Иногда нам это удается. Вот к примеру – 1955 год. – Он открыл атлас, полистал его. – Вот Флора и Эдит – хрестоматийные случаи. Они шли с юго-востока, затем повернули к северо-востоку по параболе. Такая траектория определяется несколькими факторами. На ранней стадии ураган устремляется на север, но затем вынужден повернуть к западу под воздействием вращения Земли. Позже он попадает под влияние северо-атлантической системы ветров и поворачивает к востоку.
Костон пристально вглядывался в таблицы.
– А что вы скажите про этот?
Уайетт улыбнулся.
– Я так и думал, что вы обратите на него внимание. Это Алиса. Он двигался к югу, а завершился в Северной Бразилии, – мы до сих пор не знаем, почему. А вот Джанет и Хильда. Они не поворачивали назад, а вопреки теории прошли прямо над Юкатаном в Северную Мексику и Техас. Они погубили массу людей.
– Мне кажется, ваша теория сильно хромает, – проворчал Костон. – А что вы скажите про эту завитушку?
– Айона? Я как раз вчера вспоминал его. Он шел, извиваясь, как змея, и если распрямить извивы, получится курс, вполне соответствующий теории. Но мы пока не знаем, что в точности является причиной таких резких поворотов ураганов. У меня есть идея о том, что, может, на них оказывают влияние газовые струи реактивных самолетов, но это трудно проверить. Вообще ураган – весьма чувствительная вещь. Он ведь представляет собой довольно тонкий слой, всего несколько тысяч футов высотой. Поэтому, скажем, контакт с Землей разрушает его. Стоит ему налететь на горную цепь, он разобьется об нее до смерти.Правда, при этом успеет наделать бед.
Джули тоже внимательно рассматривала таблицы.
– Они похожи на больших животных, правда? Ей-богу, такое впечатление, что этот Айона сначала хотел разрушить мыс Гаттерас, но потом повернул, потому что он ему не понравился.
– Было бы здорово, если бы они обладали разумом. Тогда нам, может быть, лучше удавалось бы предсказывать их поведение. А это необходимо. Ведь ураган – это гигантская тепловая машина, самая большая и мощная динамическая система на Земле. – Он кивнул на таблицы. – Мейбл, к примеру, имеет энергию большую, чем энергия тысячи водородных бомб.
– Ты так восторгаешься ураганами, словно влюблен в них, – заметила Джули.
– Чепуха! – воскликнул Уайетт. – Я их ненавижу. Как и все население Вест-Индии.
– А здесь, на Сан-Фернандесе, бывали ураганы? – спросил Костон.
– На моей памяти нет. В последний раз ураган налетел на Сан-Фернандес в 1910 году. Он разрушил Сен-Пьер до основания и убил шесть тысяч человек.
– Один ураган за шестьдесят лет, – протянул Костон. – А скажите, мне просто интересно это знать, какова вероятность того, что этот ваш приятель Мейбл завернет прямо сюда?
Уайетт улыбнулся.
– Это возможно, но маловероятно.
– Ага, – сказал Костон, глядя на таблицу. – Получается, что Серрюрье гораздо более опасен для острова, чем любой из ваших ураганов. Он в общей сложности погубил здесь больше, чем 20 000 человек. Если бы ураган помог избавиться от него, то лучше в он пришел сюда.
– Может быть, – сказал Уайетт. – Но это не моя область. Я с политикой дела не имею. – Он снова начал говорить об ураганах, но теперь интерес его слушателей не был таким горячим, они явно устали от обилия научной информации, и он предложил завершить их встречу и пойти на ланч.
Они расположились в офицерской столовой, куда Хансен, который согласился к ним присоединиться, пришел с опозданием.
– Извините, друзья, я был занят. – Он обратился к Уайетту.
– Кто-то, видимо, спятил. Пришел приказ – срочно подготовить к полету все вышедшие из строя самолеты. Мою машину они уже сделали. Утром я осмотрел ее, а днем – контрольный полет. – Он притворно закатил глаза. – А я-то мечтал о неделе отдыха.
Костон был явно заинтересован.
– Что-нибудь серьезное? – спросил он.
Хансен пожал плечами.
– Да, по-моему, нет. Брукс вообще не склонен к панике.
– Брукс?
– Капитан первого ранга Брукс – командующий базой.
Уайетт тихо спросил Джули:
– Что ты сегодня делаешь днем?
– Ничего особенного. А что?
– Я устал от кабинетной работы. Не прокатиться ли нам на Сен-Мишель? По-моему, ты любила бывать на этом пляже. Сегодня вполне подходящий день для купания.
– Прекрасная мысль, – согласилась она. – Хорошо.
– После ланча и поедем.
– Что там с Мейбл? – спросил Хансен.
– Ничего нового, – сказал Уайетт. – Пока он ведет себя вполне прилично. Только что прошел мимо Гренады, как мы и предсказывали. Скорость, впрочем, немного увеличилась. Шеллинг слегка обеспокоен этим.
– А своим предсказанием он не обеспокоен? Впрочем, он себя обезопасил, будь уверен.
Костон, вытирая салфеткой углы рта, сказал:
– Если позволите, я переменю тему. Кто-нибудь из вас слышал о человеке по имени Фавель?
– Джулио Фавель? – переспросил Хансен. – Да он же мертв.
– В прошлом году люди Серрюрье схватили его в горах. Там происходила стычка, и пленников не брали. Фавеля убили. Об этом сообщали в газетах. – Он недоуменно поднял брови. – А почему вы им интересуетесь?
– Да ходят слухи, что он жив, – сказал Костон. – Я об этом слушал только сегодня утром.
Хансен посмотрел на Уайетта, Уайетт на Хансена. Уайетт сказал:
– Не этим ли объясняется кошмар прошлой ночи? – И, обращаясь к Костону, пояснил: – Прошлой ночью в городе было много войск.
– Я тоже видел, – сказал Костон. – А кто этот Фавель?
– Не притворяйтесь, – сказал Уайетт. – Вы же репортер, вы знаете это так же, как я.
Костон улыбнулся и сказал без тени смущения:
– А я хочу знать взгляды других. Так сказать, объективное мнение. Как ученый, вы должны ценить это.
– Так кто же такой этот Фавель? – вмешалась Джули.
Костон сказал:
– Кость в горле Серрюрье. Серрюрье называет его бандитом, а Фавель предпочитает называть себя патриотом. Я думаю, что правда скорее на стороне Фавеля. До того, как сообщили о его смерти, он скрывался в горах и доставлял Серрюрье немало хлопот. После никаких сведений о нем не поступало – до сих пор.
– Не верю, что он жив, – сказал Хансен. – Мы бы, наверное, знали об этом.
– У него могло быть достаточно ума, чтобы, пользуясь слухами о своей смерти, залечь на дно и копить силы.
– А может, он болел, – сказал Уайетт.
– Может быть, – сказал Костон и обратился к Хансену, – ну и что вы думаете по этому поводу?
– Вся моя информация исходит из газет, – сказал Хансен: – к тому же мой французский не так уж хорош, – во всяком случае, это не тот французский, на котором изъясняются тут. – Он наклонился вперед. – Послушайте, мистер Костон. Мы ведь тут на базе подчиняемся военной дисциплине. Был приказ ни в коем случае не вмешиваться в местные дела, даже не интересоваться ими. Стоит нам сунуть свой нос во что-то, нас ждут крупные неприятности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Костон пристально вглядывался в таблицы.
– А что вы скажите про этот?
Уайетт улыбнулся.
– Я так и думал, что вы обратите на него внимание. Это Алиса. Он двигался к югу, а завершился в Северной Бразилии, – мы до сих пор не знаем, почему. А вот Джанет и Хильда. Они не поворачивали назад, а вопреки теории прошли прямо над Юкатаном в Северную Мексику и Техас. Они погубили массу людей.
– Мне кажется, ваша теория сильно хромает, – проворчал Костон. – А что вы скажите про эту завитушку?
– Айона? Я как раз вчера вспоминал его. Он шел, извиваясь, как змея, и если распрямить извивы, получится курс, вполне соответствующий теории. Но мы пока не знаем, что в точности является причиной таких резких поворотов ураганов. У меня есть идея о том, что, может, на них оказывают влияние газовые струи реактивных самолетов, но это трудно проверить. Вообще ураган – весьма чувствительная вещь. Он ведь представляет собой довольно тонкий слой, всего несколько тысяч футов высотой. Поэтому, скажем, контакт с Землей разрушает его. Стоит ему налететь на горную цепь, он разобьется об нее до смерти.Правда, при этом успеет наделать бед.
Джули тоже внимательно рассматривала таблицы.
– Они похожи на больших животных, правда? Ей-богу, такое впечатление, что этот Айона сначала хотел разрушить мыс Гаттерас, но потом повернул, потому что он ему не понравился.
– Было бы здорово, если бы они обладали разумом. Тогда нам, может быть, лучше удавалось бы предсказывать их поведение. А это необходимо. Ведь ураган – это гигантская тепловая машина, самая большая и мощная динамическая система на Земле. – Он кивнул на таблицы. – Мейбл, к примеру, имеет энергию большую, чем энергия тысячи водородных бомб.
– Ты так восторгаешься ураганами, словно влюблен в них, – заметила Джули.
– Чепуха! – воскликнул Уайетт. – Я их ненавижу. Как и все население Вест-Индии.
– А здесь, на Сан-Фернандесе, бывали ураганы? – спросил Костон.
– На моей памяти нет. В последний раз ураган налетел на Сан-Фернандес в 1910 году. Он разрушил Сен-Пьер до основания и убил шесть тысяч человек.
– Один ураган за шестьдесят лет, – протянул Костон. – А скажите, мне просто интересно это знать, какова вероятность того, что этот ваш приятель Мейбл завернет прямо сюда?
Уайетт улыбнулся.
– Это возможно, но маловероятно.
– Ага, – сказал Костон, глядя на таблицу. – Получается, что Серрюрье гораздо более опасен для острова, чем любой из ваших ураганов. Он в общей сложности погубил здесь больше, чем 20 000 человек. Если бы ураган помог избавиться от него, то лучше в он пришел сюда.
– Может быть, – сказал Уайетт. – Но это не моя область. Я с политикой дела не имею. – Он снова начал говорить об ураганах, но теперь интерес его слушателей не был таким горячим, они явно устали от обилия научной информации, и он предложил завершить их встречу и пойти на ланч.
Они расположились в офицерской столовой, куда Хансен, который согласился к ним присоединиться, пришел с опозданием.
– Извините, друзья, я был занят. – Он обратился к Уайетту.
– Кто-то, видимо, спятил. Пришел приказ – срочно подготовить к полету все вышедшие из строя самолеты. Мою машину они уже сделали. Утром я осмотрел ее, а днем – контрольный полет. – Он притворно закатил глаза. – А я-то мечтал о неделе отдыха.
Костон был явно заинтересован.
– Что-нибудь серьезное? – спросил он.
Хансен пожал плечами.
– Да, по-моему, нет. Брукс вообще не склонен к панике.
– Брукс?
– Капитан первого ранга Брукс – командующий базой.
Уайетт тихо спросил Джули:
– Что ты сегодня делаешь днем?
– Ничего особенного. А что?
– Я устал от кабинетной работы. Не прокатиться ли нам на Сен-Мишель? По-моему, ты любила бывать на этом пляже. Сегодня вполне подходящий день для купания.
– Прекрасная мысль, – согласилась она. – Хорошо.
– После ланча и поедем.
– Что там с Мейбл? – спросил Хансен.
– Ничего нового, – сказал Уайетт. – Пока он ведет себя вполне прилично. Только что прошел мимо Гренады, как мы и предсказывали. Скорость, впрочем, немного увеличилась. Шеллинг слегка обеспокоен этим.
– А своим предсказанием он не обеспокоен? Впрочем, он себя обезопасил, будь уверен.
Костон, вытирая салфеткой углы рта, сказал:
– Если позволите, я переменю тему. Кто-нибудь из вас слышал о человеке по имени Фавель?
– Джулио Фавель? – переспросил Хансен. – Да он же мертв.
– В прошлом году люди Серрюрье схватили его в горах. Там происходила стычка, и пленников не брали. Фавеля убили. Об этом сообщали в газетах. – Он недоуменно поднял брови. – А почему вы им интересуетесь?
– Да ходят слухи, что он жив, – сказал Костон. – Я об этом слушал только сегодня утром.
Хансен посмотрел на Уайетта, Уайетт на Хансена. Уайетт сказал:
– Не этим ли объясняется кошмар прошлой ночи? – И, обращаясь к Костону, пояснил: – Прошлой ночью в городе было много войск.
– Я тоже видел, – сказал Костон. – А кто этот Фавель?
– Не притворяйтесь, – сказал Уайетт. – Вы же репортер, вы знаете это так же, как я.
Костон улыбнулся и сказал без тени смущения:
– А я хочу знать взгляды других. Так сказать, объективное мнение. Как ученый, вы должны ценить это.
– Так кто же такой этот Фавель? – вмешалась Джули.
Костон сказал:
– Кость в горле Серрюрье. Серрюрье называет его бандитом, а Фавель предпочитает называть себя патриотом. Я думаю, что правда скорее на стороне Фавеля. До того, как сообщили о его смерти, он скрывался в горах и доставлял Серрюрье немало хлопот. После никаких сведений о нем не поступало – до сих пор.
– Не верю, что он жив, – сказал Хансен. – Мы бы, наверное, знали об этом.
– У него могло быть достаточно ума, чтобы, пользуясь слухами о своей смерти, залечь на дно и копить силы.
– А может, он болел, – сказал Уайетт.
– Может быть, – сказал Костон и обратился к Хансену, – ну и что вы думаете по этому поводу?
– Вся моя информация исходит из газет, – сказал Хансен: – к тому же мой французский не так уж хорош, – во всяком случае, это не тот французский, на котором изъясняются тут. – Он наклонился вперед. – Послушайте, мистер Костон. Мы ведь тут на базе подчиняемся военной дисциплине. Был приказ ни в коем случае не вмешиваться в местные дела, даже не интересоваться ими. Стоит нам сунуть свой нос во что-то, нас ждут крупные неприятности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72