Все, о чем она мечтает, – чтобы Одри обрела семью, в которой у нее будут любящие родители. Сам Эзра был холостяком и не мог взять на себя заботу о ребенке. Но он знал, что мы с Шэрон сделаем для девочки все. Мы были счастливы. Мы удочерили тебя, а документы... Правду сказать, мы не оформляли их как положено. Официально нам не позволили бы. И мы боялись рисковать, боялись, что тебя отнимут у нас. Вирджини просто привезла и оставила тебя, и с этого момента мы считали тебя своим ребенком».
Он помолчал. Видимо, ему стало хуже, и следующие слова давались ему еще с большим трудом.
«Я подозревал, что за этим что-то кроется, но мне было все равно. Твоя мама была счастлива впервые за много лет, и я понятия не имел, кто ты на самом деле. Я говорил себе, что кто-то бросил тебя, а мы любим и счастливы вместе.
Только годы спустя, после смерти Шэрон, я начал поиски. Клянусь, что до этого у меня не было и мысли, что ты можешь оказаться чьим-то украденным ребенком. Но если хочешь знать правду, даже если бы я знал, я не уверен, что я отдал бы тебя родителям. Но перейду к сути. Как-то, выбрасывая старые газеты из амбара, я прочел историю о похищении дочери Дэнверсов. Полиция объявила розыск ее няни Джинни Слэйд. Это имя ничего для меня не значило, но через две недели я сидел и читал Библию. Книга открылась на той странице, где был вложен листок с нашим семейным деревом. И там я увидел написанным черным по белому: Вирджини Уотсон Слэйд. Выходило, что Вирджини Уотсон вышла замуж за Бобби Слэйда из Мемфиса».
Он нервно облизал губы.
«Я не глупый человек и могу сложить два и два и получить четыре. Выходило, что ты могла оказаться той самой пропавшей дочкой Дэнверсов, но я хотел знать точно и попытался найти Вирджини. Но никто ничего не слышал о ней уже долгие годы. С того момента, как она оставила тебя в нашем доме, Вирджини исчезла. Ни телефонных звонков, ни писем. Ее родители не знали, жива ли она, и не представляли, где может находиться Бобби Слэйд. Как будто она исчезла с лица земли. Мне стыдно признаться, но я был счастлив, я боялся потерять тебя».
Виктор поморгал и снова выпил воды. Мужчина выглядел искренним, но Зак не собирался поддаваться на это шоу, как бы искусно оно ни было сыграно. В его глазах Одри была самозванкой. А Зак не привык менять свое мнение о людях.
«Я понимаю, что это звучит ужасно, – продолжал Виктор хриплым голосом, – но я не мог выдержать мысли о том, что потеряю тебя, Одри. Ты – это все, что есть у меня в целом мире. Когда мы взяли тебя к себе, мы знали, что это незаконно, что удочерение не внесено в архивы штата. Я испугался, что меня могут обвинить в похищении, хотя я и не знал, кто ты и откуда. Так что я решил умереть, храня эту тайну, и оставить эту пленку в сейфе».
Виктор посмотрел в камеру влажными от слез глазами и добавил:
«Ну вот, детка, это все, что я знаю. Надеюсь, это тебе поможет. Наверное, я слишком любил тебя, поэтому не мог решиться и рассказать правду. Я буду скучать по тебе там...»
Виктор улыбнулся, и экран потемнел.
Нелсон тихо присвистнул. Джейсон уставился в свой пустой бокал. Триш захлопала в ладоши, словно на театральном представлении.
– Браво! Это шоу войдет в историю видеозаписи! Ты действительно думала, что мы поверим в такую галиматью?
– Я не знаю, – тихо ответила Одри, на ее глазах блестели слезы.
Зак сказал себе, что все это часть хорошо отрепетированного спектакля, что мужчина на видео, скорее всего, актер, в крайнем случае ее отец, помогающий девушке запустить руку в наследство Дэнверсов.
– Очень трогательно, – сказала Триш с иронией. Джейсон нажал кнопку и вытащил кассету из магнитофона.
– И это ваше доказательство? – спросил он. – Все, что у вас есть?
Одри кивнула, и напряжение, превратившее лицо Джейсона за последние несколько часов в застывшую маску, казалось, начало отступать.
– Ну, мисс Нэш, этого недостаточно.
– Как бы то ни было, Джейсон, это только начало, – ответила девушка, вставая и надевая туфли. – Вы не обязаны мне верить. Я на это и не рассчитывала. Но я хочу вас предупредить: я собираюсь выяснить, кто я на самом деле. Если я не Ланден Дэнверс, поверьте, я уеду, и вы никогда больше не услышите обо мне. Но в противном случае я буду бороться и с вами, и со всеми вашими юристами, которых вы натравите на меня.
Одри взяла сумочку и перекинула через руку плащ.
– Уже поздно, я знаю, вам нужно о многом поговорить, так что я вызову себе такси.
– Я отвезу тебя, – сказал Зак, не желая, чтобы она уходила, хотя он не мог бы сказать почему. Конечно, в результате ее появления он мог бы потерять деньги, но история Одри все-таки задела его за живое. Кто же она на самом деле?
– Это совсем необязательно.
– Конечно, обязательно. – Зак поймал ехидный взгляд Триш и заметил злое выражение лица Джейсона. – Знаменитое гостеприимство Дэнверсов, – добавил он с иронией.
– Слушай, Зак, не надо делать мне одолжений, договорились? – Одри направилась к выходу, но Зак схватил ее за локоть.
– Вроде бы ты говорила, что тебе нужен друг? – Его пальцы железным кольцом сжимали ее руку, теплое дыхание щекотало шею.
Одри напомнила себе, что он такой же чужой в этой семье, как и она. Его даже нет на семейных портретах.
– Может быть, я передумала, – сказала девушка.
– Очень неразумно, леди. Похоже, тебе понадобится немало друзей, если ты хочешь чего-нибудь добиться.
Поколебавшись секунду, она бросила через его плечо взгляд на семью Дэнверс. На ее семью. Но так ли это? Демонстрируя независимость, она вырвала руку и отодвинулась от него.
– В любом случае спасибо.
Было очевидно, что Зак не позволит ей поступить по-своему. Он последовал за ней на кухню, откуда она попыталась позвонить, вырвал из рук Одри телефонную трубку и положил ее на рычаг.
– Я думал, что ты ухватишься за возможность побыть со мной вдвоем.
– Не надо себе льстить. Зак нагло ухмыльнулся.
– Я имел в виду, чтобы получить побольше сведений о семье. Ты ведь этого хотела, не так ли? Одри нахмурилась.
– На чьей ты стороне?
– Ни на чьей, – ответил Зак, открывая дверь. – Я забочусь только о себе.
Одиночка, которому никто не нужен. Или он хочет ее в этом убедить.
– Может быть, тебе будет интересно узнать, что мне плевать и на семью, и на деньги.
– Но тебя интересует ранчо, – уколола его Одри, надевая плащ.
– Ранчо – это моя слабость, –подтвердил Зак.
Они вышли на улицу, дул пронизывающий осенний ветер.
– У тебя их много, я имею в виду – слабостей?
– Больше ни одной. – Зак открыл дверцу джипа. – Я ушел из дома, когда мне было шестнадцать, я перестал верить женщинам, когда мне было двадцать один. Я бы бросил пить, но считаю, что мужчина должен иметь, по крайней мере, один порок.
– По крайней мере.
– По крайней мере, я не являюсь патологическим лжецом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101