Хлоя едва слышала его. Он положил ее ладонь на свою руку, и они пошли через холл, перед ними расступались приглашенные по особому списку гости… гости, носившие знак Эдема на груди. Позднее они проводят чету новобрачных в подземную часовню, соблюдая давние и почитаемые ритуалы Конгрегации.
Луиза держалась в стороне, но не уходила. Она знала, что Джаспер не хотел, чтобы она осталась, но ведь имеет же право мать присутствовать на свадьбе своего единственного сына!
Преподобный Элгар Понсоби стоял перед собравшимися, руки его нервно поглаживали гладкий кожаный переплет Библии. Ткань рясы обвисла, кое-где виднелись пятна. Взгляд блуждал, дыхание было насквозь пропитано алкоголем; это не укрылось от Криспина, стоявшего рядом с ним и наблюдавшего за приближавшимися отчимом и невестой. Старый Элгар никогда не был трезв, и только благодаря кошельку Джаспера у него на столе не переводились хлеб и вино.
Когда они подошли к священнику, Джаспер положил руку Хлои на руку Криспина. Увидев рядом Криспина через прозрачную ткань фаты, сквозь розовый туман забытья Хлоя ощутила какое-то беспокойство. Несмотря на действие странного напитка, она поняла: ее выдают замуж за Криспина. Джаспер так захотел, и, значит, так тому и быть!
«Так не должно быть, этого нельзя допустить!» — эта мысль прорвалась сквозь дурман, и на какое-то мгновение девушка пришла в себя, услышала треск горевшего дерева в камине, почувствовала запах горячего воска свечей. Ее губы зашевелились под вуалью, изо всех сил она старалась что-то протестующе крикнуть окружавшим ее людям. Но ничего не получалось. Голос отказывался повиноваться ей. Мимолетное прояснение тут же вновь сменил теплый туман. Она рассеянно улыбнулась и покорно шагнула к Криспину, стоявшему у стола.
Хьюго подошел к закрытым дверям подземной часовни и остановился. Казалось, вот-вот появятся призраки, чтобы встретить его. Он замер, словно пытался отдалить момент, когда достанет ключ с тайной полочки, откроет дверь и войдет внутрь, пройдет вниз по каменным ступеням в лабиринт холодных сводчатых комнат, пахнущих землей, плесенью и смертью.
Самюэль терпеливо молчал, переминаясь с ноги на ногу рядом с ним. Приближался вечер, и стая грачей, шумно покружив над ними, черным облаком опустилась на голые ветви небольшой рощицы неподалеку. Мокрый снег прекратился, но небо все еще было затянуто снеговыми облаками, и пронизывающий до костей ветер гулял по пустоши.
— Тут чуток мрачновато, — заметил Самюэль деловито. — Мы чего, будем торчать тут, пока не окаменеем?
— Прости, — сказал Хьюго. Он просунул руку под оконный переплет, и его пальцы безошибочно попали в нишу. Все было, как будто вчера. Он вытащил большой медный ключ и вставил его в замок. Дверь отворилась, и из темноты на него пахнул знакомый запах. Неужели когда-то этот запах волновал его, наполняя ликованием, предвкушением неизведанного и запретного? Только в тот, последний раз он спустился в часовню ничем не одурманенный, осознав наконец, какое зло скрывалось за их необузданными страстями.
Самюэль зажег лампу, которую захватил с собой, и они вошли в часовню. Хьюго закрыл дверь. Вряд ли за ними сейчас кто-то следит, но нет смысла рисковать без нужды. Он отвлекся от воспоминаний, пытаясь сосредоточиться на предстоящем деле.
— Господи, помоги нам, — пробормотал Самюэль, пока они спускались в часовню. — Что это за адская дыра?
— И не спрашивай, — ответил Хьюго, радуясь незатейливому замечанию Самюэля. Они оказались в сводчатом зале. Хьюго высоко поднял лампу. Все было готово к ночной церемонии: новые алтарные свечи вставлены в подсвечники вокруг постамента, факелы заправлены смолой. Возвышение в центре зала было покрыто белым камчатым полотном, в изголовье лежала большая подушка. На длинном низком столе у дальней стены стояли графины с вином, маленькие баночки с травяными снадобьями, глиняные трубки для опиума.
Хьюго замер и позволил воспоминаниям вернуться. Он не должен прятаться от демонов, если хочет навсегда избавиться от них. Он закрыл глаза, и комната заполнилась шепотом призраков, смехом и восторженными восклицаниями. Как наяву, перед ним предстали переплетенные тела, язык его чувствовал горьковатый привкус маленьких гранул, которые погружали мужчину в мир неописуемых наслаждений.
Даст ли Джаспер это снадобье Хлое до того, как она займет свое место на возвышении? Она и так очень страстная натура, а от этого зелья ее пылкость станет просто необузданной.
— Сюда. — Хьюго направился к темному проему в дальней стене. Лампа осветила комнату поменьше первой. Самюэль следовал за ним по каменным ступеням лестницы. Наверху ступени заканчивались узкой каменной галереей, возвышавшейся над часовней. — Я буду здесь, наверху, — тихо сказал Хьюго, глядя вниз, в зал.
Он взял пару шпаг у Самюэля и аккуратно прислонил их к низкому бордюру. Рядом он положил узкую коробку с двумя дуэльными пистолетами. Проверив еще один пистолет у себя за поясом, он провел пальцем по острому лезвию сабли, прежде чем вложить ее в ножны.
— У вас тут целый арсенал, — заметил с удовлетворением Самюэль. Он знал, как Хьюго владеет пистолетом и шпагой, точно так же как знал, каким хладнокровным он остается, вступив в схватку с противником. Человек-армия, он будет дожидаться в засаде и внезапно атакует врага, использовав хитрость опытного стратега.
— А сейчас займи свое место снаружи, — сказал Хьюго, передавая ему ключ. — Ты видел, куда положить его?
— Ага. — Самюэль взял ключ и лампу. — Если я унесу лампу, тут станет жутко темно.
— Это не важно, — сказал Хьюго. — Ты понял, что делать?
— Ага, — повторил Самюэль так же флегматично. — Ладно, я пошел.
Хьюго опустился на каменный пол, прислонился к стене и проводил глазами мерцавший свет лампы. До него донесся глухой звук: дверь за Самюэлем закрылась; и он остался в темноте один. Закрыв глаза, Хьюго сосредоточился на своем плане: он обязан был добиться успеха, проигрыш был немыслим.
— Можете поцеловать невесту, — пробормотал старый Элгар, вздохнув с явным облегчением: каким-то чудом ему удалось благополучно завершить церемонию.
Криспин медленно поднял вуаль Хлои, наклонился к ней, и тут она, наконец, увидела его совсем близко — каждую черту его похотливого лица. Когда его рот коснулся ее губ, безотчетный страх окончательно вытеснил из ее сознания сладкий дурман, и с необыкновенной ясностью она вдруг поняла, что происходит. Она резко оттолкнула Криспина, глаза ее широко открылись, и она устремила их на преподобного Понсоби, стоявшего за спиной ее мужа.
Криспин отпрянул, почувствовав, как она изменилась. Ее сердце забилось от страха, и, чтобы не выдать себя, она тут же опустила глаза;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Луиза держалась в стороне, но не уходила. Она знала, что Джаспер не хотел, чтобы она осталась, но ведь имеет же право мать присутствовать на свадьбе своего единственного сына!
Преподобный Элгар Понсоби стоял перед собравшимися, руки его нервно поглаживали гладкий кожаный переплет Библии. Ткань рясы обвисла, кое-где виднелись пятна. Взгляд блуждал, дыхание было насквозь пропитано алкоголем; это не укрылось от Криспина, стоявшего рядом с ним и наблюдавшего за приближавшимися отчимом и невестой. Старый Элгар никогда не был трезв, и только благодаря кошельку Джаспера у него на столе не переводились хлеб и вино.
Когда они подошли к священнику, Джаспер положил руку Хлои на руку Криспина. Увидев рядом Криспина через прозрачную ткань фаты, сквозь розовый туман забытья Хлоя ощутила какое-то беспокойство. Несмотря на действие странного напитка, она поняла: ее выдают замуж за Криспина. Джаспер так захотел, и, значит, так тому и быть!
«Так не должно быть, этого нельзя допустить!» — эта мысль прорвалась сквозь дурман, и на какое-то мгновение девушка пришла в себя, услышала треск горевшего дерева в камине, почувствовала запах горячего воска свечей. Ее губы зашевелились под вуалью, изо всех сил она старалась что-то протестующе крикнуть окружавшим ее людям. Но ничего не получалось. Голос отказывался повиноваться ей. Мимолетное прояснение тут же вновь сменил теплый туман. Она рассеянно улыбнулась и покорно шагнула к Криспину, стоявшему у стола.
Хьюго подошел к закрытым дверям подземной часовни и остановился. Казалось, вот-вот появятся призраки, чтобы встретить его. Он замер, словно пытался отдалить момент, когда достанет ключ с тайной полочки, откроет дверь и войдет внутрь, пройдет вниз по каменным ступеням в лабиринт холодных сводчатых комнат, пахнущих землей, плесенью и смертью.
Самюэль терпеливо молчал, переминаясь с ноги на ногу рядом с ним. Приближался вечер, и стая грачей, шумно покружив над ними, черным облаком опустилась на голые ветви небольшой рощицы неподалеку. Мокрый снег прекратился, но небо все еще было затянуто снеговыми облаками, и пронизывающий до костей ветер гулял по пустоши.
— Тут чуток мрачновато, — заметил Самюэль деловито. — Мы чего, будем торчать тут, пока не окаменеем?
— Прости, — сказал Хьюго. Он просунул руку под оконный переплет, и его пальцы безошибочно попали в нишу. Все было, как будто вчера. Он вытащил большой медный ключ и вставил его в замок. Дверь отворилась, и из темноты на него пахнул знакомый запах. Неужели когда-то этот запах волновал его, наполняя ликованием, предвкушением неизведанного и запретного? Только в тот, последний раз он спустился в часовню ничем не одурманенный, осознав наконец, какое зло скрывалось за их необузданными страстями.
Самюэль зажег лампу, которую захватил с собой, и они вошли в часовню. Хьюго закрыл дверь. Вряд ли за ними сейчас кто-то следит, но нет смысла рисковать без нужды. Он отвлекся от воспоминаний, пытаясь сосредоточиться на предстоящем деле.
— Господи, помоги нам, — пробормотал Самюэль, пока они спускались в часовню. — Что это за адская дыра?
— И не спрашивай, — ответил Хьюго, радуясь незатейливому замечанию Самюэля. Они оказались в сводчатом зале. Хьюго высоко поднял лампу. Все было готово к ночной церемонии: новые алтарные свечи вставлены в подсвечники вокруг постамента, факелы заправлены смолой. Возвышение в центре зала было покрыто белым камчатым полотном, в изголовье лежала большая подушка. На длинном низком столе у дальней стены стояли графины с вином, маленькие баночки с травяными снадобьями, глиняные трубки для опиума.
Хьюго замер и позволил воспоминаниям вернуться. Он не должен прятаться от демонов, если хочет навсегда избавиться от них. Он закрыл глаза, и комната заполнилась шепотом призраков, смехом и восторженными восклицаниями. Как наяву, перед ним предстали переплетенные тела, язык его чувствовал горьковатый привкус маленьких гранул, которые погружали мужчину в мир неописуемых наслаждений.
Даст ли Джаспер это снадобье Хлое до того, как она займет свое место на возвышении? Она и так очень страстная натура, а от этого зелья ее пылкость станет просто необузданной.
— Сюда. — Хьюго направился к темному проему в дальней стене. Лампа осветила комнату поменьше первой. Самюэль следовал за ним по каменным ступеням лестницы. Наверху ступени заканчивались узкой каменной галереей, возвышавшейся над часовней. — Я буду здесь, наверху, — тихо сказал Хьюго, глядя вниз, в зал.
Он взял пару шпаг у Самюэля и аккуратно прислонил их к низкому бордюру. Рядом он положил узкую коробку с двумя дуэльными пистолетами. Проверив еще один пистолет у себя за поясом, он провел пальцем по острому лезвию сабли, прежде чем вложить ее в ножны.
— У вас тут целый арсенал, — заметил с удовлетворением Самюэль. Он знал, как Хьюго владеет пистолетом и шпагой, точно так же как знал, каким хладнокровным он остается, вступив в схватку с противником. Человек-армия, он будет дожидаться в засаде и внезапно атакует врага, использовав хитрость опытного стратега.
— А сейчас займи свое место снаружи, — сказал Хьюго, передавая ему ключ. — Ты видел, куда положить его?
— Ага. — Самюэль взял ключ и лампу. — Если я унесу лампу, тут станет жутко темно.
— Это не важно, — сказал Хьюго. — Ты понял, что делать?
— Ага, — повторил Самюэль так же флегматично. — Ладно, я пошел.
Хьюго опустился на каменный пол, прислонился к стене и проводил глазами мерцавший свет лампы. До него донесся глухой звук: дверь за Самюэлем закрылась; и он остался в темноте один. Закрыв глаза, Хьюго сосредоточился на своем плане: он обязан был добиться успеха, проигрыш был немыслим.
— Можете поцеловать невесту, — пробормотал старый Элгар, вздохнув с явным облегчением: каким-то чудом ему удалось благополучно завершить церемонию.
Криспин медленно поднял вуаль Хлои, наклонился к ней, и тут она, наконец, увидела его совсем близко — каждую черту его похотливого лица. Когда его рот коснулся ее губ, безотчетный страх окончательно вытеснил из ее сознания сладкий дурман, и с необыкновенной ясностью она вдруг поняла, что происходит. Она резко оттолкнула Криспина, глаза ее широко открылись, и она устремила их на преподобного Понсоби, стоявшего за спиной ее мужа.
Криспин отпрянул, почувствовав, как она изменилась. Ее сердце забилось от страха, и, чтобы не выдать себя, она тут же опустила глаза;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99