Как мы дошли до того, что наши пути расходятся?
Когда я остановился в прошлый раз, «Стремительный» несся по сложным линиям пункта перехода всего в нескольких десятках полетов стрелы от боевого корабля джофуров, который цеплялся за нас, как прыгун прерий цепляется за своего последнего детеныша. Казалось, у нас только один способ оторваться от врага — направиться прямо к штаб-квартире одного из больших Институтов, где будет большое движение и множество других боевых кораблей поблизости. Если все получится, вскоре Институт объявит перемирие и защитит нас, прежде чем «Стремительный» будет уничтожен.
Конечно, трудный план, но лучше никто не смог предложить. И он не позволил бы джофурам использовать наши тайны против других кланов Пяти Галактик.
И вот мы здесь, несемся вдоль линии п-пункта, избегаем столкновений с кораблями с сотен разрушенных фрактальных миров, которые распадаются по всей Четвертой Галактике.
Не спрашивайте меня, почему и как это случилось, потому что я сам не понимаю. Но по крайней мере один из джиджоанцев представляет себе происходящее. Мудрец Сара как будто понимает, почему часть этих огромных кораблей меняет форму прямо у нас. на глазах — и не только форму, но и символ на носу.
Как я понял, некоторые из этих беженцев ищут новый дом для отставников, чтобы возобновить спокойную, полную размышлений жизнь. (Хотя, кажется, очень трудно найти свободные места.)
Другие решили отказаться от этого комфортабельного существования и на время нынешнего кризиса вернуться к своим родичам в кислородном порядке жизни. Доктор Баскин хотела пройти вместе с этой толпой, которая пытается добраться до самых населенных зон Пяти Галактик.
Есть и третий выход, избранный меньшей частью — теми, кто счел себя готовым подняться на следующую ступень лестницы разума, к гораздо более высокому состоянию. Но мы считали, что нам эта группа не причинит препятствий.
Как же мы ошибались!
И вот мы здесь, в самом центре пункта перехода, у похожей на узел с петлей структуры, которую Каа называет трансгалактической связью и которая вытолкнет нас из старой Четвертой Галактики… когда это случится.
Прогремела тревога, мы свернули на новую нить, всю в петлях, и вот она перед нами.
Вначале я увидел плывущее облако света, бесформенное, без намека на внутреннее строение. Но когда мы приблизились, картина изменилась. У меня создалось впечатление гигантского существа со множеством извивающихся рук! Эти придатки устремлялись к нитям перехода, сходящимся к существу, и срывали корабли, как ягоды с лозы!
—. Ух… это нормально? — спросила Гек… без всякой необходимости, потому что мы видели выражение лиц наших друзей с Земли. Они никогда ничего подобного не встречали.
Запинаясь, Клешня благоговейно спросил:
— Это Б-б-бог?
Никто не ответил, даже саркастическая машина Нисс. Мы неслись прямо к этой гигантской штуке, и у нас не было никакой возможности вовремя уйти от нее. Мы могли только смотреть и считать проходящие дуры, несясь навстречу сиянию в ожидании своей очереди.
Свет заполнил все небо. Огромный луч упал на нас… и неожиданно все начало происходить о-ч-е-н-ь м-е-д-л-е-н-н-о.
Странные ощущения распространялись из желудка, а кожа в то же время необычно оцепенела. «Стремительный» сдернули с нити перехода, и рев машин сменился шепотом. Все экраны заполнились белизной, в этом свете как будто не было никакого тепла. Парализованный страхом, я думал, что нас глотает какое-то голодное чудовище. А может, это бесстрастный природный феномен. Впрочем, какая разница?
Оттенок освещения настолько совершенен, обладает такой великолепной текстурой, что я неожиданно понял, что это может быть только чистая и дистиллированная смерть.
Сколько длился этот переход, понятия не имею. Но постепенно ослепительный свет ослаб, и странные желудочные ощущения прошли. Двигатели «Стремительного» по-прежнему работали приглушенно, но время вернулось к нормальному ходу. И мы смогли отчетливо видеть.
Сара крепко держалась за Эмерсона, а Прити, маленький шимп, обнимала их обоих. Ур-ронн жалась к Гек и Клешне, а Хуфу и Грязнолапый всеми когтями вцепились мне в плечи.
Мы осматривались, пораженные тем, что еще можем это делать.
Экраны снова ожили, показывая, что мы по-прежнему внутри искривленных кишок пункта перехода… только мы больше не касались нити! Казалось, «Стремительный» окружает большой пузырь истинного пространства.
И не только «Стремительный». Со всех сторон, расположенные длинными рядами, висели другие космические корабли! Большинство гораздо больше нас. И все молча, по-видимому, чего-то ждали.
С опозданием рядом с нами наконец возникла голограмма Нисса. Путаница его линий казалась напряженной и встревоженной.
Я вижу только одну общую особенность у всех этих кораблей, сказал он. На всех знак Единства. Символ, состоящий из двух линий, сходящихся под углом в сто четыре градуса. Эмблема Трансцендентности.
Теперь, глядя на это белое сияние, мы видели, что оно каким-то образом сортирует корабли, которые снимает с нитей перехода. Некоторые — таких большинство — собираются вокруг светящегося шара и отправляются назад. И сразу исчезают, как будто торопятся сбежать в другие галактики.
Но примерно каждый сотый корабль отводится в сторону. Белое сияние как будто внимательно осматривает его со всех сторон, а потом большинство из осмотренных присоединяется к нашей фаланге избранных…
Кто мы, избранные? Пленники? Образцы? Кандидаты? Закуска?
К нашему облегчению, это последнее предположение не подтвердилось; мы увидели, что ближайший космический корабль внезапно запульсировал мягким свечением, проходя обратное преобразование. Через мгновение символ из двух линий снова сменился концентрическими кругами. И корабль сразу начал выходить из строя, возвращаясь в поток улетающих беженцев.
— Струсили, — диагностировала как всегда милосердная в оценке других Гек. Пока мы наблюдали, то же самое произошло еще несколько раз. Но белое сияние продолжало добавлять все новых членов к нашим рядам.
Эмерсон д'Аните принялся настраивать дисплей дальнего обзора и вскоре хмыкнул, указывая на свое открытие — что наш пузырь локального пространства-времени не единственный! Поблизости было не меньше десятка других, а возможно, и гораздо больше. В некоторых находились угловатые, в форме фракталов корабли, как те, что рядом с нами. Другие были заполнены желтыми пузырчатыми фигурами, приблизительно шарообразной формы, которые иногда сливались или разделялись, словно капли жира.
— Занги, — определил Эмерсон, явно гордясь тем, что может вслух назвать эти комковатые объекты, как будто это единственное слово может рассеять наше недоумение и смятение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152