Он хотел быть таким, как его братья и сестра, – связать свою жизнь с единственной женщиной. Но ему не довелось встретить ту, которая стала бы для него светом и воздухом, нежной музыкой и соловьиной трелью. Просто он пришел к выводу, что ему уже пора связать с кем-то свою судьбу, а на эту роль может подойти практически любая женщина.
Потом однажды он поцеловал Мэдди, и огонь, который она зажгла в нем, не поддавался никаким разумным оценкам. Затем он испытал еще больший шок, потому что она оказалась девственницей и захотела, чтобы именно он стал ее первым мужчиной. Он стал надеяться, что нашел то, что искал. Люк был потрясен, узнав, что не может больше доверять своим родителям, а потом – что не может верить и Мэдисон. Но, несмотря на это, он не мог справиться со своим влечением к ней. Он постоянно думал о ней и стремился быть рядом с ней, хотя и не сомневался, что рано или поздно эта потребность пройдет.
Математика приучила его мыслить логически. Обычно он испытывал бурное влечение к женщине, которое затем быстро проходило. По непонятным ему причинам влечение к Мэдди со временем не ослабевало, а лишь усиливалось. Но, если основываться на прошлом опыте, оно все равно должно было пройти. И коли он готов связать свою судьбу с кем-то, то почему не с женщиной, которая носит его ребенка?
– Думаю, тебе лучше войти, – вздохнув, сказала она и, отступив назад, открыла дверь шире. – А то, похоже, у нас вошло в привычку обсуждать важные вопросы на пороге.
– Хорошо. – Люк подавил желание улыбнуться. Как ей это удается? Вся его жизнь катится в пропасть, а она способна заставить его смеяться.
Он прошел мимо нее, вдыхая сладкий цветочный аромат ее духов. Если бы завтра он ослеп, то все равно нашел бы дорогу к Мэдди по этому запаху, присущему лишь ей одной.
Мэдисон поставила свой портфель рядом с бежевым пуфиком. В отличие от его дома, ее гостиная была полностью обставлена. Лежащие на кушетке подушки с цветочным рисунком в зеленых, бежевых и персиковых тонах гармонировали с обивкой кресел и дивана. Кофейный столик и придиванные столики из красного дерева, разные безделушки создавали уютную атмосферу.
– Ты ужинал? – спросила она. Он покачал головой.
– Это не важно, а ты?
– Я как раз собиралась сделать сэндвич с арахисовым маслом, – ответила она. – Постепенно это стало для меня волшебным средством. Хочешь?
На этот раз он не мог сдержать улыбку.
– Конечно.
Она сбросила туфли на высоких каблуках и прошла на кухню. Босая, в льняном платье по колено она выглядела как девочка, нарядившаяся в платье мамы. Она была такой маленькой, такой хрупкой. Ему захотелось защитить ее, позаботиться о ней. Но нужна ли она ему? Он не мог выбросить из головы единственную ночь необузданной страсти. Возможно, лучшую ночь в его жизни. Но нужна ли ему постоянно эта женщина? Ни в коем случае. Больше никогда в жизни он не будет ни в ком нуждаться.
Достав из кухонного шкафа хлеб, арахисовое масло, джем и бумажные тарелки, она начала готовить сэндвичи. Закончив, украсила каждый из них ломтиками яблока и кружочками сырой морковки.
Мэдди поставила обе тарелки на кухонный стол и налила два стакана молока.
– Вот, пожалуйста. Вкусное и сбалансированное питание.
– А если бы я пожаловался, что они не горячие?
– Я бы назвала тебя придирчивым, высокомерным снобом, а потом подогрела бы их, – усаживаясь, сказала она со вздохом.
Он сел напротив и съел кусочек сэндвича. Ему понравилось, что она порезала их на треугольники, как это всегда делала его мать. Но ему не хотелось вспоминать то время абсолютной веры и невинности, когда он верил матери, не задавая вопросов. Вместо этого он вернулся мыслями к Мэдди и своему предложению о замужестве.
– Так как ты смотришь на то, чтобы нам пожениться? – спросил он.
– А зачем?
Вопрос на миллион долларов. И ответить на него непросто. Учитывая сообразительность Мэдди и ее острый язычок, он решил, что ответ должен быть простым и веским.
– Потому что так будет лучше для ребенка.
Она задумчиво жевала, не показывая, что у нее на уме.
– Понимаешь, прошли те времена, когда будущие родители, не состоящие в браке, считали своей обязанностью пожениться исключительно ради благополучия своего ребенка.
– Не понял. Это «да» или «нет»? – спросил он.
– Ни то, ни другое. Просто констатация факта.
– Я могу надеяться услышать «да» или «нет» в обозримом будущем? – поинтересовался он.
– Нет.
– Ты не знаешь, что ответить, или отвечаешь «нет» на предложение пожениться?
– Да, я отвечаю «нет» на предложение пожениться, – сказала она. – Хотя с твоей стороны очень благородно предложить мне это.
Ошеломленный, он ожидал ее объяснений. Но она молчала, и он поинтересовался:
– Ты не хочешь объяснить мне, почему?
– Наступило третье тысячелетие. Женщины уже не обязаны выходить замуж только ради того, чтобы не родить внебрачного ребенка.
– А как насчет твоего положения в юридической фирме? Разве это не повлияет на перспективы твоего партнерства? Ты все время толкуешь мне о правомерности поступков, а здесь налицо явная аморалка.
– Ни в коем случае. Сейчас женщины сплошь и рядом растят детей в одиночку, – сухо ответила она. – И в нашей компании уже имеется такой прецедент. Один из старших партнеров – мать-одиночка, она никогда не была замужем. Так что мой внебрачный ребенок не повлияет на продвижение по службе. Я по-прежнему смогу войти в состав руководства раньше, чем кто-либо в фирме. А клиентов и вовсе не интересует моя личная жизнь и семейное положение. Единственное, что их волнует, – это получить квалифицированную юридическую консультацию. А я способна им это обеспечить. Спасибо тебе за предложение, но я вынуждена вежливо его отклонить.
– Но замужество вполне логичный шаг в твоем положении, – возразил он.
По крайней мере, так ему кажется. Она не спешила сообщить ему о ребенке из-за того, что он сказал, что не желает иметь детей. Но ему хочется участвовать в принятии решений, касающихся ребенка, хотя это, к сожалению, никак не повлияло на его отношение к своему будущему отцовству. Сейчас он был уверен только в одном: его ребенок должен знать, кто его отец и где он находится.
– Брак – это единственный способ обеспечить мое участие в судьбе моего ребенка.
– Брак ничего не гарантирует. Поверь мне как адвокату, я это знаю. Но я никогда не лишила бы тебя общения с ребенком. Тебе придется поверить мне на слово.
– Все факты подтверждают обратное, – возразил он.
– Я никогда не обманывала тебя. – В ее зеленых глазах вспыхнуло раздражение. – Как долго еще ты будешь упрекать меня за то, что я не слишком спешила сообщить тебе очередную новость, которая грозила перевернуть твой мир с ног на голову? Как долго еще я буду расплачиваться за свое сочувствие к твоим проблемам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Потом однажды он поцеловал Мэдди, и огонь, который она зажгла в нем, не поддавался никаким разумным оценкам. Затем он испытал еще больший шок, потому что она оказалась девственницей и захотела, чтобы именно он стал ее первым мужчиной. Он стал надеяться, что нашел то, что искал. Люк был потрясен, узнав, что не может больше доверять своим родителям, а потом – что не может верить и Мэдисон. Но, несмотря на это, он не мог справиться со своим влечением к ней. Он постоянно думал о ней и стремился быть рядом с ней, хотя и не сомневался, что рано или поздно эта потребность пройдет.
Математика приучила его мыслить логически. Обычно он испытывал бурное влечение к женщине, которое затем быстро проходило. По непонятным ему причинам влечение к Мэдди со временем не ослабевало, а лишь усиливалось. Но, если основываться на прошлом опыте, оно все равно должно было пройти. И коли он готов связать свою судьбу с кем-то, то почему не с женщиной, которая носит его ребенка?
– Думаю, тебе лучше войти, – вздохнув, сказала она и, отступив назад, открыла дверь шире. – А то, похоже, у нас вошло в привычку обсуждать важные вопросы на пороге.
– Хорошо. – Люк подавил желание улыбнуться. Как ей это удается? Вся его жизнь катится в пропасть, а она способна заставить его смеяться.
Он прошел мимо нее, вдыхая сладкий цветочный аромат ее духов. Если бы завтра он ослеп, то все равно нашел бы дорогу к Мэдди по этому запаху, присущему лишь ей одной.
Мэдисон поставила свой портфель рядом с бежевым пуфиком. В отличие от его дома, ее гостиная была полностью обставлена. Лежащие на кушетке подушки с цветочным рисунком в зеленых, бежевых и персиковых тонах гармонировали с обивкой кресел и дивана. Кофейный столик и придиванные столики из красного дерева, разные безделушки создавали уютную атмосферу.
– Ты ужинал? – спросила она. Он покачал головой.
– Это не важно, а ты?
– Я как раз собиралась сделать сэндвич с арахисовым маслом, – ответила она. – Постепенно это стало для меня волшебным средством. Хочешь?
На этот раз он не мог сдержать улыбку.
– Конечно.
Она сбросила туфли на высоких каблуках и прошла на кухню. Босая, в льняном платье по колено она выглядела как девочка, нарядившаяся в платье мамы. Она была такой маленькой, такой хрупкой. Ему захотелось защитить ее, позаботиться о ней. Но нужна ли она ему? Он не мог выбросить из головы единственную ночь необузданной страсти. Возможно, лучшую ночь в его жизни. Но нужна ли ему постоянно эта женщина? Ни в коем случае. Больше никогда в жизни он не будет ни в ком нуждаться.
Достав из кухонного шкафа хлеб, арахисовое масло, джем и бумажные тарелки, она начала готовить сэндвичи. Закончив, украсила каждый из них ломтиками яблока и кружочками сырой морковки.
Мэдди поставила обе тарелки на кухонный стол и налила два стакана молока.
– Вот, пожалуйста. Вкусное и сбалансированное питание.
– А если бы я пожаловался, что они не горячие?
– Я бы назвала тебя придирчивым, высокомерным снобом, а потом подогрела бы их, – усаживаясь, сказала она со вздохом.
Он сел напротив и съел кусочек сэндвича. Ему понравилось, что она порезала их на треугольники, как это всегда делала его мать. Но ему не хотелось вспоминать то время абсолютной веры и невинности, когда он верил матери, не задавая вопросов. Вместо этого он вернулся мыслями к Мэдди и своему предложению о замужестве.
– Так как ты смотришь на то, чтобы нам пожениться? – спросил он.
– А зачем?
Вопрос на миллион долларов. И ответить на него непросто. Учитывая сообразительность Мэдди и ее острый язычок, он решил, что ответ должен быть простым и веским.
– Потому что так будет лучше для ребенка.
Она задумчиво жевала, не показывая, что у нее на уме.
– Понимаешь, прошли те времена, когда будущие родители, не состоящие в браке, считали своей обязанностью пожениться исключительно ради благополучия своего ребенка.
– Не понял. Это «да» или «нет»? – спросил он.
– Ни то, ни другое. Просто констатация факта.
– Я могу надеяться услышать «да» или «нет» в обозримом будущем? – поинтересовался он.
– Нет.
– Ты не знаешь, что ответить, или отвечаешь «нет» на предложение пожениться?
– Да, я отвечаю «нет» на предложение пожениться, – сказала она. – Хотя с твоей стороны очень благородно предложить мне это.
Ошеломленный, он ожидал ее объяснений. Но она молчала, и он поинтересовался:
– Ты не хочешь объяснить мне, почему?
– Наступило третье тысячелетие. Женщины уже не обязаны выходить замуж только ради того, чтобы не родить внебрачного ребенка.
– А как насчет твоего положения в юридической фирме? Разве это не повлияет на перспективы твоего партнерства? Ты все время толкуешь мне о правомерности поступков, а здесь налицо явная аморалка.
– Ни в коем случае. Сейчас женщины сплошь и рядом растят детей в одиночку, – сухо ответила она. – И в нашей компании уже имеется такой прецедент. Один из старших партнеров – мать-одиночка, она никогда не была замужем. Так что мой внебрачный ребенок не повлияет на продвижение по службе. Я по-прежнему смогу войти в состав руководства раньше, чем кто-либо в фирме. А клиентов и вовсе не интересует моя личная жизнь и семейное положение. Единственное, что их волнует, – это получить квалифицированную юридическую консультацию. А я способна им это обеспечить. Спасибо тебе за предложение, но я вынуждена вежливо его отклонить.
– Но замужество вполне логичный шаг в твоем положении, – возразил он.
По крайней мере, так ему кажется. Она не спешила сообщить ему о ребенке из-за того, что он сказал, что не желает иметь детей. Но ему хочется участвовать в принятии решений, касающихся ребенка, хотя это, к сожалению, никак не повлияло на его отношение к своему будущему отцовству. Сейчас он был уверен только в одном: его ребенок должен знать, кто его отец и где он находится.
– Брак – это единственный способ обеспечить мое участие в судьбе моего ребенка.
– Брак ничего не гарантирует. Поверь мне как адвокату, я это знаю. Но я никогда не лишила бы тебя общения с ребенком. Тебе придется поверить мне на слово.
– Все факты подтверждают обратное, – возразил он.
– Я никогда не обманывала тебя. – В ее зеленых глазах вспыхнуло раздражение. – Как долго еще ты будешь упрекать меня за то, что я не слишком спешила сообщить тебе очередную новость, которая грозила перевернуть твой мир с ног на голову? Как долго еще я буду расплачиваться за свое сочувствие к твоим проблемам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37