Неужели ты, черт побери, можешь сомневаться в том, что она устроит жуткий скандал, как бы я ни старался ее убедить подчиниться. А я намерен быть очень убедительным, — добавил он со злобной ухмылкой. — Да, нам придется нелегко.
— Можно же дать ей кое-что, чтобы она не сопротивлялась, — сказал Криспин, все еще злясь.
— Да, нам придется это сделать, отправляясь в путь, — ответил Джаспер. — Я не намерен провести целую неделю в тесной карете с девчонкой, которая бесится и орет. Наш план таков: Дэнис привезет ее в Финчли, где мы пересадим ее в карету и все вместе отправимся в Шиптон. А там, мой нетерпеливый, похотливый сынок, старый Эдгар в приходе Эджкомба все сделает так, как я ему скажу, он свяжет нерушимыми узами тебя и эту овечку. И ты проведешь брачную ночь в часовне.
— А Дэнис?
— Он получит награду, но не беспокойся: никто не помешает тебе первому исполнить свои супружеские обязанности.
Джаспер сделал большой глоток пунша и почувствовал внутри тепло. Его отец погиб от руки Хьюго Латтимера из-за матери Хлои. Четырнадцать лет он ждал случая отомстить и не собирался упустить эту возможность из-за безмозглого пасынка, которым руководила одна похоть. При этом он не хотел, чтобы Хьюго Латтимер отстал от них больше чем на один день, когда бросится в погоню. Этого дня будет вполне достаточно, чтобы устроить свадьбу и подготовить к оргии часовню. Он намеревался сделать все точно так, как в ту ночь, когда там появилась Элизабет, но только на сей раз Хьюго ничего не сможет сделать: он будет только наблюдателем. А потом Джаспер убьет его, и круг кровной вражды замкнется.
Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Дэнис, стряхивая снег с бобровой шапки.
— Чертовское невезение, — заявил он с отвращением. — Я все подготовил, и надо же такому случиться. — Он махнул рукой в сторону окна.
— Терпение, — вновь повторил Джаспер. Он налил пунш в третий бокал. — Мы ничего не потеряем, подождав день-другой.
Дэнис взял бокал, пробормотав слова благодарности.
— Я просто боюсь: вдруг что-нибудь случится. Сейчас она у меня в руках… сделает все, что я предложу. Но у меня такое чувство, что… Я не знаю… она, как туго натянутая струна, которая может лопнуть в любой момент.
Джаспер резко вскинул голову.
— Почему? Что с ней?
— Я не знаю. Ничего конкретного… Но я чувствую это. Что-то за всем этим есть. — Он отпил пунш из бокала, пытаясь подобрать слова, и медленно сказал: — Иногда у меня возникает ощущение, что она просто использует меня. Порой мне кажется, я ее вообще не интересую, даже в те моменты, когда она — само внимание.
— А, ерунда, — успокоил его Джаспер. — Дурацкие фантазии. Глупый цыпленок влюбился в тебя по уши. Она — дитя, у которого опыта не больше, чем у пятилетнего ребенка. Ты просто приводишь ее в трепет.
Дэнис рад был бы поверить в это, но не мог. Но он не мог и объяснить яснее, чем вызваны его подозрения, поэтому решил оставить пока эту тему.
— Ты целовал ее? — требовательно спросил Криспин. В голосе его прозвучали раздражение и зависть.
— Едва коснулся щеки, — сказал Дэнис. Он не стал ничего говорить о том, что был убежден: при всей готовности заигрывать с ним Хлоя никогда не переступит определенную черту. По крайней мере, по своей воле.
— Не хочу испугать ее чрезмерным напором, — объяснил он, заметив, что Криспин ждет объяснения.
— Для этого еще будет достаточно времени, — усмехнулся Джаспер. Он выпрямился и направился к окну.
«Когда же метель утихнет? Действительно, чертовское невезение — снегопад в декабре. Но вряд ли он продлится долго: не пройдет и недели, как они будут в пути», — подумал он.
Примерно в это же время Хьюго вернулся домой, решив, что этот вечер они проведут здесь. Никто в здравом уме не выведет своих лошадей в такую погоду, если только это не будет вопросом жизни и смерти.
Он закрыл дверь, недоумевая, куда подевался Самюэль. Два отпрыска Беатриче, гонявшиеся друг за другом в холле, скользя по полированному полу, проскочили мимо него и кинулись вверх по лестнице. Хьюго взял письма со столика и бегло просмотрел их. Через мгновение он понял, что в доме было необычно тихо. «Что-то в этот раз к нам не явился де Лейси», — мрачно подумал он, пройдя в библиотеку.
Огонь в камине почти потух, и он нахмурился, нагнувшись, чтобы подбросить полено в тлевшие угли. Куда все подевались? У него было небольшое хозяйство, но все же кто-то должен был заботиться о том, чтобы в камине горел огонь, особенно в такую погоду.
Он вышел в холл и позвал Самюэля. Ответа не было, но вдруг на верхней площадке лестницы появилась Хлоя.
— Хьюго! — ее голос, полный слез, дрожал. Он решительно направился к лестнице.
— Что такое, любимая? — Нежные слова, так редко теперь произносимые, остались незамеченными ими обоими.
Она буквально слетела вниз по лестнице и бросилась к нему в объятия.
— Пэг… — прорыдала она у него на груди. — Она ушла.
— Ушла… куда ушла?
— Я не знаю! Она не умеет ни писать, ни читать, поэтому не могла оставить записку… И ничего никому не сказала. Она просто исчезла.
— Так, подожди минутку. — Хьюго вытащил носовой платок. — Я не могу разобрать ни слова, когда ты бормочешь что-то, опустив голову. Начни сначала.
— Да нет никакого начала, — сказала она, взяв его платок, но, так и не воспользовавшись им по назначению, — слезы по-прежнему струились по ее щекам. — Она просто ушла, вот и все. На улицу, в метель. И она оставила ребенка. Почему? Как она решилась на такую глупость? Она же замерзнет.
— Она оставила ребенка? — Хьюго пытался переварить эту новость.
— Да, просто ушла и оставила девочку.
— Боже милосердный, — пробормотал он. — Теперь у меня на руках еще и подкидыш!
— Как ты можешь быть таким бессердечным! — воскликнула Хлоя сквозь слезы. — Пэг на улице, в такой снег…
— Но она сама так решила, девочка моя, — напомнил ей Хьюго. Взяв ее за руку, он провел ее в библиотеку. — Она не была здесь счастлива.
— Я знаю, но почему? — Хлоя сжалась у камина. — Я не понимаю. У нее было вдоволь еды, теплая одежда и… и дом. Почему вдруг она ушла?
— Иди сюда. — Хьюго сел на кушетку и усадил Хлою к себе на колени. — Я знаю, с этим трудно смириться, но ты не в силах спасти весь мир, хотя у тебя такое большое сердце.
— Я знаю, что не могу, — сказала она, глотая слезы, — но хоть кого-то все же хочется спасти.
Хьюго крепко обнял ее на мгновение, потом взял у нее из рук платок и стал вытирать ей слезы.
— Вытри нос.
Она подчинилась и откинулась назад, положив голову ему на плечо.
— Как бы мне хотелось, чтобы она никуда не уходила. Почему же она, не подождала… Я не понимаю, Хьюго. Что могло заставить ее?
— Я, право, не знаю, — сказал он, убирая волосы с ее лица. — Но люди иногда совершают поступки, которые мы не в силах понять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
— Можно же дать ей кое-что, чтобы она не сопротивлялась, — сказал Криспин, все еще злясь.
— Да, нам придется это сделать, отправляясь в путь, — ответил Джаспер. — Я не намерен провести целую неделю в тесной карете с девчонкой, которая бесится и орет. Наш план таков: Дэнис привезет ее в Финчли, где мы пересадим ее в карету и все вместе отправимся в Шиптон. А там, мой нетерпеливый, похотливый сынок, старый Эдгар в приходе Эджкомба все сделает так, как я ему скажу, он свяжет нерушимыми узами тебя и эту овечку. И ты проведешь брачную ночь в часовне.
— А Дэнис?
— Он получит награду, но не беспокойся: никто не помешает тебе первому исполнить свои супружеские обязанности.
Джаспер сделал большой глоток пунша и почувствовал внутри тепло. Его отец погиб от руки Хьюго Латтимера из-за матери Хлои. Четырнадцать лет он ждал случая отомстить и не собирался упустить эту возможность из-за безмозглого пасынка, которым руководила одна похоть. При этом он не хотел, чтобы Хьюго Латтимер отстал от них больше чем на один день, когда бросится в погоню. Этого дня будет вполне достаточно, чтобы устроить свадьбу и подготовить к оргии часовню. Он намеревался сделать все точно так, как в ту ночь, когда там появилась Элизабет, но только на сей раз Хьюго ничего не сможет сделать: он будет только наблюдателем. А потом Джаспер убьет его, и круг кровной вражды замкнется.
Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Дэнис, стряхивая снег с бобровой шапки.
— Чертовское невезение, — заявил он с отвращением. — Я все подготовил, и надо же такому случиться. — Он махнул рукой в сторону окна.
— Терпение, — вновь повторил Джаспер. Он налил пунш в третий бокал. — Мы ничего не потеряем, подождав день-другой.
Дэнис взял бокал, пробормотав слова благодарности.
— Я просто боюсь: вдруг что-нибудь случится. Сейчас она у меня в руках… сделает все, что я предложу. Но у меня такое чувство, что… Я не знаю… она, как туго натянутая струна, которая может лопнуть в любой момент.
Джаспер резко вскинул голову.
— Почему? Что с ней?
— Я не знаю. Ничего конкретного… Но я чувствую это. Что-то за всем этим есть. — Он отпил пунш из бокала, пытаясь подобрать слова, и медленно сказал: — Иногда у меня возникает ощущение, что она просто использует меня. Порой мне кажется, я ее вообще не интересую, даже в те моменты, когда она — само внимание.
— А, ерунда, — успокоил его Джаспер. — Дурацкие фантазии. Глупый цыпленок влюбился в тебя по уши. Она — дитя, у которого опыта не больше, чем у пятилетнего ребенка. Ты просто приводишь ее в трепет.
Дэнис рад был бы поверить в это, но не мог. Но он не мог и объяснить яснее, чем вызваны его подозрения, поэтому решил оставить пока эту тему.
— Ты целовал ее? — требовательно спросил Криспин. В голосе его прозвучали раздражение и зависть.
— Едва коснулся щеки, — сказал Дэнис. Он не стал ничего говорить о том, что был убежден: при всей готовности заигрывать с ним Хлоя никогда не переступит определенную черту. По крайней мере, по своей воле.
— Не хочу испугать ее чрезмерным напором, — объяснил он, заметив, что Криспин ждет объяснения.
— Для этого еще будет достаточно времени, — усмехнулся Джаспер. Он выпрямился и направился к окну.
«Когда же метель утихнет? Действительно, чертовское невезение — снегопад в декабре. Но вряд ли он продлится долго: не пройдет и недели, как они будут в пути», — подумал он.
Примерно в это же время Хьюго вернулся домой, решив, что этот вечер они проведут здесь. Никто в здравом уме не выведет своих лошадей в такую погоду, если только это не будет вопросом жизни и смерти.
Он закрыл дверь, недоумевая, куда подевался Самюэль. Два отпрыска Беатриче, гонявшиеся друг за другом в холле, скользя по полированному полу, проскочили мимо него и кинулись вверх по лестнице. Хьюго взял письма со столика и бегло просмотрел их. Через мгновение он понял, что в доме было необычно тихо. «Что-то в этот раз к нам не явился де Лейси», — мрачно подумал он, пройдя в библиотеку.
Огонь в камине почти потух, и он нахмурился, нагнувшись, чтобы подбросить полено в тлевшие угли. Куда все подевались? У него было небольшое хозяйство, но все же кто-то должен был заботиться о том, чтобы в камине горел огонь, особенно в такую погоду.
Он вышел в холл и позвал Самюэля. Ответа не было, но вдруг на верхней площадке лестницы появилась Хлоя.
— Хьюго! — ее голос, полный слез, дрожал. Он решительно направился к лестнице.
— Что такое, любимая? — Нежные слова, так редко теперь произносимые, остались незамеченными ими обоими.
Она буквально слетела вниз по лестнице и бросилась к нему в объятия.
— Пэг… — прорыдала она у него на груди. — Она ушла.
— Ушла… куда ушла?
— Я не знаю! Она не умеет ни писать, ни читать, поэтому не могла оставить записку… И ничего никому не сказала. Она просто исчезла.
— Так, подожди минутку. — Хьюго вытащил носовой платок. — Я не могу разобрать ни слова, когда ты бормочешь что-то, опустив голову. Начни сначала.
— Да нет никакого начала, — сказала она, взяв его платок, но, так и не воспользовавшись им по назначению, — слезы по-прежнему струились по ее щекам. — Она просто ушла, вот и все. На улицу, в метель. И она оставила ребенка. Почему? Как она решилась на такую глупость? Она же замерзнет.
— Она оставила ребенка? — Хьюго пытался переварить эту новость.
— Да, просто ушла и оставила девочку.
— Боже милосердный, — пробормотал он. — Теперь у меня на руках еще и подкидыш!
— Как ты можешь быть таким бессердечным! — воскликнула Хлоя сквозь слезы. — Пэг на улице, в такой снег…
— Но она сама так решила, девочка моя, — напомнил ей Хьюго. Взяв ее за руку, он провел ее в библиотеку. — Она не была здесь счастлива.
— Я знаю, но почему? — Хлоя сжалась у камина. — Я не понимаю. У нее было вдоволь еды, теплая одежда и… и дом. Почему вдруг она ушла?
— Иди сюда. — Хьюго сел на кушетку и усадил Хлою к себе на колени. — Я знаю, с этим трудно смириться, но ты не в силах спасти весь мир, хотя у тебя такое большое сердце.
— Я знаю, что не могу, — сказала она, глотая слезы, — но хоть кого-то все же хочется спасти.
Хьюго крепко обнял ее на мгновение, потом взял у нее из рук платок и стал вытирать ей слезы.
— Вытри нос.
Она подчинилась и откинулась назад, положив голову ему на плечо.
— Как бы мне хотелось, чтобы она никуда не уходила. Почему же она, не подождала… Я не понимаю, Хьюго. Что могло заставить ее?
— Я, право, не знаю, — сказал он, убирая волосы с ее лица. — Но люди иногда совершают поступки, которые мы не в силах понять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99