своего шурина Стабби, толстенького коротышку, беззаветно преданного Джин.
Рядом послышался шорох — вдоль стены к ним осторожно подбирался Хэл.
— Багаж леди уже погружен? — спросил его Тони.
— Да, сэр Энтони. — Хэл сосредоточенно разглядывал ковер под своими башмаками. — К отъезду ваших сестер все готово.
— За исключением самих сестер.
— Я-то готова, — заметила Джин. — Нам предстоит дальняя дорога, но Энн, как всегда, мешкает.
— Где же она? — Тони посмотрел на лестницу.
— Не терпится избавиться от нас? — поддразнила брата Джин. — Ты ведешь себя так, будто мы у тебя загостились и не торопимся сказать «до свидания».
— Для моей семьи двери Одиси всегда открыты.
— Это тонкий намек на леди Хонору?
Вздохнув, Тони согласился с этим.
— Да где же в конце концов Энн? — не вытерпела Джин, когда они снова присоединились к Роузи и Хоноре. — Едва ли мы уже доберемся до Лондона сегодня, а ведь в наши планы входило заехать еще и за подарками!
— Будьте осмотрительны в Лондоне.
— Как всегда.
— А почему? — недоуменно спросила Роузи, услышав в голосе Тони тревожные нотки.
Зачем ему было рассказывать, что командир гвардейского отряда Хэрри по прозвищу Нос-с-Бородавкой все чаще докладывал ему о неспокойной обстановке в городе? Последнее его донесение с предупреждениями и призывами Тони получил сегодня утром и, прочитав, сразу же засунул в кипу бумаг. Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал об этом раньше времени, и меньше всего Роузи.
— Просто Лондон кишит карманниками, мошенниками и актерами, — многозначительно заявил он. Взгляд Роузи был настолько испытующим, что Тони быстренько переменил тему разговора. — Надеюсь, Джин, ты заедешь к Ее Величеству, чтобы передать от меня небольшой подарок?
— Собственно говоря, мы не собирались ко двору, но, если ты этого хочешь, мы сделаем то, о чем ты просишь.
Тони громко щелкнул пальцами, и перед ним тут же вырос лакей.
— А что вы посылаете? — поинтересовалась леди Хонора.
— Батистовую блузу. Воротник и рукава у нее из шелка, а по рюшам и кайме пущена золотая венецианская вышивка. Кроме того, я хочу кое-что сообщить ей.
— Так напиши письмо, — недовольно пробурчала Джин.
— Конечно, но мне хотелось бы, чтобы ты видела ее реакцию.
— О Господи! — простонала Джин. — Говори, что мне нужно сказать королеве?
— Скажи ей, что я хотел бы быть этой блузой, чтобы находиться как можно ближе к ее сердцу.
— Вы думаете, королева будет слушать этот вздор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Вот только если бы она не выглядела такой испуганной!
— У меня кровотечение.
— О Господи, дорогая. — Тони, протянув руки, подошел к Роузи. — В этом нет ничего страшного, каждая девушка…
— Вы не поняли, — сказала она, вспыхнув от смущения. — Это месячные.
— Значит, мы не?.. — В голосе Тони смешались явное разочарование и облегчение.
Слава Пресвятой Деве, им не удалось зачать незаконнорожденного!
Черт побери, им не удалось зачать ребенка! На этот раз его семя не проросло в ней.
17.
Леди Хонора оставалась.
Тони не мог поверить, что Джин и Энн покидают его, взвалив такое бремя на брата. Предлогом для их отъезда послужило желание провести Рождество в кругу собственных семей. Леди Хонора такой семьи не имела и любезно вызвалась остаться в Одиси, чтобы продолжить обучение Роузи светским манерам.
И Роузи еще благодарила Хонору! Черт побери, благодарила! С того самого утра Роузи всячески избегала Тони, словно он и не признавался ей в любви. Отлично! Он привык к унижениям, живя в замке Дребредов. Но то далекое прошлое уже умерло, будь оно проклято!
Он уже показал Роузи, что такое страсть. Он унес ее на высокой волне желания и унесся вместе с ней. Они вознеслись до самых звезд и растаяли в небесах. Но, очевидно, Роузи посчитала его великое искусство любви незначительным. А Тони не любил чувствовать себя незначительным. Он знал, что является самым замечательным любовником в Англии. Что ж, и Роузи тоже признает это.
В следующий раз он докажет это! В следующий раз… в их первую брачную ночь.
Стиснув зубы, Тони посмотрел через окно в холодное ветреное утро. Нет, он совершенно не жалел о том, что потерял самоконтроль и заронил в Роузи свое семя. Он жалел только о том, что это семя не пустило корней, и жалел каждым своим вздохом, каждым биением сердца.
Как ему хотелось, чтобы рядом с ним были его сестры! Чтобы они присутствовали на его венчании, помогая словом и делом. Однако экипаж уже стоял напротив террасы, а на галерее Джин, леди Хонора и Роузи ожидали Энн, заканчивающую свой туалет.
— Позаботься о Тони, — сказала Джин, придвигаясь поближе к огню: теперь, с наступлением холодов, камин на длинной галерее топился постоянно. Фраза Джин предназначалась Роузи, но кривая ухмылка была обращена брату. — В последнее время он в чувствительном настроении.
— Очень смешно, — ответил Тони, сначала сверкнув глазами на одетую в теплый шерстяной плащ Джин, а затем холодно посмотрев на Роузи и леди Хонору.
Недовольство Тони целиком сосредоточилось на леди Хоноре, когда та сказала:
— Если кто-нибудь и позаботится здесь о Тони, то на правах будущей жены это буду я.
Казалось, что только она одна и верила в возможность такого поворота событий, но всем было известно, насколько трудно разубедить леди Хонору, если она приняла какое-то решение. Она наверняка знала, что произошло между Тони и Роузи прошлым вечером, и, уж во всяком случае, легла бы поперек порога его спальни, лишь бы это никогда не случилось впредь.
— Прошу извинить меня, — сказала Джин, обращаясь к леди Хоноре и Роуэи, — но мне нужно сказать пару слов брату наедине. — Решительно взяв Тони под руку, она потащила его в центр длинной галереи. — Послушай, если ты будешь продолжать глядеть на Розалин, словно собираешься съесть, ей рано или поздно надоест притворяться такой неустрашимой и она попросту сбежит отсюда куда глаза глядят.
— Я смотрю на нее так же, как и на всех остальных, — огрызнулся Тони.
— При взглядах на бедную девочку твои глаза мечут голубые искры, и, похоже, она уже достаточно напугана. Наивная Энн убеждена, что по ночам Роузи посещает дух ее покойного отца, и объясняет этим ее нервозность. Твоей сестре просто никогда не доводилось случайно стоять между тобой и Роузи, особенно в преддверии надвигающейся ночи.
Тони вспыхнул до корней волос — похоже, проницательность Джин не имела границ.
— Неужели… неужели это заметно?
— Ну, у меня есть некоторый опыт: в свое время мой дорогой Стабби смотрел на меня точно так же. — Взгляд Джин затуманился, словно она перенеслась в далекое прошлое. — Как бы мне хотелось, чтобы так было всегда!
— Он и так с тебя глаз не спускает, — успокоил ее Тони, вспомнив своего шурина Стабби, толстенького коротышку, беззаветно преданного Джин.
Рядом послышался шорох — вдоль стены к ним осторожно подбирался Хэл.
— Багаж леди уже погружен? — спросил его Тони.
— Да, сэр Энтони. — Хэл сосредоточенно разглядывал ковер под своими башмаками. — К отъезду ваших сестер все готово.
— За исключением самих сестер.
— Я-то готова, — заметила Джин. — Нам предстоит дальняя дорога, но Энн, как всегда, мешкает.
— Где же она? — Тони посмотрел на лестницу.
— Не терпится избавиться от нас? — поддразнила брата Джин. — Ты ведешь себя так, будто мы у тебя загостились и не торопимся сказать «до свидания».
— Для моей семьи двери Одиси всегда открыты.
— Это тонкий намек на леди Хонору?
Вздохнув, Тони согласился с этим.
— Да где же в конце концов Энн? — не вытерпела Джин, когда они снова присоединились к Роузи и Хоноре. — Едва ли мы уже доберемся до Лондона сегодня, а ведь в наши планы входило заехать еще и за подарками!
— Будьте осмотрительны в Лондоне.
— Как всегда.
— А почему? — недоуменно спросила Роузи, услышав в голосе Тони тревожные нотки.
Зачем ему было рассказывать, что командир гвардейского отряда Хэрри по прозвищу Нос-с-Бородавкой все чаще докладывал ему о неспокойной обстановке в городе? Последнее его донесение с предупреждениями и призывами Тони получил сегодня утром и, прочитав, сразу же засунул в кипу бумаг. Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал об этом раньше времени, и меньше всего Роузи.
— Просто Лондон кишит карманниками, мошенниками и актерами, — многозначительно заявил он. Взгляд Роузи был настолько испытующим, что Тони быстренько переменил тему разговора. — Надеюсь, Джин, ты заедешь к Ее Величеству, чтобы передать от меня небольшой подарок?
— Собственно говоря, мы не собирались ко двору, но, если ты этого хочешь, мы сделаем то, о чем ты просишь.
Тони громко щелкнул пальцами, и перед ним тут же вырос лакей.
— А что вы посылаете? — поинтересовалась леди Хонора.
— Батистовую блузу. Воротник и рукава у нее из шелка, а по рюшам и кайме пущена золотая венецианская вышивка. Кроме того, я хочу кое-что сообщить ей.
— Так напиши письмо, — недовольно пробурчала Джин.
— Конечно, но мне хотелось бы, чтобы ты видела ее реакцию.
— О Господи! — простонала Джин. — Говори, что мне нужно сказать королеве?
— Скажи ей, что я хотел бы быть этой блузой, чтобы находиться как можно ближе к ее сердцу.
— Вы думаете, королева будет слушать этот вздор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86