– Такая же глупая и оторванная от жизни, как уверенность Мэта, что все политические консультанты – подлые, низкие обманщики. Вы два единственных в своем роде человека, которые не соответствуют шаблону.
– Сказано с присущим лоббистам тактом и точностью.
– Кейла, пожалуйста, постарайся понять. – Кристина взяла обе руки Кейлы в свои и крепко держала их. – Я не хотела, чтобы ты совершила ту же ошибку, которую совершили мы с Бондом два года назад. Я боялась настолько доверять ему и себе, чтобы связать себя обязательствами, и я прогнала его. Я чувствовала, что ты собираешься так же поступить с Мэтом, и поэтому я вмешалась. Я провела два самых отвратительных года в своей жизни, раскаиваясь в том, что порвала с Бойдом, прежде чем, в конце концов признала свою ошибку. Но, раз должен родиться ребенок, ты не можешь позволить себе ждать годы. Я должна была действовать. Мы должны были действовать!
Кейла возобновила попытки подправить свой макияж. Она пыталась сердиться на Кристину, но не могла. Она сама несет ответственность за свои поступки, и перекладывать вину на сестру нечестно.
Глаза близнецов встретились в зеркале, и Кейла криво улыбнулась.
– Раз уж ты помогала организовать бракосочетание, я предоставляю тебе право позвонить Пенни и все ей рассказать. Я не в состоянии слушать ее стоны по поводу того, что не добилась подписания брачного контракта с жесткими условиями до церемонии бракосочетания.
Глаза Кристины весело заискрились.
– Я скажу ей, что она будет бабушкой. Я прямо слышу, как она поправляет меня: «Приемной бабушкой». И обычный припев: «Я всего на несколько лет старше вас, девочки. Этого явно недостаточно, чтобы читать вам материнские нравоучения».
– И, конечно, недостаточно, чтобы быть бабушкой. – Кейла невольно улыбнулась. – Пенни вообще не стареет. Скоро она будет моложе нас.
– Да, на мать Мэта она совсем не похожа, – заметила Кристина. – И на других женщин с которыми я сегодня познакомилась здесь. Все Минтиры не похожи на наших родственников, Кейла. Если бы в этой семье какие-то дети осиротели, здесь нашлась бы уйма людей, готовых взять их. – Ее глаза встретились с глазами Кейлы в зеркале. – Твой ребенок, Кейла, будет защищен. Это то, чего у нас никогда не было.
– Я знаю, – тихо сказала Кейла. – Наверное этим частично объясняется, почему я… согласилась пройти через это.
– А частично тем, что ты считаешь Мэта парнем что надо, неотразимым и сексуально очень привлекательным, и влюбилась в него, даже если ты этого еще и не осознала, – прямо сказала Кристина.
Кейла изогнула брови.
– Когда это ты сделалась неисправимым романтиком?
– В тот вечер, когда я прибыла в Филадельфию и Бойд обнял меня и сказал, что мы никогда больше не расстанемся. В тот же вечер, когда ты встретила Мэта Минтира. Это была волшебная ночь для нас обеих, Кейла.
– Все, что произошло с тех пор, было результатом той единственной ночи, – шутливо пробормотала Кейла. Пожалуй, эта ночь определила всю ее жизнь.
А сегодня была другая, ее первая брачная ночь. Кейла испытывала нечто большее, чем легкая тревога, когда они с Мэтом покидали таверну, осыпаемые пригоршнями риса под доброжелательные возгласы провожающих. Она сидела рядом с ним на переднем сиденье его машины, испытывая неловкость и робость.
Было значительно легче разговаривать с ним, когда она злилась на него. Тогда ей не нужно было думать над тем, что сказать ему! Когда она перестала чувствовать эту всепоглощающую ярость и возмущение? – спрашивала она себя. Возможно, когда осознала, что сама сделала свой выбор, приняв решение выйти за него замуж. Она перестала считать себя жертвой манипуляций. Для нее было важно чувствовать, что она сама вершит свою судьбу; она могла бы справиться с чем угодно, пока верила в это. Кейла сдержанно улыбнулась от этого внезапного озарения.
Мэт украдкой бросил на нее взгляд. Он наблюдал за ней весь день, оценивая ее реакцию и поведение, начиная с тех самых первых минут абсолютного шока, когда она осознала, что сегодняшний день должен стать днем их свадьбы, и до настоящего момента, когда они наконец-то были одни, а церемония и его семья остались позади.
У них ни разу не было возможности поговорить наедине после того эпизода в бывшей его комнате, когда она в бешенстве накинулась на него. Он признался себе, что специально позаботился об этом.
Но вот сейчас они уже женаты, а он, как ни странно, не знает, что сказать своей собственной жене. Он откашлялся.
– Почему ты улыбаешься? – не слишком удачно спросил он, чересчур неудачно, и едва не застонал из-за собственной неловкости. Делая новую попытку, он приклеил себе на лицо, как он надеялся, дружелюбную, располагающую улыбку и спросил: – Не хочешь поделиться, что за шутка тебя рассмешила?
– Как утверждает твой брат Люк, это над тобой сыграли шутку, выставив тебя дураком. Он обвинил меня в том, что я умышленно решила забеременеть, чтобы вынудить тебя жениться на мне. Он представляет тебя жертвой моего гнусного замысла.
– Ну, мы оба знаем, что Люк ошибается. Мне жаль, если его слова расстроили тебя. Я, как только смогу, расставлю все по своим местам, чтобы у него не оставалось на этот счет никаких заблуждений.
Кейла пожала плечами.
– Нет необходимости. В любом случае это не его дело.
– Но я не хочу, чтобы он думал, что…
– Видно, это несколько уязвляет твое самолюбие, – сухо заметила Кейла.
– Просто я не хочу, чтобы Люк считан мою жену гнусной интриганкой, – возразил Мэт. – Я знаю, что ты привыкла учить людей, что им следует говорить – этим ты зарабатываешь на жизнь, – но, будь добра, позволь мне самому говорить за себя.
– О да, сэр! – Она шутливо отсалютовала ему.
Он бросил на нее быстрый, пытливый взгляд.
– Ты не против, если я кое о чем спрошу тебя?
– Можешь спрашивать, но я могу не ответить. Или, если я и отвечу, ответ необязательно тебе понравится, – невозмутимо пояснила она.
– Ладно. Ты все еще злишься на меня? И если злишься, то очень ли сильно?
Ее невозмутимость мгновенно улетучилась.
– Ты полагаешь, что я могу измерить свою злость, да? Подобно тому как измеряется сила землетрясений по шкале Рихтера?
– Я просто пытаюсь определить, как обстоят наши дела, Кейла. Это наша первая брачная ночь и…
– О, понятно. Ты пытаешься выяснить, есть ли у тебя шансы одержать победу этой ночью?
– Одержать победу? Я не мыслю подобными категориями со студенческих лет. Нельзя же так, Кейла.
Мы все-таки муж и жена. Муж не может одерживать победу над своей собственной женой.
– В твоем случае это, конечно, будет именно так.
– Ты хочешь сказать, что не будешь спать со мной этой ночью? Да?
– Правильно. У нас будут не только отдельные постели, но, кроме того, я намерена спать в отдельной комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Сказано с присущим лоббистам тактом и точностью.
– Кейла, пожалуйста, постарайся понять. – Кристина взяла обе руки Кейлы в свои и крепко держала их. – Я не хотела, чтобы ты совершила ту же ошибку, которую совершили мы с Бондом два года назад. Я боялась настолько доверять ему и себе, чтобы связать себя обязательствами, и я прогнала его. Я чувствовала, что ты собираешься так же поступить с Мэтом, и поэтому я вмешалась. Я провела два самых отвратительных года в своей жизни, раскаиваясь в том, что порвала с Бойдом, прежде чем, в конце концов признала свою ошибку. Но, раз должен родиться ребенок, ты не можешь позволить себе ждать годы. Я должна была действовать. Мы должны были действовать!
Кейла возобновила попытки подправить свой макияж. Она пыталась сердиться на Кристину, но не могла. Она сама несет ответственность за свои поступки, и перекладывать вину на сестру нечестно.
Глаза близнецов встретились в зеркале, и Кейла криво улыбнулась.
– Раз уж ты помогала организовать бракосочетание, я предоставляю тебе право позвонить Пенни и все ей рассказать. Я не в состоянии слушать ее стоны по поводу того, что не добилась подписания брачного контракта с жесткими условиями до церемонии бракосочетания.
Глаза Кристины весело заискрились.
– Я скажу ей, что она будет бабушкой. Я прямо слышу, как она поправляет меня: «Приемной бабушкой». И обычный припев: «Я всего на несколько лет старше вас, девочки. Этого явно недостаточно, чтобы читать вам материнские нравоучения».
– И, конечно, недостаточно, чтобы быть бабушкой. – Кейла невольно улыбнулась. – Пенни вообще не стареет. Скоро она будет моложе нас.
– Да, на мать Мэта она совсем не похожа, – заметила Кристина. – И на других женщин с которыми я сегодня познакомилась здесь. Все Минтиры не похожи на наших родственников, Кейла. Если бы в этой семье какие-то дети осиротели, здесь нашлась бы уйма людей, готовых взять их. – Ее глаза встретились с глазами Кейлы в зеркале. – Твой ребенок, Кейла, будет защищен. Это то, чего у нас никогда не было.
– Я знаю, – тихо сказала Кейла. – Наверное этим частично объясняется, почему я… согласилась пройти через это.
– А частично тем, что ты считаешь Мэта парнем что надо, неотразимым и сексуально очень привлекательным, и влюбилась в него, даже если ты этого еще и не осознала, – прямо сказала Кристина.
Кейла изогнула брови.
– Когда это ты сделалась неисправимым романтиком?
– В тот вечер, когда я прибыла в Филадельфию и Бойд обнял меня и сказал, что мы никогда больше не расстанемся. В тот же вечер, когда ты встретила Мэта Минтира. Это была волшебная ночь для нас обеих, Кейла.
– Все, что произошло с тех пор, было результатом той единственной ночи, – шутливо пробормотала Кейла. Пожалуй, эта ночь определила всю ее жизнь.
А сегодня была другая, ее первая брачная ночь. Кейла испытывала нечто большее, чем легкая тревога, когда они с Мэтом покидали таверну, осыпаемые пригоршнями риса под доброжелательные возгласы провожающих. Она сидела рядом с ним на переднем сиденье его машины, испытывая неловкость и робость.
Было значительно легче разговаривать с ним, когда она злилась на него. Тогда ей не нужно было думать над тем, что сказать ему! Когда она перестала чувствовать эту всепоглощающую ярость и возмущение? – спрашивала она себя. Возможно, когда осознала, что сама сделала свой выбор, приняв решение выйти за него замуж. Она перестала считать себя жертвой манипуляций. Для нее было важно чувствовать, что она сама вершит свою судьбу; она могла бы справиться с чем угодно, пока верила в это. Кейла сдержанно улыбнулась от этого внезапного озарения.
Мэт украдкой бросил на нее взгляд. Он наблюдал за ней весь день, оценивая ее реакцию и поведение, начиная с тех самых первых минут абсолютного шока, когда она осознала, что сегодняшний день должен стать днем их свадьбы, и до настоящего момента, когда они наконец-то были одни, а церемония и его семья остались позади.
У них ни разу не было возможности поговорить наедине после того эпизода в бывшей его комнате, когда она в бешенстве накинулась на него. Он признался себе, что специально позаботился об этом.
Но вот сейчас они уже женаты, а он, как ни странно, не знает, что сказать своей собственной жене. Он откашлялся.
– Почему ты улыбаешься? – не слишком удачно спросил он, чересчур неудачно, и едва не застонал из-за собственной неловкости. Делая новую попытку, он приклеил себе на лицо, как он надеялся, дружелюбную, располагающую улыбку и спросил: – Не хочешь поделиться, что за шутка тебя рассмешила?
– Как утверждает твой брат Люк, это над тобой сыграли шутку, выставив тебя дураком. Он обвинил меня в том, что я умышленно решила забеременеть, чтобы вынудить тебя жениться на мне. Он представляет тебя жертвой моего гнусного замысла.
– Ну, мы оба знаем, что Люк ошибается. Мне жаль, если его слова расстроили тебя. Я, как только смогу, расставлю все по своим местам, чтобы у него не оставалось на этот счет никаких заблуждений.
Кейла пожала плечами.
– Нет необходимости. В любом случае это не его дело.
– Но я не хочу, чтобы он думал, что…
– Видно, это несколько уязвляет твое самолюбие, – сухо заметила Кейла.
– Просто я не хочу, чтобы Люк считан мою жену гнусной интриганкой, – возразил Мэт. – Я знаю, что ты привыкла учить людей, что им следует говорить – этим ты зарабатываешь на жизнь, – но, будь добра, позволь мне самому говорить за себя.
– О да, сэр! – Она шутливо отсалютовала ему.
Он бросил на нее быстрый, пытливый взгляд.
– Ты не против, если я кое о чем спрошу тебя?
– Можешь спрашивать, но я могу не ответить. Или, если я и отвечу, ответ необязательно тебе понравится, – невозмутимо пояснила она.
– Ладно. Ты все еще злишься на меня? И если злишься, то очень ли сильно?
Ее невозмутимость мгновенно улетучилась.
– Ты полагаешь, что я могу измерить свою злость, да? Подобно тому как измеряется сила землетрясений по шкале Рихтера?
– Я просто пытаюсь определить, как обстоят наши дела, Кейла. Это наша первая брачная ночь и…
– О, понятно. Ты пытаешься выяснить, есть ли у тебя шансы одержать победу этой ночью?
– Одержать победу? Я не мыслю подобными категориями со студенческих лет. Нельзя же так, Кейла.
Мы все-таки муж и жена. Муж не может одерживать победу над своей собственной женой.
– В твоем случае это, конечно, будет именно так.
– Ты хочешь сказать, что не будешь спать со мной этой ночью? Да?
– Правильно. У нас будут не только отдельные постели, но, кроме того, я намерена спать в отдельной комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51