.. допустимо...
Соответствует статусу детей...
Мы милосердно считаем... верим...
Что вы боролись ради своих патронов. Зууууун.
До нашего внимания дошло... нас достигло...
Знание, что ваш статус —
Руководители вашего генного потока... течения расы... вашего вида во времени и в пространстве.
Зууууун.
Поэтому мы предлагаем... представляем...
Снисходим до предложения вам
Приглашения... благословения...
Возможности стать представителями своего вида.
Зуууун.
Это честь... благодеяние...
Слава, быть избранным...
Создавать... искать...
Строить будущее своей расы.
Зуун!
Закончил он так же внезапно, как начал.
– Снова кланяйся! – настойчиво прошептала Гайлет.
Фибен вслед за ней поклонился, сложив перед собой руки. Когда он вновь поднял глаза, группа птиц уже направилась к выходу. Насест опустили, но высокому губру все равно пришлось нагнуться, расставив оперенные руки для равновесия, чтобы пройти в дверь. Сзади шел Железная Хватка. На прощание он бросил на них полный ненависти взгляд.
В голове у Фибена звенело. После первой фразы он перестал пытаться следовать за странным протокольным произношением на галактическом-три.
Даже перевод на англик он понимал с трудом.
Резкий свет исчез. Процессия с непрерывным гоготом и бормотанием удалилась по коридору. Фибен и Гайлет переглянулись.
– А это что за дьявольщина? – спросил Фибен.
Гайлет нахмурилась.
– Это был сюзерен. Один из трех руководителей. Если не ошибаюсь – а я легко могу ошибиться, – сюзерен Праведности.
– Ну, тогда мне все понятно, конечно. А кто такой, во имя колеса рулетки Ифни, сюзерен Праведности?
Гайлет отмахнулась от его вопроса. Наморщив лоб, она глубоко задумалась.
– Почему он пришел к нам, вместо того чтобы приказать привести нас к нему? – спросила она вслух, явно риторически. – И почему ночью? Ты заметил, он даже не задержался, чтобы выслушать наш ответ? Вероятно, праведность требует, чтобы он лично сделал предложение. А ответ могут позже получить его помощники.
– Ответ на что? На какое предложение? Гайлет, я даже не мог...
Но она нервно махнула обеими руками.
– Не сейчас. Я должна подумать, Фибен. Дай мне несколько минут.
Она отошла и села на солому лицом к стене. Фибен подозревал, что ей потребуется гораздо больше времени.
«Ты этого заслужил, – подумал он. – Заслужил то, что имеешь, потому что влюбился в гения...»
Он моргнул, покачал головой. «Что я сказал?»
Но шаги в коридоре помешали ему додумать свою неожиданную мысль.
Вошел шимп с охапкой соломы и несколькими одеялами. Этот груз закрывал лицо низкорослого неошимпанзе, но минуту спустя Фибен узнал ту самую шимми, которая смотрела на него раньше и показалась ему странно знакомой.
– Я принесла вам свежей соломы и одеяла. Ночи теперь холодные.
Он кивнул.
– Спасибо.
Она не смотрела ему в глаза. Повернулась и пошла к двери с таким изяществом, которого не скрывал даже просторный комбинезон.
– Подожди! – вдруг сказал Фибен.
Она остановилась, по-прежнему не глядя в глаза Фибену, который подошел к ней, насколько позволяла тяжелая цепь.
– Как тебя зовут? – спросил он негромко, чтобы не помешать Гайлет.
Плечи ее опустились, глаз она так и не подняла.
– Я... – говорила она очень тихо. – Некоторые зовут меня Сильвия...
Даже проходя в дверь, она двигалась как танцовщица. Послышался звон ключей и торопливые шаги в коридоре. Фибен смотрел на дверь.
– Да будь я обезьяньим внуком!
Он повернулся и направился к стене, у которой сидела Гайлет.
Наклонился и набросил ей на плечи одеяло. Потом вернулся в свой угол и упал на кучу свежей соломы.
Глава 55
УТАКАЛТИНГ
Водоросли пенились на мелководье, где туземные птицы на ногах-ходулях клевали насекомых. Группами росли кусты, сдерживая наступление степей.
Следы вели от берега маленького озера на соседний поросший кустами склон холма. Взглянув на отпечатки, Утакалтинг решил, что тут прошел обладатель голубиной походки, опирался он, по-видимому, на три конечности.
Он быстро оглянулся, уловив краем глаза голубой блеск, тот самый, что привел его сюда. Попытался разглядеть слабое мерцание, но оно уже исчезло.
Утакалтинг наклонился, разглядывая отпечатки в грязи. Измерил длину следа рукой. На лице его появилась улыбка. Какие прекрасные очертания!
Третья нога в стороне от первых двух, и отпечаток ее гораздо меньше. Похоже на двуногое существо, опирающееся на посох. Утакалтинг подобрал упавшую ветвь, но остановился в раздумье.
«Оставить их? – подумал он. – Нужно ли теперь их скрывать?» Он покачал головой. «Нет. Как говорят люди, коней на переправе не меняют».
Следы исчезали под взмахами его ветки. Едва успев закончить, он услышал тяжелые шаги и треск ломающихся кустов. Повернулся и увидел Каулта, который по узкой звериной тропе приближался к берегу маленького степного озера. Над большой, увенчанной гребнем головой теннанинца повис, как раздраженное насекомое-паразит, ищущее уязвимое место, глиф луррунану.
Корона Утакалтинга заныла, как перенапряженная мышца. Он еще с минуту позволил луррунану висеть над головой теннанинца, прежде чем признал свое поражение. Отозвал потерпевший поражение глиф и бросил ветвь на землю.
Теннанинец вообще не смотрел под ноги. Он сосредоточился на небольшом приборе, лежащем на его широкой ладони.
– У меня возникают подозрения, друг мой, – сказал Каулт, подходя к тимбрими.
Утакалтинг почувствовал, как в жилах его заиграла кровь. «Неужели конец?» – подумал он.
– Подозрения в чем, коллега?
Каулт выключил прибор и сунул в один из своих многочисленных карманов.
– Есть признаки... – Его гребень хлопнул. – Я слушал незакодированные передачи губру, и мне кажется, что происходит нечто странное.
Утакалтинг вздохнул. Нет, ограниченный мозг Каулта сейчас занят совершенно другим. Нет смысла отвлекать его тонкими намеками.
– Чем сейчас заняты захватчики? – спросил он.
– Ну, во-первых, гораздо меньше панических военных сообщений. Неожиданно сократились небольшие схватки в горах, которым они незадолго до этого придавали большое значение. Помнишь, мы оба удивлялись, почему они прилагают столько усилий, чтобы подавить незначительное партизанское движение.
Вообще-то Утакалтинг был уверен, что знает причину лихорадочной активности губру. Насколько он мог судить, захватчики пытались найти что-то в Мулунских горах. Они с безрассудной энергией бросали туда солдат и ученых и, по-видимому, дорогой ценой заплатили за свое любопытство.
– Ты можешь понять, почему стычки неожиданно прекратились? – спросил он Каулта.
– Я не уверен, что расшифровал верно. Возможно, губру нашли и захватили то, что так отчаянно искали...
«Сомнительно, – убежденно подумал Утакалтинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
Соответствует статусу детей...
Мы милосердно считаем... верим...
Что вы боролись ради своих патронов. Зууууун.
До нашего внимания дошло... нас достигло...
Знание, что ваш статус —
Руководители вашего генного потока... течения расы... вашего вида во времени и в пространстве.
Зууууун.
Поэтому мы предлагаем... представляем...
Снисходим до предложения вам
Приглашения... благословения...
Возможности стать представителями своего вида.
Зуууун.
Это честь... благодеяние...
Слава, быть избранным...
Создавать... искать...
Строить будущее своей расы.
Зуун!
Закончил он так же внезапно, как начал.
– Снова кланяйся! – настойчиво прошептала Гайлет.
Фибен вслед за ней поклонился, сложив перед собой руки. Когда он вновь поднял глаза, группа птиц уже направилась к выходу. Насест опустили, но высокому губру все равно пришлось нагнуться, расставив оперенные руки для равновесия, чтобы пройти в дверь. Сзади шел Железная Хватка. На прощание он бросил на них полный ненависти взгляд.
В голове у Фибена звенело. После первой фразы он перестал пытаться следовать за странным протокольным произношением на галактическом-три.
Даже перевод на англик он понимал с трудом.
Резкий свет исчез. Процессия с непрерывным гоготом и бормотанием удалилась по коридору. Фибен и Гайлет переглянулись.
– А это что за дьявольщина? – спросил Фибен.
Гайлет нахмурилась.
– Это был сюзерен. Один из трех руководителей. Если не ошибаюсь – а я легко могу ошибиться, – сюзерен Праведности.
– Ну, тогда мне все понятно, конечно. А кто такой, во имя колеса рулетки Ифни, сюзерен Праведности?
Гайлет отмахнулась от его вопроса. Наморщив лоб, она глубоко задумалась.
– Почему он пришел к нам, вместо того чтобы приказать привести нас к нему? – спросила она вслух, явно риторически. – И почему ночью? Ты заметил, он даже не задержался, чтобы выслушать наш ответ? Вероятно, праведность требует, чтобы он лично сделал предложение. А ответ могут позже получить его помощники.
– Ответ на что? На какое предложение? Гайлет, я даже не мог...
Но она нервно махнула обеими руками.
– Не сейчас. Я должна подумать, Фибен. Дай мне несколько минут.
Она отошла и села на солому лицом к стене. Фибен подозревал, что ей потребуется гораздо больше времени.
«Ты этого заслужил, – подумал он. – Заслужил то, что имеешь, потому что влюбился в гения...»
Он моргнул, покачал головой. «Что я сказал?»
Но шаги в коридоре помешали ему додумать свою неожиданную мысль.
Вошел шимп с охапкой соломы и несколькими одеялами. Этот груз закрывал лицо низкорослого неошимпанзе, но минуту спустя Фибен узнал ту самую шимми, которая смотрела на него раньше и показалась ему странно знакомой.
– Я принесла вам свежей соломы и одеяла. Ночи теперь холодные.
Он кивнул.
– Спасибо.
Она не смотрела ему в глаза. Повернулась и пошла к двери с таким изяществом, которого не скрывал даже просторный комбинезон.
– Подожди! – вдруг сказал Фибен.
Она остановилась, по-прежнему не глядя в глаза Фибену, который подошел к ней, насколько позволяла тяжелая цепь.
– Как тебя зовут? – спросил он негромко, чтобы не помешать Гайлет.
Плечи ее опустились, глаз она так и не подняла.
– Я... – говорила она очень тихо. – Некоторые зовут меня Сильвия...
Даже проходя в дверь, она двигалась как танцовщица. Послышался звон ключей и торопливые шаги в коридоре. Фибен смотрел на дверь.
– Да будь я обезьяньим внуком!
Он повернулся и направился к стене, у которой сидела Гайлет.
Наклонился и набросил ей на плечи одеяло. Потом вернулся в свой угол и упал на кучу свежей соломы.
Глава 55
УТАКАЛТИНГ
Водоросли пенились на мелководье, где туземные птицы на ногах-ходулях клевали насекомых. Группами росли кусты, сдерживая наступление степей.
Следы вели от берега маленького озера на соседний поросший кустами склон холма. Взглянув на отпечатки, Утакалтинг решил, что тут прошел обладатель голубиной походки, опирался он, по-видимому, на три конечности.
Он быстро оглянулся, уловив краем глаза голубой блеск, тот самый, что привел его сюда. Попытался разглядеть слабое мерцание, но оно уже исчезло.
Утакалтинг наклонился, разглядывая отпечатки в грязи. Измерил длину следа рукой. На лице его появилась улыбка. Какие прекрасные очертания!
Третья нога в стороне от первых двух, и отпечаток ее гораздо меньше. Похоже на двуногое существо, опирающееся на посох. Утакалтинг подобрал упавшую ветвь, но остановился в раздумье.
«Оставить их? – подумал он. – Нужно ли теперь их скрывать?» Он покачал головой. «Нет. Как говорят люди, коней на переправе не меняют».
Следы исчезали под взмахами его ветки. Едва успев закончить, он услышал тяжелые шаги и треск ломающихся кустов. Повернулся и увидел Каулта, который по узкой звериной тропе приближался к берегу маленького степного озера. Над большой, увенчанной гребнем головой теннанинца повис, как раздраженное насекомое-паразит, ищущее уязвимое место, глиф луррунану.
Корона Утакалтинга заныла, как перенапряженная мышца. Он еще с минуту позволил луррунану висеть над головой теннанинца, прежде чем признал свое поражение. Отозвал потерпевший поражение глиф и бросил ветвь на землю.
Теннанинец вообще не смотрел под ноги. Он сосредоточился на небольшом приборе, лежащем на его широкой ладони.
– У меня возникают подозрения, друг мой, – сказал Каулт, подходя к тимбрими.
Утакалтинг почувствовал, как в жилах его заиграла кровь. «Неужели конец?» – подумал он.
– Подозрения в чем, коллега?
Каулт выключил прибор и сунул в один из своих многочисленных карманов.
– Есть признаки... – Его гребень хлопнул. – Я слушал незакодированные передачи губру, и мне кажется, что происходит нечто странное.
Утакалтинг вздохнул. Нет, ограниченный мозг Каулта сейчас занят совершенно другим. Нет смысла отвлекать его тонкими намеками.
– Чем сейчас заняты захватчики? – спросил он.
– Ну, во-первых, гораздо меньше панических военных сообщений. Неожиданно сократились небольшие схватки в горах, которым они незадолго до этого придавали большое значение. Помнишь, мы оба удивлялись, почему они прилагают столько усилий, чтобы подавить незначительное партизанское движение.
Вообще-то Утакалтинг был уверен, что знает причину лихорадочной активности губру. Насколько он мог судить, захватчики пытались найти что-то в Мулунских горах. Они с безрассудной энергией бросали туда солдат и ученых и, по-видимому, дорогой ценой заплатили за свое любопытство.
– Ты можешь понять, почему стычки неожиданно прекратились? – спросил он Каулта.
– Я не уверен, что расшифровал верно. Возможно, губру нашли и захватили то, что так отчаянно искали...
«Сомнительно, – убежденно подумал Утакалтинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171