К счастью, хунам не свойственно впадать в панику. Возможно, у нас слишком медленные реакции, а может, дело в отсутствии воображения.
Пока я собирался с мыслями, дверь раскрылась, вошла одна из маленьких амфибий и быстро произнесла несколько фраз на упрощенном галдва.
Вызов. Нас приглашали на еще одну церемонию жертвоприношения.
– Пожалуй, нам стоит обменяться информацией, – услышали мы, когда собрались все четверо (плюс Хуфу).
Гек и Клешня, способные смотреть одновременно во все стороны, обменялись со мной и Ур-ронн многозначительными взглядами. Недавняя бомбежка нас потрясла. Даже если растешь рядом с вулканом, к такому подготовиться невозможно!
Голос как будто приходил из пространства, где абстрактные линии свивались в плотный клубок, но я знал, что это иллюзия. И линии, и звуки – проекции, посланные существом, чье настоящее тело находится где-то за стеной. Я все время ждал, что Хуфу разорвет какой-нибудь занавес, за которым мы увидим маленького человечка в изумрудном карнавальном костюме.
Они принимают нас за дураков, если думают, что мы купимся на такой трюк?
– Информацией? – фыркнула Гек, отводя назад, словно змей, три глазных стебелька. – Вы хотите, чтобы мы вам что-то рассказали? Тогда сами объясните, что происходит! Я решила, что это место сейчас расколется. Это было землетрясение? Или нас втягивает в Помойку?
– Уверяю вас, этого не происходит, – послышался спокойный ответ на галшесть. – Причина нашей общей тревоги не внизу, а вверху.
– Взрывы, – сказала Ур-ронн, раздувая края гривы и топая задней ногой. – Это не землетрясение, подводные взрывы. Сильные и очень близкие. Я сказала вы, что кто-то очень не лювит вас, парни.
Клешня резко зашипел, а я удивленно посмотрел на нашу Урскую подругу, но вращающийся голос подтвердил:
– Очень проницательная догадка.
Не могу сказать, что прозвучало в этом голосе: уважение или сарказм.
– И поскольку наша местная гильдия взрывников вряд ли спосовна на такой подвиг, это означает, что у вас есть могущественные враги, гораздо волее грозные, чем мы, ведные Шесть.
– И это разумное предположение. Какая умная молодая леди.
– Хр-рм, – добавил я, чтобы не остаться в стороне от этой сардонической оценки. – Нас учили, что первой следует рассматривать самую простую гипотезу. Позвольте предположить: вас преследуют те самые, что недавно высадились на Поляне Праздников. Те генные грабители, о которых получила сообщение Уриэль перед нашим погружением. Верно?
– Хорошее предположение и, возможно, даже верное, хотя это может быть и кто-нибудь другой.
– Кто-нибудь другой? О чем вы говорите-рите? – спросил Клешня, поднимая три ноги и опасно покачиваясь на оставшихся двух. Его хитиновый панцирь приобрел тревожную алую окраску. – Что эти ити-ти на Поляне могут быть не единственными? Что у вас много врагов?
Наступила тишина, абстрактные линии собрались в плотный клубок. Маленькая Хуфу, которую с самого начала покорил голос, вцепилась когтями мне в плечо, пораженная застывшей спиралью.
Гек спокойней спросила:
– А сколько у вас недругов?
Когда голос прозвучал снова, в нем не было сарказма, но звучал он очень устало.
– Ах, дорогие дети. Похоже, половина звездной вселенной тратит годы на преследование нас.
Клешня застучал когтями, а Гек печально и негромко вздохнула. Мое собственное отчаянное ворчание-размышление вывело Хуфу из транса, и она нервно зачирикала.
Ур-ронн просто хмыкнула, как будто ожидала такого ответа, подтверждая свой врожденный урский цинизм. В конце концов, когда кажется, что хуже быть не может, разве обычно не становится хуже? У Ифни плодовитое, хотя и отвратительное воображение. Богиня судьбы постоянно показывает новые стороны своей вращающейся кости. – Что ж, полагаю, это означает, хрр-мм, можно отказаться от мысли, что это фувнтусы – древние обитатели Джиджо или местные глубоководные жители.
– Или оставленные буйурами машины, – продолжала Гек. – Или морские чудовища.
– Да, – согласился Клешня. В его голосе звучало разочарование. – Еще одна свора безумных галактов-лактов.
Вертящееся изображение казалось удивленным.
– Вы предпочли бы морских чудовищ?
– Забудьте об этом, – сказала Гек. – Вы все равно не поймете.
Изображение качалось и изгибалось.
– Боюсь, в этом вы правы. Ваша маленькая группа нас глубоко удивляет. Настолько, что у некоторых даже появилась мысль о шпионаже: будто вас нарочно поместили среди нас, чтобы вызвать смятение.
– Как это?
– Ваши ценности, верования и очевидная взаимная привязанность подрывают предположения, которые мы считали непреложно свойственными природе реальности.
Имейте в виду, что смятение, о котором я говорю, не неприятно. Один из моих основных мотивов, как у разумного существа, может быть назван стремлением к удивлению. И те, с кем я работаю, столь же сильно изумлены непредвиденным чудом вашей дружбы.
– Рада, что мы вас забавляем, – заметила Гек сухим саркастическим тоном, какой раньше был у голоса. – Значит, вы, парни, прилетели сюда, чтобы спрятаться, как наши предки?
– Да, такая параллель существует. Но мы не собирались оставаться. Только сделать ремонт, пополнить припасы и подождать в укрытии благоприятного окна в ближайшем пункте перехода.
– Значит, Уриель и мудрецы, возможно, ошибаются насчет корабля на Поляне? Банда генных грабителей – это только предлог. А реальная причина наших неприятностей – вы?
– Неприятности – это синоним существования метаболизирующего существа. Иначе почему вы, молодые искатели приключений, так энергично искали нас?
Но ваши жалобы справедливы. Нам казалось, что мы ушли от преследователей. Посадка корабля в горах может быть случайной или следствием совпадения многих неблагоприятных факторов. В любом случае, знай мы о вашем существовании, мы бы поискали убежище за пределами этой планеты, может быть, в одном из мертвых городов на ваших лунах, хотя такие места не так удобны для ремонта.
Мне трудно было в это поверить. Я всего лишь невежественный дикарь, но вырос на классических приключенческих романах и мог представить себя в каком-нибудь лунном призрачном городе, подобно своему тезке, пробуждающим могучие машины, спавшие веками. Какие звездные существа находят тесноту и соленую воду более удобными, чем чистый вакуум?
Мы замолчали, не в силах сердиться на существ, которые с такой готовностью принимают ответственность. И разве они тоже не беженцы от галактических преследований?
Или от справедливого наказания, пришла новая тревожная мысль.
– А вы можете сказать, почему все на вас рассердились? – спросил я.
Вертящаяся фигура превратилась в узкий волнующийся язык, один конец которого казался далеким и маленьким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171