— Джек нисколько меня не обеспокоил. Нисколечко.
— Значит, ты его убила? Молодец. Мери не глядя бросила камень в воду.
— Нет, Кипп, я его не убила. — Она села на траву и обняла руками колени. Вздохнув, она добавила: — Но раз уж ты упомянул об этом…
Кипп сел с ней рядом, не боясь испачкать свои элегантные лосины. В этом был весь Кипп — одевался по последней моде, был настоящим щеголем, однако готовым пренебречь последствиями, грозившими одежде.
— Ты можешь сказать мне правду, Мери. Я действительно виделся с Джеком в Лондоне, как ты и предположила. Он был такой гордый и высокомерный, хвастался, как богат, как ловок. О Колтрейн-Хаусе упомянул как-то вскользь, а о тебе спросил так, будто только что вспомнил, что ты вообще существуешь на свете. Ни словом не обмолвился о том, почему не писал нам столько лет, почему так долго не возвращался. Мне пришлось уйти, Мери, иначе мы наверняка сцепились бы и катались по ковру, дубася друг друга, как мальчишки. Но я, сама понимаешь, не мог этого допустить, — добавил он, улыбнувшись. — Я ведь трусливый раб своей репутации.
Мери повернула голову и посмотрела на своего друга.
— Да, Кипп, так обстоят дела. Именно так. — Она знала его всю жизнь, поэтому принимала его потрясающую красоту как нечто само собой разумеющееся, так же как и его умные карие глаза, гладко причесанные светлые волосы и симпатичную ямочку на подбородке. Киппу нравилось прикидываться дурачком, но Мери-то знала, что он был не глуп — гораздо умнее, чем хотел казаться, — и видела, что сейчас он страдает. Страдает из-за того, что его лучший друг стал ему чужим.
— Он хочет, чтобы я согласилась аннулировать наш брак, — пожаловалась Мери. — Он даже купил для меня дом в Лондоне.
— До чего же любезен. — Кипп не скрывал горечи. — Мне он не сказал правды, заявив, что это лишь вложение денег в недвижимость, не дав себе труда задуматься, что ты любишь Колтрейн-Хаус так же, как он. Неужели он не помнит, что это твой отчий дом? Черт, неужели он даже не поблагодарил тебя за то, что ты сохранила его поместье, пока он отсутствовал?
— Поблагодарил? — Мери нахмурилась. Ей не нужно никакой благодарности. Мог хотя бы похвалить ее, сказать, что она хорошо поработала. И этого он не сделал.
— Нет, Кипп, он просто вернулся и взял бразды правления в свои руки. И поручил своему другу Уолтеру заняться финансами, освободив от этой обязанности Генри, чему бедняга Шерлок, наверное, несказанно рад.
Кипп взъерошил и без того растрепанные волосы Мери.
— Боже, какой ты еще ребенок, любовь моя, хотя и выглядишь как взрослая женщина. Наш молчаливый друг Генри вряд ли доволен. Я, конечно, всегда буду благодарен за то, как ему удавалось справляться с отцом Джека и находить способы оградить вас от него. Полагаю, Генри, у которого нет собственной семьи, считал тебя и Джека своей семьей. Колтрейн-Хаус и его обитатели — вот все, что у него было в жизни.
— Может быть. — Мери улеглась на траву. Сквозь листву ей было видно голубое небо. — Несмотря на помощь Генри, мы потеряли почти все. Я не говорила тебе, Кипп, но самый крупный кредитор собирается подавать иск с целью лишить нас права выкупа залога. Правда, Джек уверяет, что заплатит всем кредиторам.
Кипп длинно выругался. В его взгляде было больше гнева, чем озабоченности.
— Сколько раз я говорил тебе, Мери, чтобы ты обращалась при необходимости за деньгами ко мне! Ты же знаешь, я бы помог. Я и дальше буду тебе помогать, если окажется, что богатство Джека не столь велико, как он говорит. Ты даже смогла бы отдавать мне долг без процентов. Разве что я потребовал бы от тебя обещания, — добавил он лукаво, — улыбаться мне хотя бы раз в неделю до конца жизни.
Мери погладила Киппа по щеке. Ее глаза наполнились слезами.
— Спасибо. Ты такой хороший, Кипп. Я тебя не стою и не заслуживаю твоей дружбы.
— Не предположение ли это того, что, возможно, я тебя стою?
Кипп неожиданно вскочил на ноги, и Мери увидела, что по берегу ручья к ним приближается Джек, глядя на них как-то странно.
— Это не то, что ты думаешь, идиот, — сказал Кипп, встав между Джеком и Мери. — А если и так? Тебе-то что за дело, Джек?
— И давно, Кипп? — потребовал Джек, сжав кулаки. — Как давно ты ее хочешь?
Мэри неохотно встала и загородила собой Киппа.
— Да ты собака на сене, Джек. Ты меня не хочешь — так же как я не хочу тебя, — но никто другой тоже не смеет меня хотеть. Или ты все еще играешь в старшего брата и ждешь, когда Кипп попросит у тебя разрешения поухаживать, за мной? Так что ли, Джек? — Она ткнула его в грудь пальцем. — Да, мы с Киппом любовники. Мы безумно любим друг друга. Поэтому он был в Лондоне, где содержит балерину, которую зовут Кристл — глупое имя, но какое имя, кроме Кристл, может быть у балерины? На прошлое Рождество этот доверчивый идиот подарил ей бриллианты. Я потому не желаю развода, что влюблена в нашего дорогого Киппа. Логично, правда?
Она отлично знала, какая часть ее короткой речи сработает, пробьется сквозь его ярость к чувству юмора, которого у него в избытке. Она наблюдала, как он переваривает сказанное, как гнев отступает.
— Ты рассказал ей о балерине, Кипп? — наконец спросил Джек, оттолкнув Мери и подойдя к другу. — Ты вправду рассказал? Господи, Кипп, сколько раз я должен тебе повторять, что у этой девчонки всегда ушки на макушке? Она ребенок, Кипп, капризный, несносный, впечатлительный, болтливый ребенок.
— Минуточку, — запротестовала Мери, когда Джек и Кипп обнялись и расхохотались, вспомнив что-то свое. Одно дело — изменить настроение Джека, показав всю абсурдность якобы влюбленности в нее Киппа. Влюблен в нее, Боже милостивый! И какое Джеку вообще дело до этого? Он-то точно в нее не влюблен. Совсем другое дело, когда они оба смеются над ней!
Они, как бывало в детстве, не обращали на нее никакого внимания.
— Прости меня, Кипп, я, должно быть, рехнулся. — Джек похлопал Киппа по спине. — Не понимаю, что со мной происходит, но, с тех пор как я вернулся домой, меня одолевают воспоминания о прошлых обидах, настоящих и мнимых.
— Нет, Джек. — Кипп дружески сжал его плечо. — Вина полностью моя. Я слишком многого ждал, слишком многое забыл в твое отсутствие. Ты, должно быть, прошел через ад?
— Ах, как трогательно! Ваши уста просто источают мед. Вам следовало бы надеть нагруднички, чтобы не промокнуть от слез. — Мери удивилась, почему мужчины не замечают, что она просто кипит от злости. — То вы ненавидите друг друга, а через минуту снова закадычные друзья. Почему бы вам не поцеловаться и не покончить со всем этим? — Мери подбоченилась и в упор смотрела на обоих. А они продолжали не обращать на нее внимания, планировали провести вместе вечер в Уиллоуби-Холле, чтобы распить пару бутылочек и вспомнить старые времена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— Значит, ты его убила? Молодец. Мери не глядя бросила камень в воду.
— Нет, Кипп, я его не убила. — Она села на траву и обняла руками колени. Вздохнув, она добавила: — Но раз уж ты упомянул об этом…
Кипп сел с ней рядом, не боясь испачкать свои элегантные лосины. В этом был весь Кипп — одевался по последней моде, был настоящим щеголем, однако готовым пренебречь последствиями, грозившими одежде.
— Ты можешь сказать мне правду, Мери. Я действительно виделся с Джеком в Лондоне, как ты и предположила. Он был такой гордый и высокомерный, хвастался, как богат, как ловок. О Колтрейн-Хаусе упомянул как-то вскользь, а о тебе спросил так, будто только что вспомнил, что ты вообще существуешь на свете. Ни словом не обмолвился о том, почему не писал нам столько лет, почему так долго не возвращался. Мне пришлось уйти, Мери, иначе мы наверняка сцепились бы и катались по ковру, дубася друг друга, как мальчишки. Но я, сама понимаешь, не мог этого допустить, — добавил он, улыбнувшись. — Я ведь трусливый раб своей репутации.
Мери повернула голову и посмотрела на своего друга.
— Да, Кипп, так обстоят дела. Именно так. — Она знала его всю жизнь, поэтому принимала его потрясающую красоту как нечто само собой разумеющееся, так же как и его умные карие глаза, гладко причесанные светлые волосы и симпатичную ямочку на подбородке. Киппу нравилось прикидываться дурачком, но Мери-то знала, что он был не глуп — гораздо умнее, чем хотел казаться, — и видела, что сейчас он страдает. Страдает из-за того, что его лучший друг стал ему чужим.
— Он хочет, чтобы я согласилась аннулировать наш брак, — пожаловалась Мери. — Он даже купил для меня дом в Лондоне.
— До чего же любезен. — Кипп не скрывал горечи. — Мне он не сказал правды, заявив, что это лишь вложение денег в недвижимость, не дав себе труда задуматься, что ты любишь Колтрейн-Хаус так же, как он. Неужели он не помнит, что это твой отчий дом? Черт, неужели он даже не поблагодарил тебя за то, что ты сохранила его поместье, пока он отсутствовал?
— Поблагодарил? — Мери нахмурилась. Ей не нужно никакой благодарности. Мог хотя бы похвалить ее, сказать, что она хорошо поработала. И этого он не сделал.
— Нет, Кипп, он просто вернулся и взял бразды правления в свои руки. И поручил своему другу Уолтеру заняться финансами, освободив от этой обязанности Генри, чему бедняга Шерлок, наверное, несказанно рад.
Кипп взъерошил и без того растрепанные волосы Мери.
— Боже, какой ты еще ребенок, любовь моя, хотя и выглядишь как взрослая женщина. Наш молчаливый друг Генри вряд ли доволен. Я, конечно, всегда буду благодарен за то, как ему удавалось справляться с отцом Джека и находить способы оградить вас от него. Полагаю, Генри, у которого нет собственной семьи, считал тебя и Джека своей семьей. Колтрейн-Хаус и его обитатели — вот все, что у него было в жизни.
— Может быть. — Мери улеглась на траву. Сквозь листву ей было видно голубое небо. — Несмотря на помощь Генри, мы потеряли почти все. Я не говорила тебе, Кипп, но самый крупный кредитор собирается подавать иск с целью лишить нас права выкупа залога. Правда, Джек уверяет, что заплатит всем кредиторам.
Кипп длинно выругался. В его взгляде было больше гнева, чем озабоченности.
— Сколько раз я говорил тебе, Мери, чтобы ты обращалась при необходимости за деньгами ко мне! Ты же знаешь, я бы помог. Я и дальше буду тебе помогать, если окажется, что богатство Джека не столь велико, как он говорит. Ты даже смогла бы отдавать мне долг без процентов. Разве что я потребовал бы от тебя обещания, — добавил он лукаво, — улыбаться мне хотя бы раз в неделю до конца жизни.
Мери погладила Киппа по щеке. Ее глаза наполнились слезами.
— Спасибо. Ты такой хороший, Кипп. Я тебя не стою и не заслуживаю твоей дружбы.
— Не предположение ли это того, что, возможно, я тебя стою?
Кипп неожиданно вскочил на ноги, и Мери увидела, что по берегу ручья к ним приближается Джек, глядя на них как-то странно.
— Это не то, что ты думаешь, идиот, — сказал Кипп, встав между Джеком и Мери. — А если и так? Тебе-то что за дело, Джек?
— И давно, Кипп? — потребовал Джек, сжав кулаки. — Как давно ты ее хочешь?
Мэри неохотно встала и загородила собой Киппа.
— Да ты собака на сене, Джек. Ты меня не хочешь — так же как я не хочу тебя, — но никто другой тоже не смеет меня хотеть. Или ты все еще играешь в старшего брата и ждешь, когда Кипп попросит у тебя разрешения поухаживать, за мной? Так что ли, Джек? — Она ткнула его в грудь пальцем. — Да, мы с Киппом любовники. Мы безумно любим друг друга. Поэтому он был в Лондоне, где содержит балерину, которую зовут Кристл — глупое имя, но какое имя, кроме Кристл, может быть у балерины? На прошлое Рождество этот доверчивый идиот подарил ей бриллианты. Я потому не желаю развода, что влюблена в нашего дорогого Киппа. Логично, правда?
Она отлично знала, какая часть ее короткой речи сработает, пробьется сквозь его ярость к чувству юмора, которого у него в избытке. Она наблюдала, как он переваривает сказанное, как гнев отступает.
— Ты рассказал ей о балерине, Кипп? — наконец спросил Джек, оттолкнув Мери и подойдя к другу. — Ты вправду рассказал? Господи, Кипп, сколько раз я должен тебе повторять, что у этой девчонки всегда ушки на макушке? Она ребенок, Кипп, капризный, несносный, впечатлительный, болтливый ребенок.
— Минуточку, — запротестовала Мери, когда Джек и Кипп обнялись и расхохотались, вспомнив что-то свое. Одно дело — изменить настроение Джека, показав всю абсурдность якобы влюбленности в нее Киппа. Влюблен в нее, Боже милостивый! И какое Джеку вообще дело до этого? Он-то точно в нее не влюблен. Совсем другое дело, когда они оба смеются над ней!
Они, как бывало в детстве, не обращали на нее никакого внимания.
— Прости меня, Кипп, я, должно быть, рехнулся. — Джек похлопал Киппа по спине. — Не понимаю, что со мной происходит, но, с тех пор как я вернулся домой, меня одолевают воспоминания о прошлых обидах, настоящих и мнимых.
— Нет, Джек. — Кипп дружески сжал его плечо. — Вина полностью моя. Я слишком многого ждал, слишком многое забыл в твое отсутствие. Ты, должно быть, прошел через ад?
— Ах, как трогательно! Ваши уста просто источают мед. Вам следовало бы надеть нагруднички, чтобы не промокнуть от слез. — Мери удивилась, почему мужчины не замечают, что она просто кипит от злости. — То вы ненавидите друг друга, а через минуту снова закадычные друзья. Почему бы вам не поцеловаться и не покончить со всем этим? — Мери подбоченилась и в упор смотрела на обоих. А они продолжали не обращать на нее внимания, планировали провести вместе вечер в Уиллоуби-Холле, чтобы распить пару бутылочек и вспомнить старые времена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74