Да ну, к черту! Она не собирается ни менять себя, ни притворяться в угоду мужчине. А если какой-нибудь мужчина позволяет обмануть себя, то нечего за такого выходить замуж. Лучше уж она останется сама собой, чем превратится в ни на что не годную, набитую дуру, вроде миссис Вормингтон.
Но сердце ее сжималось при мысли о том, что, может быть, она никогда больше не увидит Уайетта.
Перетаскивание поклажи на вершину хребта заняло довольно много времени. Росторн, хотя и очень старался, был все же не молод, и у него не было достаточно сил и выносливости. Миссис Вормингтон вообще была не способна к какой-либо работе, и после того, как она приволокла наверх стопочку одеял, она осталась там и сидя наблюдала, как работают другие. Джули, несмотря на то, что оказалась крепкой женщиной, не привыкла к сильной жаре, и скоро у нее закружилась голова. Так что большую часть их запасов перенес Эвменидес, с готовностью и ни на что не жалуясь. Все, что он себе позволял, был презрительный взгляд в сторону миссис Вормингтон всякий раз, когда он сгружал очередную порцию их запасов.
Наконец, все было наверху, и они некоторое время отдыхали.
Глядя в сторону моря, они видели прибрежную дорогу, по-прежнему загруженную беженцами, двигавшимися к востоку от Сен-Пьера. Сам город был скрыт мысом, но они слышали доносившуюся оттуда орудийную стрельбу и видели поднимающиеся в западной стороне клубы дыма. По другую сторону склон плавно переходил в долину, засаженную рядами бананов. На расстоянии мили располагалось длинное низкое здание, окруженное маленькими домиками. Росторн удовлетворенно смотрел на банановую плантацию.
– У нас там будет много тени, а земля там мягкая, легко копать.
– Я всегда любила бананы, – сказала миссис Вормингтон.
– Они еще не созрели. У вас начнутся колики в животе, – сказал Росторн. Он на минуту погрузился в размышление. – Я не специалист по ураганам, как Уайетт, но кое-что мне о них известно. Если ураган идет с юга, то ветер сначала будет дуть с востока. Нам надо найти укрытие от него. Позже, однако, подует западный ветер, и это осложняет наше положение.
Эвменидес вытянул руку.
– Вон там, маленькая впадина.
– Да, точно, – сказал Росторн, вставая и беря лопату. – Я на всякий случай захватил несколько. Пошли? Оставим все вещи здесь. Сначала надо обосноваться, а их успеем потом перетащить.
Они спустились к плантации, которая явно была покинута.
– Будем держаться подальше от строений, – сказал Росторн. – Это бараки для заключенных, работавших здесь. Я могу предположить, что Серрюрье отдал приказ о том, чтобы их всех тут запереть, но мы не будем испытывать судьбу. – Он ткнул лопатой землю под одним из бананов. – У местных совершенно нет культуры земледелия. Эти растения нуждаются в обрезке, иначе они заболеют. А этим на острове повсюду пренебрегают с тех пор, как к власти пришел Серрюрье. Все катится вниз.
Они достигли впадины, и Росторн счел, что это неплохое место.
– Теперь давайте копать, – сказал он и вонзил лопату в землю.
– Глубоко? – поинтересовался Эвменидес.
– Надо сделать ячейки, такие небольшие окопчики, как в армии. – Росторн стал измерять землю. – Нужно выкопать пять – для нас и отдельно для продуктов.
Они стали копать по очереди – Росторн, Эвменидес и Джули, а миссис Вормингтон сидела в тени и тяжело дышала. Работа была не слишком трудной, земля, как и предполагал Росторн, была мягкой, но солнце пекло нещадно, и они все изрядно взмокли. Незадолго до конца Джули отошла в сторону, чтобы выпить воды и посмотреть на пять выкопанных ими... могил? Эта мысль, как молния, пронеслась в ее мозгу, и она содрогнулась.
К закату они завершили работу и перенесли в низину свои запасы и вещи. Вечер был душным. Росторн срезал несколько банановых листьев и накрыл ими свежевыкопанную землю.
– В эпицентре гражданской войны маскировка не помешает. В любом случае бананы нужно обрезать.
Джули подняла голову.
– Кстати, о войне. Не кажется ли вам, что пушки стали звучать громче... ближе?
Росторн стал внимательно вслушиваться.
– Действительно, так оно и есть. – Он нахмурился. – Интересно... – Он щелкнул языком и покачал головой.
– Что интересно?
– Я вообще думал о том, что боевые действия могут нас настигнуть, но все же считаю это маловероятным. Если Фавель захватит Сен-Пьер, он должен атаковать силы Серрюрье между Сен-Пьером и мысом Саррат, то есть совсем в другой стороне.
– Но орудия все же бьют ближе к этой стороне.
– Это эффект от ветра, – сказал Росторн неуверенно, поскольку ветра не было.
Когда зашло солнце, они приготовились к ночевке и распределили дежурство. Миссис Вормингтон с общего согласия было позволено спать всю ночь. На нее полагаться было бессмысленно. Они еще поговорили о том, о сем и улеглись, оставив на часах Джули.
Она сидела в полном мраке и прислушивалась к артиллерийскому шуму. Ее неопытному уху казалось, что пушки находятся где-то совсем рядом, внизу долины или даже ближе, но она успокаивала себя, вспоминая рассуждения Росторна. На западе небо освещалось красным огнем – город горел.
Она отыскала у себя в кармане смятую сигарету, зажгла ее, жадно затянулась. Курение немного успокоило ее, сняло напряжение тяжелого дня. Прислонясь спиной к стволу бананового дерева, или растения, или как там его, она думала о Уайетте, о том, что могло с ним случиться. Может быть, он уже был мертв, перемолот челюстями войны. Или сидел в камере, сгорая от бессильного гнева, в ожидании смертоносного ветра, который – он один это знал, – скоро должен прийти. Она так жалела, что они оказались разлученными, так хотела, чтобы он оказался сейчас рядом с ней.
А Костон? Что произошло с Костоном? Если ему удалось вернуться в отель, он должен был найти их записку, приколотую к двери каморки под лестницей, и узнать из нее, что они уже на пути к безопасности. Но он не узнает, где они находятся, и не сможет к ним присоединиться. Тем не менее она надеялась, что с ним все будет в порядке, а вот Уайетт... и она снова стала думать о Уайетте.
Когда взошла луна, Джули как было условлено, разбудила Эвменидеса.
– Все тихо, – проговорила она негромко. – Ничего не произошло.
Он кивнул и сказал:
– Пушки близко. Ближе, чем раньше.
– Вы так думаете?
Она снова кивнула, но больше ничего ее сказала. Джули отошла к своему окопу и легла на одеяло. Мысль о могиле опять пришла ей в голову, потом в окутавшей ее дремоте она увидела Уайетта и не заметила, как заснула.
Она проснулась от того, что кто-то трогал ее лицо. Она попыталась подняться, но чья-то рука тяжело легла ей на плечо.
– Ш-ш-ш... – прошипел Эвменидес. – Тише.
– Что случилось? – прошептала она.
– Не знаю, – сказал он ей на ухо. – Здесь люди, много.
Она напрягла слух и действительно услышала какой-то неопределенный, неизвестно откуда исходивший шум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Но сердце ее сжималось при мысли о том, что, может быть, она никогда больше не увидит Уайетта.
Перетаскивание поклажи на вершину хребта заняло довольно много времени. Росторн, хотя и очень старался, был все же не молод, и у него не было достаточно сил и выносливости. Миссис Вормингтон вообще была не способна к какой-либо работе, и после того, как она приволокла наверх стопочку одеял, она осталась там и сидя наблюдала, как работают другие. Джули, несмотря на то, что оказалась крепкой женщиной, не привыкла к сильной жаре, и скоро у нее закружилась голова. Так что большую часть их запасов перенес Эвменидес, с готовностью и ни на что не жалуясь. Все, что он себе позволял, был презрительный взгляд в сторону миссис Вормингтон всякий раз, когда он сгружал очередную порцию их запасов.
Наконец, все было наверху, и они некоторое время отдыхали.
Глядя в сторону моря, они видели прибрежную дорогу, по-прежнему загруженную беженцами, двигавшимися к востоку от Сен-Пьера. Сам город был скрыт мысом, но они слышали доносившуюся оттуда орудийную стрельбу и видели поднимающиеся в западной стороне клубы дыма. По другую сторону склон плавно переходил в долину, засаженную рядами бананов. На расстоянии мили располагалось длинное низкое здание, окруженное маленькими домиками. Росторн удовлетворенно смотрел на банановую плантацию.
– У нас там будет много тени, а земля там мягкая, легко копать.
– Я всегда любила бананы, – сказала миссис Вормингтон.
– Они еще не созрели. У вас начнутся колики в животе, – сказал Росторн. Он на минуту погрузился в размышление. – Я не специалист по ураганам, как Уайетт, но кое-что мне о них известно. Если ураган идет с юга, то ветер сначала будет дуть с востока. Нам надо найти укрытие от него. Позже, однако, подует западный ветер, и это осложняет наше положение.
Эвменидес вытянул руку.
– Вон там, маленькая впадина.
– Да, точно, – сказал Росторн, вставая и беря лопату. – Я на всякий случай захватил несколько. Пошли? Оставим все вещи здесь. Сначала надо обосноваться, а их успеем потом перетащить.
Они спустились к плантации, которая явно была покинута.
– Будем держаться подальше от строений, – сказал Росторн. – Это бараки для заключенных, работавших здесь. Я могу предположить, что Серрюрье отдал приказ о том, чтобы их всех тут запереть, но мы не будем испытывать судьбу. – Он ткнул лопатой землю под одним из бананов. – У местных совершенно нет культуры земледелия. Эти растения нуждаются в обрезке, иначе они заболеют. А этим на острове повсюду пренебрегают с тех пор, как к власти пришел Серрюрье. Все катится вниз.
Они достигли впадины, и Росторн счел, что это неплохое место.
– Теперь давайте копать, – сказал он и вонзил лопату в землю.
– Глубоко? – поинтересовался Эвменидес.
– Надо сделать ячейки, такие небольшие окопчики, как в армии. – Росторн стал измерять землю. – Нужно выкопать пять – для нас и отдельно для продуктов.
Они стали копать по очереди – Росторн, Эвменидес и Джули, а миссис Вормингтон сидела в тени и тяжело дышала. Работа была не слишком трудной, земля, как и предполагал Росторн, была мягкой, но солнце пекло нещадно, и они все изрядно взмокли. Незадолго до конца Джули отошла в сторону, чтобы выпить воды и посмотреть на пять выкопанных ими... могил? Эта мысль, как молния, пронеслась в ее мозгу, и она содрогнулась.
К закату они завершили работу и перенесли в низину свои запасы и вещи. Вечер был душным. Росторн срезал несколько банановых листьев и накрыл ими свежевыкопанную землю.
– В эпицентре гражданской войны маскировка не помешает. В любом случае бананы нужно обрезать.
Джули подняла голову.
– Кстати, о войне. Не кажется ли вам, что пушки стали звучать громче... ближе?
Росторн стал внимательно вслушиваться.
– Действительно, так оно и есть. – Он нахмурился. – Интересно... – Он щелкнул языком и покачал головой.
– Что интересно?
– Я вообще думал о том, что боевые действия могут нас настигнуть, но все же считаю это маловероятным. Если Фавель захватит Сен-Пьер, он должен атаковать силы Серрюрье между Сен-Пьером и мысом Саррат, то есть совсем в другой стороне.
– Но орудия все же бьют ближе к этой стороне.
– Это эффект от ветра, – сказал Росторн неуверенно, поскольку ветра не было.
Когда зашло солнце, они приготовились к ночевке и распределили дежурство. Миссис Вормингтон с общего согласия было позволено спать всю ночь. На нее полагаться было бессмысленно. Они еще поговорили о том, о сем и улеглись, оставив на часах Джули.
Она сидела в полном мраке и прислушивалась к артиллерийскому шуму. Ее неопытному уху казалось, что пушки находятся где-то совсем рядом, внизу долины или даже ближе, но она успокаивала себя, вспоминая рассуждения Росторна. На западе небо освещалось красным огнем – город горел.
Она отыскала у себя в кармане смятую сигарету, зажгла ее, жадно затянулась. Курение немного успокоило ее, сняло напряжение тяжелого дня. Прислонясь спиной к стволу бананового дерева, или растения, или как там его, она думала о Уайетте, о том, что могло с ним случиться. Может быть, он уже был мертв, перемолот челюстями войны. Или сидел в камере, сгорая от бессильного гнева, в ожидании смертоносного ветра, который – он один это знал, – скоро должен прийти. Она так жалела, что они оказались разлученными, так хотела, чтобы он оказался сейчас рядом с ней.
А Костон? Что произошло с Костоном? Если ему удалось вернуться в отель, он должен был найти их записку, приколотую к двери каморки под лестницей, и узнать из нее, что они уже на пути к безопасности. Но он не узнает, где они находятся, и не сможет к ним присоединиться. Тем не менее она надеялась, что с ним все будет в порядке, а вот Уайетт... и она снова стала думать о Уайетте.
Когда взошла луна, Джули как было условлено, разбудила Эвменидеса.
– Все тихо, – проговорила она негромко. – Ничего не произошло.
Он кивнул и сказал:
– Пушки близко. Ближе, чем раньше.
– Вы так думаете?
Она снова кивнула, но больше ничего ее сказала. Джули отошла к своему окопу и легла на одеяло. Мысль о могиле опять пришла ей в голову, потом в окутавшей ее дремоте она увидела Уайетта и не заметила, как заснула.
Она проснулась от того, что кто-то трогал ее лицо. Она попыталась подняться, но чья-то рука тяжело легла ей на плечо.
– Ш-ш-ш... – прошипел Эвменидес. – Тише.
– Что случилось? – прошептала она.
– Не знаю, – сказал он ей на ухо. – Здесь люди, много.
Она напрягла слух и действительно услышала какой-то неопределенный, неизвестно откуда исходивший шум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72