– Тогда вспомни о том, что он сделал с простынями. Ты их хорошо разглядела?
Она ничего не ответила, но и не отступила от него ни на шаг.
– Простыни были разрезаны на ленточки, как будто их драл бешеный зверь с огромными, острыми как бритвы зубами.
Он привлек ее к себе еще ближе.
– Ты случайно не заметила, что было написано на зеркале? Это относилось к тебе.
– Какая разница, что там было написано?
– Что? – повторил он громче.
– Какая-то очередная угроза.
– Не какая-то очередная угроза! Там было: «Смерть суке». Я бы сказал, коротко и ясно. Ты представляешь, кем надо быть, чтобы проделывать такие вещи?
– Я даже не хочу думать об этом.
– Я тоже не хочу, но мне приходится, потому что этим не закончится.
Одри подняла голову и с вызовом посмотрела Заку прямо в глаза.
– Я не могу убегать от опасности, Закари. Я все это начала и доведу до конца.
– Если он не прикончит тебя раньше, – проворчал Зак, жадно глядя на ее губы.
Также внезапно, как он схватил ее, Зак отпустил Одри. Он отошел в сторону и продолжил:
– Я считаю, что тебе нужно затаиться в безопасном месте, пока полиция не поймает этого подонка или шум вокруг нападения не утихнет. Сейчас ты мишень не только для преследующего тебя психопата, но и для своры газетчиков. Это очень неприятные личности. Так что лучше пока не высовываться.
Зак несколько секунд не отрывал от нее тяжелого пристального взгляда, затем резко развернулся и направился к конюшням. Одри пошла за ним, пытаясь справиться со страхом.
– Я никому не позволю пугать меня: ни тебе, ни маньяку, раздирающему простыни.
– Значит, ты не такая умная, как я думал, – бросил на ходу Зак.
Он открыл дверь и вошел. Дверь за ним захлопнулась, но Одри упрямо последовала за ним. Его сапоги гулко стучали по старому дощатому полу. Густые запахи лошадиного пота, кожи и сена напомнили Одри об оставленной дома ферме. Она облокотилась о шершавый еловый столб, поддерживающий сеновал.
Зак прошел в конец строения и открыл плечом последнюю дверь. Старые петли протестующе заскрипели. Одри хотела пойти за ним, но передумала и осталась с лошадьми, гладя любопытные бархатные носы, тянувшиеся к ней.
Что она здесь делала? Что пыталась доказать? Ей нужно оставить Зака с его паршивым настроением и вернуться в дом. А еще лучше стащить ключи от грузовичка и уехать в Портленд, где она найдет ответы на свои вопросы.
До сих пор она медлила, используя в качестве предлога свои раны, чтобы оставаться наедине с человеком» который тронул ее сердце. Долгие годы она не давала воли своим чувствам, но Закари легко сломил ее оборону. Господи, да она любит его!
Одри снова услышала его шаги и подняла голову. С седлом, уздечкой и попоной в руках он вошел в первое стойло, в котором был привязан огромный вороной конь. Жеребец захрапел и гордо вскинул голову, но Зак ухитрился всунуть ему в рот мундштук и надеть уздечку. Он действовал быстро и умело, и борьба человека и коня закончилась победой человека.
Одри видела, что он привык побеждать. Зак относился к тем людям, которые знают, чего они хотят от жизни, и всегда это получают. Как Уитт Дэнверс. Его отец. И ее отец тоже.
Зак седлал жеребца. Он сосредоточился на работе и, казалось, забыл о ее присутствии. Его молчание угнетало Одри.
– Ты собираешься ехать верхом?
– А что, похоже? – мрачно буркнул Зак.
– Куда?
Он обернулся, и их глаза встретились. Его глаза были все еще темными от гнева. Секунды тянулись бесконечно.
– А что?
Одри пожала плечами. Зак продолжал пристально смотреть на нее, раздевая ее взглядом, медленно снимая одну вещь за другой. Одри буквально ощущала это кожей, но не собиралась противиться тому, что происходило. Он перевел взгляд на шею, где пульсировала голубая жилка. Когда их глаза снова встретились, в них горел огонь желания.
– Ты тоже хочешь? – спросил он так тихо, что она едва расслышала его слова за топотом лошадиных копыт и хрустом соломы.
– Что? – с трудом выдавила она из себя.
– Тоже хочешь поехать верхом? – медленно повторил Зак, подчеркивая голосом двойной смысл вопроса. Она облизала пересохшие губы.
– Да, хочу. – Одри с трудом узнала собственный голос.
– Ты уверена? – Зак вопросительно поднял бровь. – Это может быть опасно.
Одри почувствовала, как пот тонкой струйкой стекает между грудей.
– Я не боюсь, – ответила она, словно убеждая сама себя. В голове крутились эротичные картины.
– Тогда ты просто глупа, Одри, – сказал Зак и тихо выругался. Он вывел вороного на улицу. Одри, как привязанная, шла за ним. Значит, он просто дразнил ее. Бешенство разгорячило ей кровь.
– Подожди меня! – закричала Одри.
Не обращая внимания, он пришпорил коня и пустил его в галоп.
– Подожди! Зак, пожалуйста! – кричала она изо всех сил. Он рывком развернул вороного и подскакал к ней. Лицо было злым, глаза метали молнии. Крутой ковбой, который всегда идет своим путем.
– Ты этого не хочешь, – сказал Зак, его ноздри гневно раздувались.
– Ты не знаешь, чего я хочу.
– Еще как знаю! Ты хочешь только одного: запустить руку в деньги семьи. Но я тебе в этом не помощник.
Начал подниматься ветер, он остудил ее щеки и откинул волосы назад.
– Я хочу совсем другого, и ты знаешь это. Лучше скажи мне, чего ты боишься?
– Боюсь?
– Разве нет, Зак?
На его лице появилась горькая улыбка.
– Разве это не очевидно? – Их глаза встретились. – Я боюсь тебя.
Зак свистнул, развернул вороного и нагнулся в седле. Конь рванулся в галоп и застучал копытами по сухой траве, поднимая клубы пыли.
Одри обессиленно прислонилась к стене конюшни. К глазам подступили слезы.
Он измучил ее. И все-таки... Все-таки она его любит! Одри понимала, что не должна даже думать об этом. Особенно теперь, когда решался главный вопрос ее жизни.
– Он прав! – Одри злилась на себя и на весь свет. – Ты просто дура.
Она резко выпрямилась и энергично направилась к дому. Решение немедленно покинуть ранчо созрело окончательно. Она уедет, и пусть их разделяют мили и мили. Она возьмет его джип или, на худой конец, грузовик. Можно было позвонить кому-нибудь и попросить, чтобы ее увезли отсюда. Или поехать за ним.
Вдалеке послышался крик койота. Солнце скрылось за тучей. Одри колебалась всего секунду. Не в ее характере было убегать от проблем. Она зашла слишком далеко, и пути к отступлению уже не было. Одри вошла в конюшню, сняла со стены уздечку и отвязала молодую белую кобылку, вывела во двор и обуздала ее. Зак почти скрылся из виду. Одри вскочила на лошадь без седла и поскакала за ним.
Нервная лошадка почувствовала нетерпение всадницы и помчалась вперед, только ветер свистел в ушах. Зубчатые цепи гор быстро приближались.
Одри подгоняла и подгоняла лошадь, словно боялась, что если замешкается хоть на мгновение, то снова окажется перед мучительным выбором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Она ничего не ответила, но и не отступила от него ни на шаг.
– Простыни были разрезаны на ленточки, как будто их драл бешеный зверь с огромными, острыми как бритвы зубами.
Он привлек ее к себе еще ближе.
– Ты случайно не заметила, что было написано на зеркале? Это относилось к тебе.
– Какая разница, что там было написано?
– Что? – повторил он громче.
– Какая-то очередная угроза.
– Не какая-то очередная угроза! Там было: «Смерть суке». Я бы сказал, коротко и ясно. Ты представляешь, кем надо быть, чтобы проделывать такие вещи?
– Я даже не хочу думать об этом.
– Я тоже не хочу, но мне приходится, потому что этим не закончится.
Одри подняла голову и с вызовом посмотрела Заку прямо в глаза.
– Я не могу убегать от опасности, Закари. Я все это начала и доведу до конца.
– Если он не прикончит тебя раньше, – проворчал Зак, жадно глядя на ее губы.
Также внезапно, как он схватил ее, Зак отпустил Одри. Он отошел в сторону и продолжил:
– Я считаю, что тебе нужно затаиться в безопасном месте, пока полиция не поймает этого подонка или шум вокруг нападения не утихнет. Сейчас ты мишень не только для преследующего тебя психопата, но и для своры газетчиков. Это очень неприятные личности. Так что лучше пока не высовываться.
Зак несколько секунд не отрывал от нее тяжелого пристального взгляда, затем резко развернулся и направился к конюшням. Одри пошла за ним, пытаясь справиться со страхом.
– Я никому не позволю пугать меня: ни тебе, ни маньяку, раздирающему простыни.
– Значит, ты не такая умная, как я думал, – бросил на ходу Зак.
Он открыл дверь и вошел. Дверь за ним захлопнулась, но Одри упрямо последовала за ним. Его сапоги гулко стучали по старому дощатому полу. Густые запахи лошадиного пота, кожи и сена напомнили Одри об оставленной дома ферме. Она облокотилась о шершавый еловый столб, поддерживающий сеновал.
Зак прошел в конец строения и открыл плечом последнюю дверь. Старые петли протестующе заскрипели. Одри хотела пойти за ним, но передумала и осталась с лошадьми, гладя любопытные бархатные носы, тянувшиеся к ней.
Что она здесь делала? Что пыталась доказать? Ей нужно оставить Зака с его паршивым настроением и вернуться в дом. А еще лучше стащить ключи от грузовичка и уехать в Портленд, где она найдет ответы на свои вопросы.
До сих пор она медлила, используя в качестве предлога свои раны, чтобы оставаться наедине с человеком» который тронул ее сердце. Долгие годы она не давала воли своим чувствам, но Закари легко сломил ее оборону. Господи, да она любит его!
Одри снова услышала его шаги и подняла голову. С седлом, уздечкой и попоной в руках он вошел в первое стойло, в котором был привязан огромный вороной конь. Жеребец захрапел и гордо вскинул голову, но Зак ухитрился всунуть ему в рот мундштук и надеть уздечку. Он действовал быстро и умело, и борьба человека и коня закончилась победой человека.
Одри видела, что он привык побеждать. Зак относился к тем людям, которые знают, чего они хотят от жизни, и всегда это получают. Как Уитт Дэнверс. Его отец. И ее отец тоже.
Зак седлал жеребца. Он сосредоточился на работе и, казалось, забыл о ее присутствии. Его молчание угнетало Одри.
– Ты собираешься ехать верхом?
– А что, похоже? – мрачно буркнул Зак.
– Куда?
Он обернулся, и их глаза встретились. Его глаза были все еще темными от гнева. Секунды тянулись бесконечно.
– А что?
Одри пожала плечами. Зак продолжал пристально смотреть на нее, раздевая ее взглядом, медленно снимая одну вещь за другой. Одри буквально ощущала это кожей, но не собиралась противиться тому, что происходило. Он перевел взгляд на шею, где пульсировала голубая жилка. Когда их глаза снова встретились, в них горел огонь желания.
– Ты тоже хочешь? – спросил он так тихо, что она едва расслышала его слова за топотом лошадиных копыт и хрустом соломы.
– Что? – с трудом выдавила она из себя.
– Тоже хочешь поехать верхом? – медленно повторил Зак, подчеркивая голосом двойной смысл вопроса. Она облизала пересохшие губы.
– Да, хочу. – Одри с трудом узнала собственный голос.
– Ты уверена? – Зак вопросительно поднял бровь. – Это может быть опасно.
Одри почувствовала, как пот тонкой струйкой стекает между грудей.
– Я не боюсь, – ответила она, словно убеждая сама себя. В голове крутились эротичные картины.
– Тогда ты просто глупа, Одри, – сказал Зак и тихо выругался. Он вывел вороного на улицу. Одри, как привязанная, шла за ним. Значит, он просто дразнил ее. Бешенство разгорячило ей кровь.
– Подожди меня! – закричала Одри.
Не обращая внимания, он пришпорил коня и пустил его в галоп.
– Подожди! Зак, пожалуйста! – кричала она изо всех сил. Он рывком развернул вороного и подскакал к ней. Лицо было злым, глаза метали молнии. Крутой ковбой, который всегда идет своим путем.
– Ты этого не хочешь, – сказал Зак, его ноздри гневно раздувались.
– Ты не знаешь, чего я хочу.
– Еще как знаю! Ты хочешь только одного: запустить руку в деньги семьи. Но я тебе в этом не помощник.
Начал подниматься ветер, он остудил ее щеки и откинул волосы назад.
– Я хочу совсем другого, и ты знаешь это. Лучше скажи мне, чего ты боишься?
– Боюсь?
– Разве нет, Зак?
На его лице появилась горькая улыбка.
– Разве это не очевидно? – Их глаза встретились. – Я боюсь тебя.
Зак свистнул, развернул вороного и нагнулся в седле. Конь рванулся в галоп и застучал копытами по сухой траве, поднимая клубы пыли.
Одри обессиленно прислонилась к стене конюшни. К глазам подступили слезы.
Он измучил ее. И все-таки... Все-таки она его любит! Одри понимала, что не должна даже думать об этом. Особенно теперь, когда решался главный вопрос ее жизни.
– Он прав! – Одри злилась на себя и на весь свет. – Ты просто дура.
Она резко выпрямилась и энергично направилась к дому. Решение немедленно покинуть ранчо созрело окончательно. Она уедет, и пусть их разделяют мили и мили. Она возьмет его джип или, на худой конец, грузовик. Можно было позвонить кому-нибудь и попросить, чтобы ее увезли отсюда. Или поехать за ним.
Вдалеке послышался крик койота. Солнце скрылось за тучей. Одри колебалась всего секунду. Не в ее характере было убегать от проблем. Она зашла слишком далеко, и пути к отступлению уже не было. Одри вошла в конюшню, сняла со стены уздечку и отвязала молодую белую кобылку, вывела во двор и обуздала ее. Зак почти скрылся из виду. Одри вскочила на лошадь без седла и поскакала за ним.
Нервная лошадка почувствовала нетерпение всадницы и помчалась вперед, только ветер свистел в ушах. Зубчатые цепи гор быстро приближались.
Одри подгоняла и подгоняла лошадь, словно боялась, что если замешкается хоть на мгновение, то снова окажется перед мучительным выбором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101