Он собирается заняться ею основательно, и Мари с испугом поняла, что на самом деле тоже не может дождаться, когда это произойдет. Даже стыд, охвативший ее при этой мысли, не мог понизить силу пронзившего тело чувственного импульса. Мари остро ощущала, как наливается ее грудь, твердеют соски, а в самом центре ее женского естества словно разливается жидкое пламя.
Энди придвинул Мари поближе к себе, и она с наслаждением вдохнула до боли знакомый мужской аромат. Слабый запах его любимого лосьона вперемешку с чем-то особенным, присущим только одному этому человеку. Мари затрепетала под напором собственной чувственности. В этот миг Энди завладел ее губами, припав к ним в чрезвычайно изощренном исследующем поцелуе. Мари показалось, что ее сердце остановилось от пронзительной неги этих волшебных мгновений. Но потом оно рвануло с бешеной скоростью, превысившей прежний, и без того сумасшедший, ритм.
— Разве можно отказаться от такого, дорогая? — сдавленно прошептал Энди, пока Мари пыталась отдышаться и устоять на ногах без посторонней поддержки.
Она была ошеломлена своим желанием вновь как можно скорее оказаться в объятиях Энди.
— Не дразни меня…
— Вот как ты это воспринимаешь? — Сияющие золотистые глаза удивленно изучали ее лицо. — Тебе непривычны медленные поцелуи?
Мари смотрела на него, чувствуя, что собственное тело будто перестало ей принадлежать. И она поддалась своему отчаянному желанию. Поднявшись на цыпочки, Мари притянула голову Энди поближе, чтобы его губы вновь прижались к ее рту. Тот повиновался, издав звук, одновременно похожий на стон и смех. Его язык еще глубже проник между жаждущих губ Мари, тем самым заставив ее беспомощно содрогнуться в сильных мужских объятиях. Подхватив Мари как тогда, в лифте, он приподнял ее с пола.
— Энди? — Она вздрогнула от неожиданности, когда тот усадил ее на антикварный, красного дерева стол.
— Твоего роста недостаточно, чтобы целоваться с удобством, — усмехнулся он, зарываясь пальцами в гущу ее темных шелковистых волос.
Не успела Мари разгадать его намерений, как он властно раздвинул ей колени, потом подхватил бедра руками и притянул ее к себе гораздо более интимным образом, чем когда она стояла рядом с ним. Сейчас, когда ее ноги находились по бокам плотно прижавшегося к ней Энди, Мари вдруг почувствовала себя очень беззащитной и уязвимой. Она предприняла судорожную попытку натянуть юбку на оголившиеся бедра. Всей силы ее страсти оказалось недостаточно, чтобы заглушить панику, возникшую при мысли о том, что его действия приобретают все большую интенсивность.
— Что ты делаешь? — воскликнула она.
Он взглянул на Мари сверху вниз, явно не понимая ее тревоги.
— А что такого?
— То есть как? Ты собрался овладеть мною прямо на столе и еще спрашиваешь, что в этом особенного?
Энди вдруг потух, словно выключенная лампочка. Он выпрямился и закрыл глаза, спрятав от Мари их выражение.
— Возня на столе абсолютно исключена! — с чувством добавила она. Мысль, что Энди обращается с ней, как с деревенской дурочкой, обожгла ее словно кнутом. — Бывало, мне попадались не слишком разборчивые ухажеры, но даже они не пытались повалить меня на стол…
— Что ты говоришь! — усмехнулся Энди. Видя, как она сражается с неподатливой узкой юбкой, он отступил на шаг, позволяя ей сдвинуть ноги.
— Что слышишь! — отрывисто произнесла Мари. Ей было трудно говорить из-за подступивших к горлу слез. — Я требую уважения к себе. Необходимо установить границы того, что ты называешь «удовлетворить любое желание»…
— Насколько я понял, стол выходит за рамки дозволенного?
— Совершенно верно.
— Иными словами, ты не слишком любишь приключения?
— Нет, если речь идет о лифтах и столах, — подтвердила Мари, спрыгивая на пол и поправляя юбку дрожащими руками.
— Вообще-то у меня не было намерения окончательно оформить наше соглашение на этом столе…
Слишком смущенная, чтобы посмотреть ему в лицо, Мари дернула плечом.
— Откуда мне знать, что у тебя в голове? Ты застал меня врасплох.
— Тебе знакомо такое выражение, как «предварительные эротические игры»? Хотя ладно, оставим это… Думаю, нам следует составить список.
— Какой еще список?
— Перечень тех мест, где сексуальная активность запрещена. И, раз уж мы затронули данную тему, не подскажешь ли, какие еще стороны отношений между мужчиной и женщиной ты относишь к разряду извращений? Лучше выяснить это до того, как я лягу с тобой в постель.
Увидев блеск в потемневших карих глазах, Мари побледнела.
— Ты находишь все это забавным, верно?
— Ничуть. Я просто очарован. За все время моего общения с женщинами у меня еще ни разу не происходило подобного разговора, — мягко произнес Энди. — Похоже, твоя мать в конце концов одержала надо мной победу. Только не подумай, что я хочу каким-то образом очернить память о ней…
Горло Мари сжалось так сильно, что ей стало трудно глотнуть воздух. Казалось, еще минута, и она разразится слезами. Меньше всего ей сейчас помогло упоминание об умершей матери. И уж совсем не готова она была нынешним вечером поступиться привитыми Жюстиной принципами.
Мари прикусила губу. Ее неосведомленность в некоторых вопросах жизни привела к тому, что она очутилась в глупом положении. Скорее всего, Энди просто собирался поцеловать ее или прикоснуться к ней чуть более интимно, чем до сих пор. А ей почудилось Бог весть что, и она разыграла трехактную трагедию, при этом выставив себя круглой идиоткой.
— Рада, что дала тебе повод посмеяться, — с болью в голосе прошептала Мари.
Энди тихо вздохнул, потом взял ее за руку и потянул к себе. Мари подчинилась, лишь когда противиться уже стало невозможно.
— Мне вовсе не смешно.
— Врешь, — шмыгнула она носом.
— Ты выглядишь так сексуально. Мне даже в голову не пришло, что, будучи одетой таким образом, ты вдруг испугаешься самых простых вещей.
— Я не испугалась. — Мари вдруг представилась чопорная викторианская девственница, в панике запрыгивающая на стул и оглашающая дом пронзительным визгом при появлении крохотной мышки.
— Ну, скажем, обиделась. Но всё это уже в прошлом, — хрипловато шепнул Энди. — Иди наверх. Я позвоню твоему отцу и присоединюсь к тебе.
Мари напряженно застыла. Прежняя нервозность мгновенно вернулась к ней.
— Куда именно идти?
— В мою спальню. Ах да, ведь ты никогда не бывала на втором этаже. Давай-ка я тебя провожу…
— Не стоит. Просто скажи, где находится твоя комната.
Однако он не успел этого сделать, потому что тишину библиотеки вдруг прорезал телефонный звонок.
— Это моя частная линия. Я должен ответить. -Он снял трубку и поднес к уху. — А ты поднимись по лестнице и войди в первую дверь справа… Нет, стой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39