— Знаешь что, Клуни? — Клэнси постучал себя пальцем по носу. — Я все думал и думал — и начинаю сомневаться, такой ли этот Генри Шерлок хороший друг, каким все его считали более двадцати лет? Даже не знаю почему. Мне почему-то кажется, что во взгляде Джека появляется особое выражение при упоминании имени Генри Шерлока. Как ты думаешь, почему, Клуни? Клуни? — повторил он, почувствовав, что его друга нет рядом.
А потом вздохнул и покачал головой. Вон его друг: стоит на голове на столике для напитков, выражение лица смущенное, ноги и одна рука болтаются, а другая — застряла в графине с бренди.
— Ох, Клуни! Опять икнул? Не обращай внимания на то, что я только что сказал. Я сейчас сосредоточиваюсь за нас обоих.
Глава 14
На следующее утро, перед завтраком, Мери вышла в сад и встретила там Уолтера. Он прогуливался по дорожкам розария, высматривая самый красивый белый бутон, чтобы вдеть его в петлицу. Он еще накануне сообщил Мери о своем намерении и получил разрешение срезать понравившийся бутон. Он извинился перед бутоном, поблагодарил его за то, что он существует, и за ту радость, которую его красота доставляет миру. Мери все это слышала, и Уолтер понравился ей еще больше, чем при первой встрече.
— Должен вам сказать, что сельская местность Англии приводит меня в восхищение, — сказал он, свернув к ней на дорожку, словно чувствуя, что ей хочется не только погулять, но и поговорить с ним. Он непринужденно болтал о природе, о погоде, о том, что впереди их ждет, по крайней мере, неделя солнечных дней, уверив, что разбирается в этом. Он знал историю, высшую математику, но при этом умел нюхать воздух, определяя, что несет с собой ветер. Ничего не поделаешь, пояснял он, это у него в крови. Он же индеец.
Именно последнее замечание Уолтера дало Мери возможность начать разговор.
— Да, вы индеец, не так ли? И вы образованны и умны. Я должна представить вас Алоизиусу Бромли. Вы ему понравитесь. А я была бы рада услышать о том, как вы познакомились с Джеком, как стали друзьями… такими, что даже вместе занимались бизнесом.
Уолтер улыбнулся. Он понял, что она ждет от него, и был готов удовлетворить ее любопытство.
— Вам известно, миссис Колтрейн, что индеец способен делать все то, что делает белый человек? Уверяю вас, это так. За исключением, конечно, быть принятым в обществе или стать партнером в бизнесе. Даже в Америке индеец не считается равным белому человеку. Древняя земля индейцев ныне значится новой родиной храбрых переселенцев.
— Я… я не понимаю, — покачала головой Мери… — То, что вы говорите, просто ужасно. Вы ведь не были рабом, нет?
Его улыбка была доброй, даже снисходительной, совсем как у Алоизиуса Бромли, когда тот пытался вразумить свою невежественную, но любознательную ученицу.
— Нет, миссис Колтрейн, индейцы никогда не были рабами. Одним из основных правил владения рабами, так же как при владении, простите меня, скотом, — это следить, чтобы скот размножался. А американцы хотят, чтобы мы ушли, исчезли, а не размножались. Когда-нибудь они поймут, что это относится и к рабам, которых они крадут в Африке. Потому что, миссис Колтрейн, придет день и эти рабы возьмутся за книжки, как когда-то сделал я. Они начнут читать и кое-чему научатся. И в глазах своих владельцев станут так же опасны, как я сейчас.
— О! — Мери стало стыдно ее незнания огромного мира, полного несчастий, пусть непохожих на ее собственные, но от этого не менее ужасных. — Но… но вы, кажется, процветаете?
— Да, — деловым тоном ответил Уолтер, — потому что у меня выдающийся ум. И еще потому, что мне повезло и я встретил Джека.
— Не понимаю.
— О, думаю, понимаете, миссис Колтрейн. Я встретил Джека — на самом деле мы встретили друг друга. Мы покупали землю на его имя, выгодно продавали и покупали еще больше земли и снова ее продавали с выгодой для себя. У нас даже есть своя река, которая никому не нужна — пока. Но кто-нибудь да спохватится, а тут — мы. Мы покупали и дома. В Филадельфии есть одна весьма привлекательная улица, целый блок домов, который много лет назад был предложен к продаже Бенджаменом Франклином. А теперь этот блок домов со всеми прилегающими к нему улицами принадлежит Джеку и мне.
— Значит, он не лгал, уверяя, что богат? А я думала, что он просто хочет произвести на меня впечатление. У него действительно есть деньги? Сколько? — вырвалось у Мери, и она тут же прижала ко рту ладонь: уж слишком откровенно прозвучал вопрос. — Извините! Просто я в таком отчаянии… Я ненавижу в этом признаваться, Уолтер, но мне нужны деньги. Очень нужны. Не мне лично, а для Колтрейн-Хауса.
В знак того, что он принял ее объяснение, Уолтер слегка кивнул.
— Джек потратит последний пенни, отдаст последнюю каплю крови, чтобы спасти Колтрейн-Хаус. — Они повернули обратно. — К счастью, ему не придется делать ни того, ни другого. А-а… это кто же идет нам навстречу?
Мери увидела своего друга и наставника, приближавшегося к ним по дорожке. Вчера вечером все обитатели дома, кроме Джека, поужинали в своих комнатах, так что никто из них ему еще не был представлен.
— Алоизиус Бромли, разрешите представить вас Уолтеру, другу Джека из Америки. Уолтер, мой наставник и компаньон, мистер Бромли. Уолтер — индеец, Алоизиус. У тебя есть какие-нибудь книги об индейцах? Я бы хотела их почитать. — Обернувшись к Уолтеру, она улыбнулась: — Мне хотелось бы прочитать как можно больше, чтобы стать достойной собеседницей.
Алоизиус глянул на нее своими глазками-щелками.
— Да, Мередит, думаю, в нашей библиотеке есть книги об индейцах. Возможно, они стоят рядом со Словарем Сэмюеля Джонсона. А поскольку ты будешь рядом со словарем, посмотри там слово «неисправимый». — Алоизиус протянул Уолтеру руку, и тот пожал ее. — Прошу прощения за свою ученицу, Уолтер. Она ошибочно полагает, что весь мир ее понимает и любит, несмотря на ее промахи.
— И она совершенно права. По крайней мере, таково мое мнение, мистер Бромли, — улыбаясь, сказал Уолтер, а Мери покраснела до самых корней волос. — Прогуляемся еще? Я заметил несколько растений и большое количество жуков, которые мне незнакомы. Мне бы хотелось узнать их названия, а может быть, и зарисовать в своем альбоме. Что касается жуков, мистер Бромли, не могли бы вы уделить мне немного времени и рассказать об Августе Колтрейне? Как вы понимаете, меня это очень интересует.
Алоизиус насмешливо фыркнул, Мери усмехнулась:
— Давайте, Алоизиус, не стесняйтесь, расскажите Уолтеру об Ужасном Августе.
Старик стал нервно теребить конец своего шарфа.
— А что тут рассказывать, Уолтер, — начал он, но потом, глубоко вздохнув, добавил: — Хорошо, расскажу. Август Колтрейн был туп как бык. Чудовищно вульгарный, невежественный, склонный к насилию, постоянно пьяный, необычайно подлый и мелочный, чрезвычайно грубый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74